Премьера кино
Сегодня на мини-фестивале "Весенняя эйфория" в кинотеатре "Ролан" впервые российской публике покажут фильм "Вход в пустоту" — о духе застреленного юного драгдилера, который в поисках своей сестры скитается по ночному Токио. С создателем этой картины — французским режиссером ГАСПАРОМ НОЭ побеседовал АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
— Мировая премьера вашего нового фильма прошла в прошлом году в Канне, кажется, не очень успешно?
— Может, это было ошибкой, но я согласился представить там картину как working project, то есть в неоконченном виде. Не было окончательного музыкального монтажа, недоделаны кадры, снятые летящей камерой, эффекты стробоскопа — в общем, это был незавершенный продукт. Только восемь месяцев спустя на фестивале в Санденсе я смог показать полную версию фильма. И она существенно отличается по настроению: в большей степени воспринимается как сон, кошмар, а не реальность.
— Чем отличалась эта работа от той, что вы проделали в свое время над фильмом "Необратимость", драматургия которого признана классикой нулевых годов?
— Приятно слышать, но должен признаться, что "Необратимость" делалась без всякой драматургии и заранее заготовленного сценария, методом абсолютной импровизации. У фильма не было даже названия. Так что "Вход в пустоту" в сравнении выглядит почти мейнстримовым проектом, несмотря на то что в нем не было известных актеров. Зато тут у нас был и сценарий, и все, что положено.
— Однако технологически это кино кажется из другой эпохи, чем "Необратимость".
— Так оно и есть, конечно. За эти годы решительно изменилась вся ситуация в кинематографе, не только в сфере производства, но и в сфере потребления. Работая над "Входом в пустоту", я впервые не мучился, а наслаждался: больше никто не монтирует как раньше, исчезают из обихода огромные тяжелые бобины с пленкой, кино скоро целиком и полностью станет цифровым. Самое плохое, что есть в сегодняшнем кино, это "Аватар". Самое хорошее — что появился доступ к любой информации. К примеру, один очень любопытный документальный фильм на тему СПИДа не был выпущен в прокат, но вы легко можете отыскать его на YouTube.
— Вы снимаете редко по сравнению с другими режиссерами. Как вы переходите от одного проекта к другому? От чего зависит выбор, как приходит вдохновение?
— Я не могу снимать кино, пока оно не станет для меня наваждением. Долго отказываюсь от заманчивых предложений, жду, пока что-то кликнет внутри. Тогда я зажигаюсь новой идеей, и меня уже трудно остановить. Заранее же никогда не знаю, какой проект станет следующим. Это может быть эротический фильм, а может — документальный.
— А чем зажег вас "Вход в пустоту"? Вы увлекались буддизмом?
— Вообще-то я атеист. Но многие мои сверстники и приятели получили религиозное воспитание. Кроме того, в юности те из нас, кто курил джойнты в 16-17 лет и читал психоделическую литературу, пребывали под влиянием модных тогда идей о реинкарнации, воскрешении душ. Я лично эту моду перерос и больше в сказки не верю. Мечта о новом рождении прекрасна в юном возрасте, когда о смерти думаешь как об абстракции. Когда тебе уже не 20, а 40, все по-другому. Но героям моего фильма 16-18 лет, и это многое объясняет.