Ежегодно Российская автомобильная федерация вручает приз лучшему гонщику страны. Пилот команды "КамАЗ-Мастер" Владимир Чагин не становился его обладателем ни разу. Хотя он — единственный наш гонщик, который в конце 90-х выигрывал самые престижные международные соревнования: дважды Кубок мира по ралли-рейдам и легендарный марафон Париж--Дакар. В мире Чагин сейчас не менее популярен, чем такие звезды, как Жан-Луи Шлессер (Jean-Louis Schlesser) или Ришар Сайнкт (Richard Sainct). После завершившегося в воскресенье очередного "Дакара" с ВЛАДИМИРОМ ЧАГИНЫМ побеседовал корреспондент Ъ АЛЕКСЕЙ Ъ-ДОСПЕХОВ.
— Как вы относитесь к тому, что вас обходят вниманием на родине?
— Все эти церемонии — как конкурсы красоты. Кому-то нравится один гонщик, кому-то другой. Для меня важнее объективные результаты, то есть победы в гонках.
— Какие чувства преобладают у вас после этого "Дакара", догадаться легко...
— Естественно, в основном разочарование. Ведь я не только задачу-минимум — попасть в призовую тройку не выполнил , вообще до финиша не доехал... Правда, появилось еще одно чувство — огромное желание работать. Так мне этого, наверное, еще никогда не хотелось. Неудачи вроде нынешней не должны больше повторяться.
— И когда у вас появился этот максимализм?
— Как только начал ездить на "КамАЗе". У нашей машины такие технические характеристики, что, по-моему, просто позор сидеть за ее рулем и не быть по крайней мере одним из лидеров. По сути, с точки зрения техники разве что Tatra может с нами конкурировать на равных. И только ее экипажи могут позволить себе придерживаться той же тактики, что и "КамАЗ" — то есть с первого дня стараться вырваться вперед, а потом удерживать каждую секунду и даже наращивать преимущество.
— Вы все время говорите про "КамАЗ", команду. А сами, получается, себя звездой ралли, от которой тоже во многом зависит результат, не считаете?
— Но у нас действительно все экипажи (на этом "Дакаре" их, например, было четыре) могут рассчитывать на победу. А потом, со мной в машине едут еще два человека — штурман и механик. Их роль не менее важна, чем у пилота... А звезды ли мы? Я лично предпочитаю ходить по земле. Хотя, конечно, после прошлогодних наших побед — на том же "Дакаре" — обратил внимание, что другие гонщики, знаменитости ралли-рейдов, стали относиться к нам совсем по-другому, чем раньше. Скажем, уже первыми здороваются.
— Как вы стали гонщиком?
— Технику я полюбил еще в детстве. В школе занимался картингом. Когда закончил школу, 12 лет назад, Семен Якубов (руководитель команды "КамАЗ-Мастер".— Ъ) как раз создал спортивную команду в научно-техническом центре при КамАЗе. Собственно говоря, большинство людей из того, первого, набора остались в ней и по сей день. До 1996 года я ездил механиком, затем вот доверили ехать за рулем. Причем это было очень рискованное со стороны руководства команды решение. Дело в том, что до этого я никогда в спортивных соревнованиях не водил грузовики.
— И вы сразу начали выигрывать...
— Если честно, это благодаря Якубову, его опыту и поддержке. На дебютном для меня в новой роли пилота "Дакаре" он должен был ехать штурманом в другом экипаже. Но пересел в мой. В итоге ралли выиграл экипаж Виктора Московских, а мы заняли пятое место — тоже, в общем-то, неплохой результат. И я, что называется, закрепился. Осенью же наша машина была лучшей на втором по престижности марафоне — "Мастер-ралли" и благодаря этому завоевала Кубок мира. Первый Кубок мира в истории команды. Что и говорить, год у меня получился потрясающий. Более удачным, наверное, был лишь прошлый сезон. Я начал его с победы на Париж--Дакар--Каир, затем выиграл рейды в Италии и Тунисе, "Мастер", и снова наш экипаж стал первым в кубке.
— Вы подсчитываете призы, которые завоевали?
— Пытаюсь (смеется). Нет, правда, очень уж огромная коллекция выходит. Дома полно кубков, у Якубова в офисе... Мы тут не так давно решили устроить выставку наших трофеев. И все ребята принесли свои призы в штаб команды. Так их получилось что-то около ста, заняли несколько столов.
— Какой из них для вас самый ценный?
— За прошлогодний Дакар--Каир. Эта была самая интересная и напряженная гонка из всех, в которых я участвовал. До последнего дня ничего не было ясно! Мы лидировали почти на протяжении всего ралли, однако разница между нами и преследователями — экипажем Карела Лопрайса на Tatra — все время составляла считанные минуты. Иными словами, прокол колеса — и упустили бы победу. Нервы были на пределе. К счастью, продержались... Но ночь накануне заключительного дня того "Дакара" я запомню на всю жизнь. Разница во времени между нами и Лопрайсом составляла 20 минут, однако последний спецучасток с его разбитыми дорогами больше подходил для Tatra, поскольку у нее независимая подвеска. Всю ночь я не мог уснуть, в голове одна мысль: мы или Tatra? Лопрайс опередил нас на том спецучастке, но всего на восемь минут.
— Почти на каждом "Дакаре" и на многих других рейдах происходят трагедии. Смерть, тяжелая травма гонщика для ралли фактически нормальные явления. Вам никогда не бывает страшно?
— Бывает, конечно. Но в принципе бояться нам просто нельзя. Понимаете, именно испуг очень часто приводит к трагедиям. Вот, допустим, едешь на большой скорости по краю ущелья и чувствуешь, что еще секунда, и машина упадет. У неопытного гонщика в такой ситуации испуг вызывает, как правило, соответствующую реакцию — нажать на тормоз. Но если резко затормозить, то колеса блокируются, и автомобиль становится неуправляемым. Поэтому надо не испугаться и, наоборот, нажать на газ... Нет, и я не безгрешен, тоже ошибаюсь. И ошибки запоминаются, кстати, больше. Зато я научился анализировать их и, когда в следующий раз встречаюсь с такой же проблемой, обычно, почти не думая, принимаю верное решение.
— Помимо ралли-рейдов, какие виды автогонок вам нравятся?
— "Формула-1" и классические ралли. Последние даже больше: они, мне кажется, гораздо зрелищнее, чем шоссейно-кольцевые гонки. Любимый пилот — Колин Макрей. Интересно, что взлет у нас с Макреем — а мы ровесники — произошел в одно время, в середине 90-х. Ну а в "Формуле-1" уважаю Михаэля Шумахера. Вот это боец!
— А сами бы не хотели попробовать себя в "классике"?
— Попали в точку — очень было бы интересно поездить на легковой машине. Думаю, у меня неплохо бы получилось. Грузовиком во всяком случае управлять гораздо сложнее: он и менее маневренный, и остановить десятитонную махину труднее... Сужу об этом по собственному опыту. Дома я езжу на Mitsubishi Pajero, тоже не маленьком автомобиле. Так вот каждый раз, когда я приезжаю с очередного марафона длиной в месяц и пересаживаюсь с грузовика за руль своего джипа, то ехать на нем так же просто, как на санках с горы спуститься. Но пока я принадлежу "КамАЗу".
— Не надоело еще все время пылиться в пустынях...
— Иногда надоедает (улыбается). Как вот сейчас. Но я знаю, что уже через неделю буду опять смертельно скучать по ралли.