Неожиданно и по-тихому завершилась вчера спецоперация российских военных моряков, проведенная против пиратов, захвативших в минувшую среду танкер "Московский университет" в Индийском океане, а на следующий день фактически без боя сдавшихся морской пехоте. Всю пиратскую бригаду доставили поближе к родным берегам и отпустили домой. Международное законодательство позволяло российским правоохранителям этапировать захватчиков в Москву для их показательного осуждения, но следователи отказалась от этой затеи из-за ее бесперспективности. Пиратам, личности которых неизвестны, возраст не установлен, а причастность к захвату неочевидна, российский суд вряд ли избрал бы даже меру пресечения, не говоря уже про наказание.
Десять пиратов, как уже сообщал "Ъ" во вчерашнем номере, были задержаны накануне морскими пехотинцами российского противолодочного корабля "Маршал Шапошников" на борту российского же танкера "Московский университет". Африканцев взяли, можно сказать, с поличным на месте преступления: в минувшую среду "Университет", шедший с грузом нефти в северо-западной части Индийского океана, был захвачен двумя бригадами пиратов, и команда танкера почти целые сутки пряталась от захватчиков в румпельном отсеке, ожидая прибытия военных моряков. За несколько часов до штурма пираты обстреляли военный вертолет-разведчик, не причинив, правда, ему особого вреда, а уже после того как захватчиков блокировал на палубе "Университета" морской спецназ, выяснилось, что незваные гости имели при себе автоматы, гранатометы, средства абордажа — веревки, складные лестницы и крючья,— а так же мощный катер, оборудованный навигационными системами для ориентирования в океане.
Следует отметить, что захват "Университета", как и последовавшая вскоре спецоперация по его освобождению, происходил в 350 морских милях от восточного побережья острова Сокотра (Йемен), то есть в так называемых экстерриториальных водах. Таким образом, можно говорить о том, что российские военные моряки пресекли акт пиратства и имели полное право поступать с задержанными в соответствии с Конвенцией по морскому праву, принятой ООН 10 декабря 1982 года в Монтего-Бей. Этот документ подписал в том числе и СССР, а Россия ратифицировала его в 1997 году.
Согласно статье 101 конвенции, пиратством признается "любой неправомерный акт задержания, грабежа или насилия", совершенный против лиц, "находящихся на борту судна в открытом море или летательного аппарата вне юрисдикции какого бы то ни было государства" (те же самые преступления, совершенные в территориальных водах страны, будут квалифицироваться как разбой или грабеж). Статья 105 того же документа, в свою очередь, дает право любому государству "захватывать" пиратские суда или летательные аппараты и арестовать находящихся там людей и их имущество. "Судебные учреждения того государства, которое совершило такой захват, могут выносить постановления о наложении наказаний..." — говорится в 105-й статье. Эти же органы, как сообщается в той же статье, решают и судьбу изъятого у пиратов имущества.
Таким образом, международное законодательство давало российским правоохранителям полное право разбираться с пиратами по своему собственному усмотрению.
То есть поступить с ними так, как было предложено следственным комитетом при прокуратуре России утром в четверг — этапировать задержанных в Москву, обвинить их в "пиратстве, совершенном с применением насилия и оружия организованной группой" (ч. 3 ст. 227 УК РФ), добиться их ареста, а затем попросить суд дать юридическую оценку совершенному сомалийцами преступлению. Согласно российскому законодательству, пираты могли бы "рассчитывать" на 15-летний срок в колонии строгого режима.
Следует отметить, что процедура этапирования африканцев в Россию тоже не вызвала бы серьезных осложнений. Как рассказал "Ъ" один из военных следователей, капитану российского судна, находящегося в экстерриториальных водах, государство дает право "временной изоляции" человека, подозреваемого в совершении преступления,— его просто закрывают в одном из помещений судна до прибытия в любой из российских портов. Капитан же, в данном случае командир отряда российских военных кораблей в Аденском заливе Ильдар Ахмеров, мог бы, как предписывает закон, провести "первичные следственные действия" с задержанными и обеспечить сохранность собранных на месте преступления доказательств их вины. Тем более что к отряду Тихоокеанского флота изначально был прикомандирован сотрудник военного следственного управления СКП по флоту. "Расходы же на перевозку и содержание задержанных, о которых сейчас много говорят, на самом деле мизерны по сравнению с тем политическим эффектом, который могли бы дать задержание и осуждение иностранных пиратов в России",— утверждает собеседник "Ъ".
Однако уже вчера утром Минобороны России сообщило, что все десять задержанных пиратов были посажены в лодку и отпущены домой — в Сомали. Военные моряки, правда, отобрали у захватчиков оружие и навигационные средства, что вызвало негодование в правозащитной среде. Узнав о том, что примерно через час после расставания военных и пиратов последние ушли из радиоэфира и больше не появлялись в нем, один из правозащитников заявил "Ъ", что, по его мнению, "гуманнее было бы сразу повесить задержанных на рее", чем отправлять людей в море на верную гибель. Комментируя его слова, один из старших офицеров ВМФ России сказал, что военные моряки буксировали лодку с пиратами к берегам Сомали, рассчитывая оставить их после вхождения в 12-мильную зону территориальных вод этой страны. Однако, еще будучи в открытом море, пираты сами отказались от эскорта, показав военным на старое рыболовецкое судно, маячившее на горизонте,— как оказалось, все это время неподалеку от места событий находилась их передвижная топливозаправочная база.
Как объяснили "Ъ" представители военного следствия, уголовное преследование пиратов они прекратили вынужденно из-за слабости доказательной базы, собранной во время первичных следственных действий: "Мы до сих пор не знаем никаких установочных данных этих людей — их фамилии, возраст, гражданство и не имеем никакой возможности узнать это. Не будешь же в стране, где идет война, ходить с фотографией пирата и спрашивать у местных, кто это такой". По данным собеседника "Ъ", даже рассматривать меру пресечения для человека с пустой анкетой не станет ни один российский суд.
Неочевидна, по его мнению, и причастность задержанных к захвату судна. Сами пираты, как уже сообщал "Ъ", заявили на допросе, что в захвате "Университета" они участвовали вынужденно — незадолго до атаки на танкер их якобы захватили настоящие преступники и заставили идти на абордаж российского судна под угрозой оружия. Задержанные привели в свою защиту и еще один аргумент — они не ушли в море вместе с пиратами сразу после разведки, проведенной российским военным вертолетом с "Маршала Шапошникова", а остались на палубе дожидаться подхода самого военного корабля. При этом задержанные, по их словам, ни в кого не стреляли и никаких требований не выдвигали — оружие же и средства абордажа, обнаруженные при них, якобы побросали на палубе те самые пираты, которые захватили в заложники сначала мирных африканцев-рыбаков, а затем и моряков с российского танкера.
Противопоставить выдвинутой африканцами версии российской правоохранительной системе оказалось нечего. Доказать причастность задержанных к преступлению не смогли даже потерпевшие моряки с "Университета", ожидавшие развязки в румпельном отделении и не видевшие, кто именно пытался взять их в заложники. Таким образом, дело о пиратстве не имело ни следственной, ни судебной перспективы. В итоге правоохранители и военные пришли к выводу, что пиратов лучше проводить на родину сразу, чем этапировать их через полмира в Россию, а после конфуза в суде везти обратно в Сомали.