Джаспер Моррисон, один из самых знаменитых дизайнеров современности, сотрудничает со швейцарской часовой компанией Rado с 2007 года. В конце 2009-го Musee des Arts Decoratives в Бордо провел очередную персональную выставку Джаспера Моррисона, идея экспозиции звучала как "предмет вне времени". Данное словосочетание характеризует крайне интровертный и медитативный творческий метод Моррисона. Он создает предметы (из представленных на выставке в Бордо — два стула Cappellini, электрочайник Rowenta, посуда Alessi, еще один стул Pipe, еще два Magis Trattoria, столик Cork Family), которые принципиально невозможно отнести к какому-то времени, эпохе. Конечно, понятно, что работы Джаспера Моррисона — это не XIX век, и не XVIII столетие, ведь тогда не было пластика, не было пластмассы, но его вещи не имеют никаких примет различных десятилетий XX или XXI века. Это могут быть и 1980-е, и 1960-е, и 1970-е, и даже 1930-е годы.
Впрочем, уже только название его книги "World Without Words" ("Мир без подробностей") объясняет его философию. Моррисон и сам внешне очень простой человек (без отрепетированного творческого буйства Филиппа Старка и без нарядной искусственности Карима Рашида), наследник чистоты платоновских идей. Если идея стула проста, то ее достаточно просто выразить в стуле, все, что не относится к идее, а, следовательно, является "подробностью, лишними словами", не должно мешать вещи быть вещью. Словом, самая маленькая эманация, то есть отдельно взятый предмет, не отличается от большой идеи.
Стоит ли говорить о том, что показать "простоту стула", непомерно сложно. Сложно еще и потому, что Моррисон — совсем не голый функционалист, он не одержим мыслью отразить только функциональность предмета. Его занимает функциональная и функционирующая гармония. Еще нужно подчеркнуть, что Джаспер Моррисон — не тот диковинный неистовый романтик, публично обуреваемый идеями. Скорее, он похож на химика: интровертный владелец стареньких кедов, пиджачка и рюкзачка, тихий обитатель сразу трех мегаполисов мира — Лондона, Токио и Парижа.
С Rado у Моррисона сложилась простая и чистая история: в 2007-м швейцарская марка, сделавшая громкое имя на керамике, которой, кроме нее, никто не и занимался, и некогда слывшая главным застрельщиком футуристического дизайна, предложила британскому дизайнеру заняться моделью Ceramica. С одной стороны, футуризм Rado уж несколько обветшал (ничто не устаревает так быстро, как простодушные футуристические утопии). С другой — именно моделью Ceramica марка желала отпраздновать свое 50-летие.
В задачу Джаспера Моррисона входил выпуск лимитированной (50 экземпляров) серии Ceramica Chronograph Limited. Изменения, которые внес Моррисон в облик Ceramica, казались минимальными. Он всего-то нанес на циферблат золотой ободок цифр, скорректировал кнопки хронографа и совместил полированную, блестящую, фирменную керамику Rado с матовой. Эффект был не по-моррисоновски ошеломительным: лимитированная серия была раскуплена и часовщикам стало ясно — эксперимент должен продолжаться.
Полноценной коллекцией стала линия r5.5, начальные модели которой были представлены в Базеле год назад. Часы r5.5 имеют квадратный, чуть закругленный с углов корпус из матовой керамики, который идеально ложится на среднестатистическое запястье. Браслет, также сделанный из матовой керамики, впаян в корпус. Если попробовать подыскать этим часам стилистическое десятилетие, то таким окажутся 1960-е и 1970-е. Но Джаспер Моррисон не архивариус, он не создает реплик, поэтому r5.5 ни в коем случае нельзя считать винтажем. Его часы не субъективны, а объективны: и дело даже не в том, что они превосходный художественный объект. Они есть просто объект, наделенный необходимыми часовыми приметами.
Сейчас, когда в линейке r5.5 уже более 10 моделей, становится очевидной интересная вещь: r5.5 — хоть хронограф, хоть часы с датой, хоть с синим циферблатом, хоть и с золотыми метками цифр,— быть может, даже в большей степени истинные, настоящие часы, чем классическая золотая луковица.