К демократии шагом марш!

В Мьянме началась регистрация партий, которые этой осенью примут участие в первых за 20 лет выборах. Гражданский режим, который стараются выстроить местные военные, показался весьма знакомым побывавшему в стране корреспонденту "Власти" Александру Габуеву.

20 лет спустя

О приближающихся выборах в Мьянме (бывшая Бирма) почти ничего не говорят. На улицах городов никаких предвыборных билбордов, лишь растяжки и плакаты с лозунгами вроде "Поддержим мир и развитие, дадим отпор иностранным планам по расколу отечества". Никто не знает и ответа на вопрос, когда же состоится голосование. "Выборы будут осенью. Или в декабре. Но лучше дождаться официального объявления",— дружно говорят чиновники в министерстве информации. Работающие в Мьянме дипломаты полагают, что дата еще попросту не определена. "Последнее слово за старшим генералом Тан Шве, а ему некуда торопиться. Даже если дата будет объявлена за пару недель до выборов, все пройдет четко и организовано, как в армии",— заявляет один из них.

Последний раз выборы в этом уголке Юго-Восточной Азии проходили ровно 20 лет назад. Прологом к их проведению стали события 1988 года: бирманскую экономику поразил кризис, тысячи людей вышли на улицы и смели находившееся у власти с 1962 года правительство генерала Не Вина. После начавшихся беспорядков, в ходе которых погибло около 3 тыс. человек, власть в стране вновь взяли военные, пообещавшие провести выборы и передать бразды правления гражданскому правительству. В мае 1990 года выборы действительно состоялись, причем на удивление честные и прозрачные. Об этом свидетельствовало хотя бы то, что поддерживаемая военными Партия национального единства получила всего 2%. Победу праздновала Национальная лига за демократию (НЛД), лидером которой была Аун Сан Су Чжи — дочь национального героя Бирмы генерала Аун Сана, убитого в 1947 году.

Правда, власть избранному парламенту военные так и не передали. Вместо этого Аун Сан Су Чжи, которой в 1991 году дали Нобелевскую премию мира, вскоре после выборов была заключена под домашний арест — в Мьянме, где все население исповедует буддизм южной школы тхеравада, с политическими оппонентами принято обходиться довольно гуманно. В стране же воцарился военный режим. Всю полноту власти получил государственный совет мира и развития (ГСМР) — коллегиальный орган, в который входят шесть самых влиятельных генералов. С 1992 года председателем совета является 77-летний генерал Тан Шве, занимающий также посты верховного главнокомандующего и министра обороны.

Дисциплинированная демократия

Идея вернуть страну к гражданскому правлению принадлежит человеку, имя которого сейчас в Мьянме стараются не упоминать,— бывшему премьеру Кхин Ньюну. Возглавив кабинет в августе 2003 года, он немедленно выдвинул План национального примирения и демократизации страны, состоящий из семи пунктов. Первым из них была разработка текста новой конституции с участием всех политических сил страны, в том числе и НЛД. Однако вскоре звезда Кхин Ньюна, прагматизм и лидерские качества которого высоко оценивали даже западные дипломаты, закатилась. В октябре 2004 года он был отправлен в отставку "по состоянию здоровья", а уже на следующий год осужден на 44 года по обвинениям в коррупции. Чистки прошли и в военной разведке, выходцем из которой был экс-премьер. Свой срок он отбывает под домашним арестом, а его изображение было вымарано со всех парадных фотографий и даже фресок в буддийских храмах, где он изображен вместе с Тан Шве.

Впрочем, идеи опального премьера все же были взяты на вооружение. Правда, строительство "дисциплинированной демократии" (этим термином бирманские военные описывают образ желаемого завтра) больше всего похоже на спецоперацию.

Начали военные с переноса столицы из Янгона. Для этого в 2003 году посреди джунглей был основан новый город Нейпьидо, а в ноябре 2005 туда было десантировано большинство министерств. Как без обиняков рассказал мне секретарь совета по развитию столицы полковник У Тхун Чжи, такое решение объясняется прежде всего соображениями безопасности: приморский Янгон иностранные интервенты при желании могут взять быстро, а вот до Нейпьидо им придется добираться по проложенной британцами и воспетой Киплингом дороге, связывающей Янгон и крупнейший город Мандалай на севере страны. Накрыть город с воздуха также проблематично: министерства разбросаны на большом расстоянии друг от друга, а высшее руководство страны обитает в засекреченных горных резиденциях. После выборов сюда должны переехать и иностранные посольства, участки под которые уже расчистили (например, посольство РФ будет строиться на недавно разровненном бульдозером участке D013). В неформальных беседах бирманские чиновники признаются, что отдаленность столицы на руку властям и в случае выступлений оппозиции, вроде тех, что сотрясали Мьянму осенью 2007 года и вошли в историю как "буддийская революция" ("Власть" рассказывала о ней в N 39 от 8 октября 2007 года).

Следующим шагом стало принятие проекта новой конституции, который был утвержден на референдуме в мае 2008 года,— за него проголосовало более 92% избирателей. Согласно этому документу, политическая система страны должна трансформироваться в демократический режим с выборным парламентом и президентом (окончательный текст конституции будет принят на первом заседании парламента). При этом военные подстраховались, чтобы не повторять ошибок 1990 года и не упускать контроля над страной. Согласно принятому проекту конституции, в парламенте для них зарезервировано 25% мест: 110 из 440 депутатов нижней палаты и 56 из 224 членов верхней палаты будет назначать верховный главнокомандующий. Главой государства станет гражданский президент, при нем будет несколько вице-президентов. В Нейпьидо ударными темпами достраивается комплекс из 72 зданий, где разместятся все государственные мужи.

С начала этого года подготовка к операции "Выборы" вступила в решающую стадию. В марте военные назначили членов ЦИК. Этот орган разместился в охраняемом особняке в Нейпьидо, куда журналистов не пускают (россиянам как представителям дружественной Мьянме страны в виде исключения разрешили посмотреть на здание из-за высокого забора). Тогда же был опубликован закон о выборах, поставивший надежный заслон для участия в гонке Аун Сан Су Чжи: люди, осужденные в Мьянме за уголовные преступления, не смогут выставлять свои кандидатуры. Главным же ударом по оппозиции стала норма об обязательной перерегистрации партий. До сих пор в Мьянме действовало десять легальных партий, самой заметной из которых была НЛД (остальные в основном представляли интересы многочисленных этнических меньшинств). Новый закон обязал существующие партии, намеревающиеся принять участие в выборах, до 6 мая подать документы на перерегистрацию в ЦИК. Если же партия не намерена идти на выборы, она должна быть распущена. В конце марта НЛД объявила о том, что не будет участвовать в выборах. "Большая часть членов партии не хочет участвовать в голосовании, которое уже сейчас нельзя назвать прозрачным и честным",— заявил официальный представитель лиги Кхин Маун Шве. По словам собеседников "Власти" в Янгоне, знакомых с положением внутри НЛД, на отказе от регистрации лично настояла Аун Сан Су Чжи. В итоге 6 мая партия прекратила свое существование.

Зато 10 мая началась регистрация новых партий, собирающихся участвовать в выборах. Уже 3 мая правительственная газета "Новый свет Мьянмы" сообщила о том, что пакет документов на регистрацию подготовила абсолютно новая политическая сила — Партия солидарности и развития союза Мьянма (ПСРС). Впрочем, партия создана далеко не с нуля, фактически в нее преобразовывается Ассоциация солидарности и развития союза (АСРС) — общественная организация, больше всего напоминающая советский ДОСААФ (в частности, у нее есть свои военизированные отряды). В АСРС состоит 24 млн человек (все население Мьянмы составляет около 52 млн). Подачей заявки о регистрации ПСРС лично руководил премьер 65 летний генерал Тейн Сейн — четвертое лицо в иерархии режима. Незадолго до этого с премьером произошла интересная метаморфоза — в конце апреля он неожиданно объявил о своем увольнении из армии и переоделся в гражданское. Вместе с премьером погоны тут же сняли еще 20 членов кабинета министров, также активно участвующих в подготовке регистрации ПСРС.

Как поясняют аккредитованные в Мьянме дипломаты, создание ПСРС является ключевым элементом в плане военных по строительству дисциплинированной демократии. Именно она пойдет на выборы как партия власти. Причем, как показывает пример Тейн Сейна, руководящие должности в партии займут все те же генералы, просто сменившие мундиры на пиджаки. По словам собеседников "Власти", первые лица нынешнего режима — старший генерал Тан Шве и его первый заместитель 72-летний Маун Эй — идти на выборы, скорее всего, не будут. Они уйдут на пенсию, получив гарантии безопасности и неприкосновенности собственности для себя и членов своих семей. Вероятно, генералы рассчитывают сохранить былое влияние, даже переместившись с авансцены за кулисы.

В этих условиях главным становится вопрос о преемнике. Именно над этой проблемой, похоже, сейчас и думает старший генерал Тан Шве. По словам источников "Власти", премьер Тейн Сейн не единственный кандидат на пост главы государства. Помимо него реальными претендентами считаются 62-летний начальник генштаба вооруженных сил Шве Манн (третий человек в иерархии режима) и начальник главного квартирмейстерского управления минобороны 59-летний генерал Тин Аун Мьинт У (пятое лицо в стране). В пользу обоих говорит их относительная молодость, а также высокий авторитет в войсках. Особо популярен Тин Аун Мьинт У, имеющий за участие в боевых действиях против этнических повстанцев на севере страны высшую военную награду Мьянмы и боевое звание Тиха Тура — "Храбрый как лев".

Впрочем, эти же качества в глазах старшего поколения могут оказаться и минусами, ведь чрезмерно популярный преемник может быстро освоиться в должности и забыть своего патрона. Пример генерала Не Вина, долгие годы безраздельно правившего страной и умершего под домашним арестом в 2002 году, еще свеж в памяти 77-летнего Тан Шве. Поэтому многие в Янгоне полагают, что старший генерал решит выстроить систему "сдержек и противовесов": посты президента, вице-президентов, главнокомандующего и премьера могут с благословения Тан Шве занять члены разных группировок. Самому старшему генералу в этой конструкции будет отведена роль верховного арбитра.

Будущее без погон

Каким бы ни оказалось итоговое разделение портфелей между снявшими погоны генералами, новой власти предстоит сразу начать решать ряд серьезных проблем. Прежде всего это отсталость экономики из-за отсутствия инвестиций. Западные инвесторы в Мьянму не идут, опасаясь быть уличенными в поддержке "кровавого режима". Например, несмотря на огромные углеводородные ресурсы (запасы нефти оцениваются в 3,2 млрд баррелей, а газа — в 2,5 трлн кубометров), из крупных западных энергокомпаний в Мьянме работают только французская Total и американская Chevron. Но и они находятся под постоянным давлением правозащитных организаций своих стран.

Длительное отсутствие инвестиций чувствуется в Мьянме на каждом шагу. В Нейпьидо чиновники жалуются на периодические перебои с электричеством. Регулярно гаснут светофоры и уличные фонари и на улицах Янгона. Никогда не обесточивают в Мьянме только главную буддийскую святыню — пагоду Шведагон высотой 112 м, которую патронирует лично Тан Шве (он также руководил возведением статуи Будды, ставшей призером всемирного конкурса монументальной гигантомании — см. справку). Водители жалуются на отсутствие качественного бензина — последними, кто строил в Мьянме НПЗ, были британцы. Иностранные дипломаты завозят топливо из Таиланда. Впрочем, необходимо отметить, что эта проблема волнует меньшинство населения — из-за жесткого дефицита старенький японский автомобиль в Мьянме стоит несколько десятков тысяч долларов. Средний доход на душу населения, по оценкам ООН, не превышает $900 в год, так что для большинства машины остаются роскошью, а средством передвижения являются мопеды и повозки.

В этих условиях главным экономическим и политическим партнером Мьянмы давно стал Китай. Этнические китайцы (хуацяо) традиционно контролировали значительную часть местного бизнеса. Но в последние годы отели Янгона, Нейпьидо и Мандалая круглый год забиты коммерсантами из Поднебесной, которые прибывают в страну мощным потоком. Их привлекают минеральные ресурсы: помимо углеводородов это крупнейшие в мире запасы рубинов и сапфиров, а также огромные залежи золота, меди, серебра, цинка, олова, сурьмы и вольфрама, не говоря уже о ценных породах древесины. Пекин стал также основным поставщиком вооружений и главным защитником режима в Совбезе ООН — именно благодаря усилиям китайских дипломатов Мьянму пока не объявили угрозой мировой и региональной безопасности. Наконец, на границе между КНР и Мьянмой существуют целые области, где действуют только китайские сотовые операторы и расчет ведется лишь в юанях.

О том, что именно опасения превратиться через пару десятков лет в очередную провинцию КНР подвигли военных на реформы, в неформальных беседах открыто говорят даже сами бирманские чиновники.

— В объятия китайцев нас толкает Запад. Американцы и европейцы не хотят вкладывать в нашу страну, пока у власти находятся военные,— доказывал мне в Нейпьидо один из правительственных чиновников. — Мы надеемся, что после установления демократического правительства эти ограничения будут сняты, и к нам начнут приходить западные инвесторы.