Прошедший сезон Евгений Кафельников назвал сезоном взлетов и падений. Побед и провалов у олимпийского чемпиона Сиднея действительно было примерно поровну. Но в "восьмерку" сильнейших он все-таки пробился. И, как понял из беседы с ЕВГЕНИЕМ КАФЕЛЬНИКОВЫМ корреспондент Ъ АЛЕКСЕЙ Ъ-ДОСПЕХОВ, в Лиссабоне российский теннисист надеется выиграть.
— В конце матча с Магнусом Норманом (Magnus Norman) вы прибегли к помощи врача, который перебинтовал вам руку. Травма серьезная?
— Да нет, просто небольшие судороги в правой руке. Я и внимание на них обратил, можно сказать, случайно. Решил порадоваться очередному важному очку, переложил ракетку в левую руку, сжал правый кулак — и почувствовал боль.
— Кого из восьми участников вы бы назвали фаворитами Masters Cup?
— Затрудняюсь ответить. Дело в том, что на чемпионатах мира, как правило, происходят сюрпризы — "выстреливают" те, на кого никто не ставил.
— А нынешний сезон вы уже можете считать удачным для себя?
— Если бы не было победы на Олимпиаде, я бы назвал его самым неудачным в моей карьере. Но олимпийское "золото" компенсировало все мои поражения.
— Накануне лиссабонского чемпионата вы участвовали в турнире в Стокгольме и дошли там до финала. Так что времени на отдых перед стартом в Португалии совсем не было. Это вас не беспокоит?
— Уверяю, турнир в Стокгольме не оказал никакого влияния ни на мою игру здесь, ни на физическую форму. Я чувствую себя превосходно.
— В Стокгольме вы даже позволили себе такую выходку, как после очередного матча слетать в Москву на встречу "Спартака" с Arsenal и наутро, к следующей игре, вернуться обратно в Швецию...
— Я в первый, но, надеюсь, не в последний раз решился на такое.
— То есть вы довольны этим марш-броском?
— Абсолютно!
— Вы прибыли на матч "Спартака" на личном самолете, на котором летаете практически на все турниры. Вы не разделяете мнения, что небольшие частные самолеты небезопасны?
— Не думаю, что моя Sessna-750 более опасна, чем большие лайнеры. А если бы я летал регулярными рейсами, то тратил бы по полтора часа на все эти формальности в аэропортах. Не представляю, как в таком случае у меня оставалось бы время на что-то, кроме тенниса. Впрочем, и на него тоже — я ведь играю в турнирах постоянно.
— Кстати, о вашем турнирном графике. Многие игроки выступают сейчас за то, чтобы в будущем уменьшить количество соревнований. Вы же, напротив, стремитесь сыграть чуть ли не во всех турнирах...
— Действительно, я не сторонник того, чтобы урезать календарь. У меня такая особенность: чем больше я играю, тем увереннее чувствую себя, тем лучше действую. Мне, например, даже жаль, что Masters Cup — это последний турнир сезона. Я бы хотел играть еще и еще.
— И все-таки вряд ли вы будете отрицать, что для большинства игроков сезон стал каким-то сверхжестким?
— Возможно. Но учтите, что в этом сезоне была Олимпиада. Она и нарушила календарь. Я знаю, что в следующем году он будет гораздо совершеннее. Мы закончим играть где-то в середине ноября и получим достаточно времени для отдыха.
— А такое новшество, как "чемпионская гонка", вам понравилось?
— На мой взгляд, в том, какую систему подсчета рейтинга применять — добавлять очки за каждый турнир или учитывать результаты последних 52 недель, нет никакой разницы. Все равно тот, кто играет лучше всех, в конце года будет первым. С другой стороны, новый принцип составления классификации, наверное, все же более понятен болельщикам, более нагляден, если так можно сказать. Они видят, кто в данный момент хорошо выступает, а кто плохо. Например, весной о Сафине говорили мало, потому что он проигрывал и имел не много очков. Но как только он стал их набирать, побеждая в турнирах, все изменилось, к нему пришла известность.
— Заслуженная?
— Глупо было бы отрицать, что Сафин — чрезвычайно талантливый теннисист, настоящая звезда.
— Какого подарка вы пожелали бы себе на Новый год?
— (Улыбается.) Ну может быть, победы здесь, в Лиссабоне... И еще — чтобы хватило мотивации, желания побеждать и на будущий год. Это как раз то, чего мне в прошлом порой не хватало.