80 лет назад центральные полосы "Огонька" были посвящены самоубийству "революционера, закаленного бойца, пролетарского писателя Владимира Маяковского". Редакционный некролог с огромным портретом был опубликован на 4-й странице журнала. Рядом — неизданные произведения поэта, ставшие сегодня хрестоматийными "Стихи о советском паспорте" (то есть впервые они были опубликованы в "Огоньке") и "Нота Китаю", сегодня неизвестная никому, кроме узких специалистов: "Чаще и чаще/ глаза кидаю/ к оскаленному/ Китаю./ Тает/ или/ стоит, не тая,/ четырехсотмиллионная/ туча/ Китая?"
Статья "Краткие данные" рассказывает о том, каким был поэт в жизни. Автор передает недюжинную натуру поэта через его же прямую речь: "Ненавижу первоначально накопляющих "пролетарских поэтов". Кудерьки до плеч, морда пятаком, славочка на данную девочку. Возятся, бегают, на ухо шепчут, представляются — руку жмут, завидуют, думают просто так: вот этот успел при стихах устроиться. "Устроиться при стихах" — подумайте! Я напрягаюсь над строчкой до слез, просыпаюсь ночью и ищу нужное слово, плачу от удовольствия, когда строка наконец сомкнута. Пролетарский поэт — не Булька капнет (французский бульдог, принадлежавший Маяковскому.— "О").
Вы бываете влюблены? Не бываете? Быть может, не удачно? Будут войны, будут революции — она вас полюбит. Вы читали Чернышевского "Что делать?". Я сейчас читаю. Меня книга занимает с определенной стороны. Тогда проблема была в том, чтобы выйти из семьи, теперь — в том, чтобы в нее войти, строить семью. Очень трудно. В порядке времени легче строить социалистические города.
Знаете, что пришло в голову? Мне дают политическую установку, текущие сообщения и факты, а я обрабатываю текст, стиль политических статей в газете. Едемте вечером в Краснопресненский клуб, там комсомольцы с заводов меня огреют. Очень уважаю эту публику. Жизнь очень хороша. Правда, хороша?"
Маяковский любил советскую жизнь, и она любила его.
«Стихи о советском паспорте» впервые были опубликованы в «Огоньке» после самоубийства поэта. До этого стихи, сейчас ставшие хрестоматийными, лежали в столе.