Поэту Евгению Рейну сегодня исполняется 65 лет. В Российском Фонде культуры прошел его юбилейный вечер.
Всячески старался оживить атмосферу ведущий вечера Алексей Алехин, главный редактор поэтического журнала "Арион": цветы, фортепианная музыка Скрябина, гитара Сергея Никитина. В неизменно веселеньком галстуке выступал Евгений Евтушенко, припомнивший, как однажды в советскую пору даже запретили их общий с тезкой вечер. Редко улыбающийся юбиляр искренне обрадовался, когда маститый педагог Игорь Шайтанов вручил ему школьное пособие с "уроком про Рейна". Людмила Штерн, недавно выпустившая мемуары о Бродском и компании, самозабвенно повествовала о Рейне-подростке, уже в детстве предпочитавшем сборники стихов учебнику по химии. Сам именинник читал стихи своим специфическим голосом, напоминающим Рейнский водопад (Rheinfall), бурлящий где-то на границе Швейцарии с Германией.
В отличие от эстрадных поэтов типа Евтушенко, которых советская власть то ласкала, то небольно наказывала, Рейн в "литературном совке" не занимал никакого положения. Выпускник Ленинградского технологического института холодильной промышленности, он начал свою карьеру в каких-то литературных студиях, первое стихотвореньице опубликовал в газете "Ленинградская здравница", потом, как многие, кормился переводами с незнакомых ему языков да детскими книжками типа "Этот страшный случай с Петей пусть узнают все на свете". Первый взрослый сборник "Имена мостов" выпустил только к "полтиннику", а в Союз писателей вступил уже сразу ветераном.
Зато в неформальной литературной среде у Рейна всегда была репутация "настоящего друга". Он всегда тусовался в правильных компаниях: в 60-е общался с Ахматовой, в конце 70-х участвовал в крамольном альманахе "Метрополь". Среди осчастливленных ахматовским вниманием поэтов ему в нынешнем общественном мнении выпала роль независтливого "хорошего" Рейна, в отличие от язвительного "плохого" Наймана. Эту роль он играет вполне убедительно.
Многие нынешние литераторы перебарщивают в стремлении быть "больше, чем поэтами", прямо требуя у общества внимания, поощрений и премий. Другие ничего не просят, но и ничего не дают, от всех отгородившись. Рейн выбрал "золотую середину": добродушное достоинство. Таким образом он подтвердил правоту некрасовских слов: "блажен незлобивый поэт".
Кто еще, назвав новую книгу "Арка над водой", тем не менее не вызовет иронических намеков на "водянистость" стихов? Но сам Рейн уже всячески обыграл водно-речные значения своей фамилии, да еще и ассоциации с Рембрандтом ван Рейном подключил. Поэзия Рейна, однако, вытекает не из "культурного контекста", а из самой неброской биографии автора. Довольно типичная судьба постсоветского интеллигента, смиренно перенесшего полувековую честную бедность, а затем утешенного сдержанным признанием и скромными почестями. Вроде лаврового венка, который возложили на голову юбиляра в финале праздника.
ЛИЗА Ъ-НОВИКОВА