Главный фестиваль российского кино "Кинотавр" приобрел теперь единоличного владельца: Игорь Толстунов продал принадлежавшую ему половинную долю в этом предприятии своему партнеру Александру Роднянскому. Это лишь одна из новостей, взбудораживших в последнее время кинематографический мир. Об актуальных темах кинопроцесса с ИГОРЕМ ТОЛСТУНОВЫМ беседует АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
— Начнем с новой, только что введенной системы госфинансирования кинопроизводства: насколько она, с вашей точки зрения, обоснованна?
— Полезно сделать маленький экскурс в историю вопроса. Идея поддержки трехлетних программ продюсерских кинокомпаний вызрела еще в недрах Минкульта. Ибо уже тогда было понятно, что размазывание средств в киноиндустрии губительно. С середины 2000-х годов с появлением большого количества новых кинозалов и успешных российских картин ("Антикиллеры", "Дозоры") стала абсолютно невозможной ситуация, когда основной игрок на рынке (государство), в руках которого сосредоточена сумма $100 млн (больше половины всех производственных затрат кинематографа), поступает с ними, как слон в посудной лавке. То есть безответственно ломает рынок. Мы предложили эксперимент — хотя бы 20-30% этих средств распределять через ведущие кинокомпании, и эта идея встретила поддержку. Так что нынешнее решение не свалилось с неба, хотя и приняло в итоге иные формы.
— Оно приняло форму субсидирования избранных компаний, лишив всех остальных реального шанса на кинопроизводственную деятельность, разве нет?
— На мой взгляд, та группа компаний, которая вошла в пул лидеров, гораздо эффективнее использует господдержку, чем несметное количество мало кому известных компаний. Речь идет не только об экономической эффективности, но о событийности, качестве, признании в профессиональном сообществе. Хотя все-таки во главу угла ставится коммерческая составляющая проектов. Конечно, денег на всех не хватает, за бортом оказались известные продюсеры. Однако никому в поддержке не отказано, в Минкульте будут средства для субсидирования новых проектов, так что не стоит нагнетать обстановку.
— Насколько объективен выбор компаний, назначенных в лидеры?
— Было несколько объективных критериев: кассовые сборы, телерейтинги, фестивальные призы и награды.
— Но вот, скажем, фильм "Волчок" получил три награды "Кинотавра", включая главную, а компания "Коктебель", один из главных производителей этой картины, оказалась за бортом пула...
— Призы "Кинотавра" не учитывались — это вопрос, ведь фестиваль является главным в стране. Что же, система оценок всегда субъективна.
— Поговорим о будущем. Реально ли продюсерам, не попавшим в пул, получить в ближайшее время субсидии на свои проекты в Минкульте?
— К сожалению, этот год — продолжение предыдущего, кризисного, и ожидать в нем особенно нечего. Хотя и в предшествующий период Минкульт работал по синусоиде: деньги поступали неритмично, и их непоступление было привычной ситуацией. Однако на следующий год, даже если господдержка не увеличится, в Минкульте будет примерно $50 млн на поддержку арт-кино, дебютов, документалистов и аниматоров. Это сумма, которая еще не так давно шла на все кинопроизводство в стране.
— Вы энтузиаст новой системы. Какие все-таки у нее реальные преимущества?
— В 2009 году было произведено 87 фильмов, из которых вышли на экраны 75 (цифры 100 и 200, которые кое-кем приводились, надо забыть). Из них примерно 60 картин были сделаны "в никуда". Это не просто творческие неудачи, они в принципе не могли получиться, потому что делались людьми малопрофессиональными, неталантливыми. В этой массе десятков никому не нужных фильмов их производителям очень легко было потерять всякую ответственность. Могу отметить это и по себе: ты получил госсредства, а фильм не получился, ты мог его даже не выпустить на экран, что, в общем, нормально. Это не значит, что картина абсолютно плохая, она может даже успешно пройти на телевидении, а вот в кино никого не обрадует. Сейчас ситуация более конкурентная, более ответственная. Любой из вошедших в пул выпустит фильм, и тут же скажут: ну, что сделал этой гений? А раньше этим кто интересовался? И к Минкульту будут уже другие требования: ребята, а вы там что сделали? Кому деньги дали?..
— И что же сделает "этот гений"? То есть ваша компания "Профит" в ближайшее время? Особенно после резонанса, который произвел ваш сериал "Школа"? Каковы перспективы развития компании?
— В настоящий момент в производстве находятся четыре проекта, три из которых в постпродакшне. Замечу, что режиссеры всех четырех — дебютанты. Поскольку новая система финансирования нацелена в основном на развитие массового, то есть жанрового кино, в нашем новом пакете, состоящем минимум из шести фильмов, основное место займут проекты с массовым потенциалом. При этом мы открыты к любым предложениям и готовы участвовать в разнообразных проектах.
— Наконец, осветите нам ситуацию с продажей "Кинотавра". Хотя официально это не объявлялось, вы перестали быть его совладельцем?
— Да. Я продал свою долю (ровно половину) моему партнеру Александру Роднянскому. Фактически уже около года я не участвую в делах фестиваля. Это произошло в связи с тем, что после кризиса мне стало трудно финансировать такого рода проект. Бюджет "Кинотавра" больше 100 млн руб., государство выделяет только 5 млн, немного добавляет Краснодарский край. Конечно, фестиваль можно было бы делать дешевле, но тогда он не был бы праздником. До кризиса мы обсуждали возможность привлечения постоянного партнера, но сейчас это невозможно. Сделать "Кинотавр" коммерческим очень трудно, нужны ежегодные вливания.
— Как вы думаете, возможно ли, чтобы восемь компаний-лидеров сбрасывались и хотя бы частично финансировали фестиваль, ведь он нужен всем?
— Это можно обсуждать, хотя сейчас я не вижу для этого реального механизма. Заставить никого нельзя. И надо учитывать, что продукция, на производство которой нацелены эти компании, все же преимущественно не фестивальная. Мне кажется, было бы куда более логично, если бы государство задумалось о судьбе "Кинотавра", который неформально имеет статус главного национального фестиваля.