«Не хватает времени заниматься искусством»

В этом году исполняется 10 лет Московскому музею современного искусства — в сущности, семейному делу клана Церетели. Его учредил Зураб Константинович, а управляет им его внук — на момент создания музея Василию Церетели было 22 года.

В художественной среде к Васе отнеслись пренебрежительно, мол, дедушка подарил мальчику музей, что с него взять. Между тем за 10 лет Церетели-младший доказал, что он — самый эффективный музейный менеджер в городе. Недаром именно Василия Церетели уже дважды назначали спасать российский павильон на Венецианской биеннале. В интервью "Огоньку" Церетели-младший рассказал об американском детстве, об отношениях с дедушкой и с современным искусством.

— Как создавался Московский музей современного искусства?

— 10 лет тому назад не было никакого музея современного искусства. Мы были первые. Как его создавать? Как формировать коллекцию? Никто не знал. В уставе написали: хотим, чтобы все было, как в Центре Помпиду. В основе музея были работы из коллекции деда: шестидесятники, авангард, Пиросмани... И еще несколько работ подарил Юрий Михайлович Лужков с супругой: Сальвадора Дали и очень интересную вещь скульптора Рукавишникова — женщина с яйцом

— Каких художников любит ваш дедушка? Что за работы были в его частной коллекции?

— У него хорошая коллекция ХХ века: Леже, Пикассо, Миро, Кит Херинг. Когда я учился в Америке, уже создавался музей, и я там тоже кое-что покупал для него. Ведь большая часть коллекции, личной коллекции Зураба Константиновича,— это авангард. Анисфельда, Бурлюка мы из Америки привозили, из Лондона.

— А кто вы по профессии?

— Я окончил школу визуальных искусств в Нью-Йорке, до этого я учился в Parsons School of Art and Design — я по профессии художник , скульптор, помимо этого, я брал курсы управления музеями. Я и курсы фотографии брал, и видеоарта. Нужно было взять 11 предметов, а я брал в два раза больше. Сейчас не хватает времени заниматься искусством. Но я все время что-то зарисовываю. Для меня образец — Зураб. Он каждый день рисует. Как музыкант, который обязательно каждый день играет несколько часов.

— Как вы оказались в Америке?

— Дед поставил скульптуру "Добро побеждает зло" у здания Организации Объединенных Наций в Нью-Йорке и меня заодно устроил в школу при ООН. Я учился в 8-м классе. В Грузии тогда было очень тяжело: ни тепла, ни воды, вокруг гражданская война. Я приехал в Америку с бабушкой, которая не знала ни слова по-английски.

— А дома вы на каком языке говорите? У вас же жена испанка.

— Мы с Кирой решили, что дома будем говорить по-английски. У меня сыновья на трех языках говорят — английский, русский, испанский, старший знает пару слов на грузинском. Но у нас в семье всегда по-русски говорили. Мама окончила русскую школу, диссертацию защищала в Ленинграде.

— Как случилось, что вы, вчерашний студент, стали управлять музеем?

— Я начинал в главном здании на Петровке, но чем больше предложений поступало от меня, тем больше Зураб мне доверял. Мы до сих пор по всем главным вопросам с ним советуемся. Но, по правде говоря, еще 5 лет назад о музее ничего хорошего не писали.

— Недавно имя вашего музея прозвучало в очень неприятном контексте. Говорят, три работы Шагала из вашего музея, "Семья", "Скрипач" и "Портрет женщины", будучи на выставке в Японии, вызвали сомнения Комитета Шагала — организации, которая включает потомков художника и главных экспертов по этому автору. Что скажете?

— Дед купил их в Грузии у дочери человека, который входил в круг Шагала, и в 71-м году показывал их самому Шагалу. Они там, в комитете, говорят: "Ну, Шагал уже подслеповат был, старенький..." Они сами, эксперты из комитета, видели только репродукции на открытках, выпущенных японцами. Я им говорю, что, если у нас есть хотя бы один шанс на подлинность, не позорьте нас раньше времени. Вот почему хорошо собирать актуальное искусство — авторы живы.

— В то время как все ваши коллеги — директора музеев хором жалуются на нехватку площадей, у вас уже пять особняков в центре Москвы. В этом году вы освоили целый дворец на Гоголевском бульваре. Это связи? Везение?

— Все-таки фактический директор у нас Зураб Константинович. Первое здание — это его личное здание было, он его в собственность приобрел, а потом передал Москве. Вместе с коллекцией. Ермолаевский, наше второе здание, попало к нам таким же образом. Оно было куплено дедом и передано в ведение музея. А здание на Тверском бульваре — это была его мастерская. Еще с 80-х годов. Это историческое место. Там все звезды побывали, начиная с Челентано, и вся наша художественная богемная жизнь там происходила. Из значимых гостей там бывали Горбачев и президент Буш-старший. А особняк на Гоголевском бульваре — это здание, которое Академия художеств отдала нам в управление. Там когда-нибудь будет ее собственный музей.

— А что вы сами собираете? Ведь для художника, наверное, почетно быть в коллекции главы музея современного искусства.

— Я собирал марки на темы мультиков и искусства, монеты собирал, сейчас вот молодых художников покупаю иногда.

— Вас выбрали комиссаром российского павильона на Венецианской биеннале. Говорят, это большое доверие. В чем были ваши функции?

— Комиссар — это завхоз. В первую очередь он должен решать организационные задачи. И первым делом комиссар всегда ремонтирует крышу российского павильона. Этим еще 50 лет назад занималась Ирина Александровна Антонова (нынешний директор ГМИИ им. Пушкина и тогдашний комиссар российского павильона.— "О"). В перерывах между биеннале здание гниет. Когда я оказался там впервые, я был поражен. В павильоне жили бомжи, костры жгли. Пришлось пойти в полицию, еще хорошо, что со мной была моя супруга — она говорит по-итальянски. Крышу мы починили, но в следующий раз она обвалилась прямо в присутствии министра культуры Авдеева. Теперь государство наконец-то нашло спонсоров на реконструкцию павильона, построенного в 1913 году. Там будет не только надежная крыша, но и лифт. Я, наверное, войду в историю как комиссар, при котором у российского павильона в Венеции появилась надежная крыша.

Беседовала Анна Монгайт

Героями этой рубрики уже становились: Мария Гайдар, N 4; Роман Саркисов, N 5; Сергей Удальцов, N 6; Маргарита Симоньян, N 7; Сергей Орловский, N 8; Игорь Лебедев, N 10; Тимур Вайнштейн, N 11; Илья Яшин, N 12