— Какие позитивные изменения в Чечне вы отметите в докладе?
— Процесс создания системы местной администрации. Федеральные органы теперь контролируют практически всю территорию Чечни. Хотя и не могут еще гарантировать должный уровень безопасности из-за партизанских действий.
— А чем вы остались недовольны больше всего?
— Тем, что преступления, совершенные представителями федеральных сил, остаются ненаказанными. В Чечне царит атмосфера безнаказанности за противоправные действия из-за полной недееспособности местных правоохранительных органов.
— Выступите ли вы за возвращение права голоса российской делегации?
— Я вместе с лордом Джаддом против того, чтобы вновь лишать Россию права голоса. Времена изменились. В апреле прошлого года шли активные боевые действия по всей Чечне. Сейчас этого нет.
— Вы были одним из самых ярых сторонников санкций в отношении России. Что изменило вашу позицию?
— Мы увидели, что Дума и российское правительство начали действовать в верном направлении, и мы должны им в этом помочь. Мы понимаем, что процесс восстановления прав человека в Чечне будет долгим.
— Значит, конфронтация с российской властью закончилась и вы обо всем договорились?
— Да. Мы договорились о создании постоянной группы в составе лорда Джадда, меня и представителя комиссии по беженцам, а также господина Рогозина, представителя администрации Чечни и федеральных силовых структур.
— Может, апрельское решение было ошибкой?
— Нет. Лишение права голоса сыграло положительную роль. Год назад ситуация в Чечне была абсолютно неприемлемой. Я и сейчас далек от того, чтобы выражать свое удовлетворение. Но прогресс есть. Пусть и небольшой. За ситуацию в Чечне отвечает прежде всего исполнительная власть. И мы не хотим перекладывать ответственность на парламентариев, доказавших способность сотрудничать с нами и оказывать давление на российские силовые структуры.