Некролог
В возрасте 89 лет умер переводчик Соломон Константинович Апт.
Он родился в Харькове в 1921 году; учился на классическом отделении филфака МГУ; в 1950-м окончил аспирантуру, но из-за кампании по "борьбе с космополитизмом" долго не мог найти работу; работал преподавателем в пединституте в Орехове-Зуеве, в 1956-м навсегда покинул службу и с тех пор занимался исключительно переводами.
Апт-переводчик начал с античных авторов — Аристофана, Менандра, Эсхила, Еврипида, Платона. Это точные и одновременно ясные переводы уже давно признаны классическими, но, как говорил он сам, античные переводы представляли для него "скорее формальный интерес". Ему хотелось переводить "то, что пишут о нашем времени зарубежные писатели, и это было тем интереснее, чем закрытее была наша страна, и чем труднее был доступ к этим книгам, и чем меньше людей могли прочитать их в подлиннике" — или, в другой его формулировке, он хотел "познакомить читателя с другими способами писать, кроме заказного советского письма".
В числе этих авторов, писавших "другими способами", были Брехт, Фейхтвангер, Фриш, Дюренматт, Канетти, Музиль; первым в СССР Апт перевел рассказы Кафки. Но главным его делом стали переводы Томаса Манна и Германа Гессе. Их книги в его переводе — "Иосиф и его братья", "Игра в бисер", "Степной волк" — стали главной прозой 1970-х годов, стали главным чтением и для слушателей Аверинцева, и для слушателей "Аквариума".
Над переводом "Иосифа и его братьев" Томаса Манна Апт работал семь лет — причем "ключ, нужную интонацию" нашел, только уже переведя первый том,— он переписал весь первый том, на что ушел еще один год, и лишь потом двинулся дальше. Этой "нужной интонации" до Апта по-русски не было. Апт создал этот тон особой — с оттенком высокой иронии — серьезности, в глубине которой — чувство непрерывного существования в культуре, а в самой глубокой, почти невидимой глубине — почти идиллическое чувство покоя и защищенности. Культура может быть нерушимо прочным фундаментом, может быть дающим покой абсолютом — на уровне не идей, а непосредственных ощущений это узнавалось именно из переводов Апта.
Апт говорил, что только с Манном и с Гессе чувствовал "внутреннюю сцепленность" — но она, кажется, была иной, чем та "сцепленность", которую чувствовали его читатели. Сам он, кажется, был гораздо суше, невосторженнее, трезвее, чем те, для кого голос его переводов становился голосом истины.