1968 году в залив Акаба, где располагался единственный порт на Ближнем Востоке, к которому имела доступ Иордания, вошла мощная группировка военно-морских сил США и Великобритании и заблокировала доступ к этому порту для торгового флота. Формальным поводом для этого стали несколько малозначительных инцидентов между Иорданией и Египтом, с одной стороны, и Израилем — с другой. Вслед за этим событием последовала Шестидневная война. Возможно, советская пресса была права, сообщая, что появление крейсеров и авианосцев несло угрозу всему арабскому миру. Однако истинная причина скандала, который устроила Иордания во всех международных организациях, включая Совет безопасности ООН, была иной. Именно через залив Акаба Иордания экспортировала фосфатные удобрения — одну из важнейших статей своего экспорта.
Международная торговля минеральными удобрениями, несмотря на очевидное гражданское назначение этой продукции,— весьма конфликтный бизнес. Правительства практически всех стран с ревностью относятся к импорту аммофоса, селитры и прочей сельскохозяйственной химии, перекрывая возможности для этого при первой удобной возможности, а экспорт удобрений, наоборот, всячески поддерживают. Такая политика принята на вооружение всеми странами с развитым сельским хозяйством и химической промышленностью. В России — все наоборот.
Любой российский производитель удобрений может рассказать массу историй о том, как и в каком тоне ведут переговоры с ним практически во всех уголках мира — начиная с Китая и заканчивая Польшей. Один характерный пример: министерство торговли США в 1998 году возбудило антидемпинговый процесс против практически всех производителей российских минеральных удобрений. В том числе против дочерней структуры Ангарской нефтехимической компании. Соль ситуации в том, что злополучная "дочка" АНХК не только никогда не экспортировала в США свою продукцию, но с 1994 года вообще не занималась экспортом — антидемпинговое расследование в отношении нее возбудили, так сказать, превентивно. А вдруг захочет?
Заметим, что США является крупнейшим в мире потребителем удобрений и зависит от поставок российского аммиака и карбамида. Особенно после того, как из-за ряда аварий прекратилось производство аммиака на острове Тринидад, откуда это сырье традиционно покупалось США.
Подобные случаи происходят повсеместно. Так, в сентябре 1997 года Китай полностью закрыл свой рынок для поставок азотных удобрений, не обращая внимание даже на то, что это может помешать вступлению его в ВТО. А через два года начал постепенно открывать. Но к тому времени в Китае уже были построены несколько современных заводов аналогичного профиля. Но не для обеспечения внутреннего рынка карбамидом — они работали на экспорт. Сейчас ситуация с поставками в Китай удобрений выглядит анекдотично: в переговорах китайские чиновники требуют от российских производителей поставок карбамида по ценам на 20-30% ниже себестоимости и в то же время агрессивно осваивают рынки США, Австралии и Латинской Америки.
Незащищенность российской промышленности минеральных удобрений от влияния иностранных конкурентов почти абсолютна. Последний пример — наш традиционный торговый партнер Польша, в августе повысившая таможенные пошлины на ввоз аммиачной селитры до 46 евро за тонну при ее российской цене в $40-50 за тонну. Напомним, что именно осенью российские ведомства обсуждали вопрос о строительстве по территории страны газопровода, который даст Польше в перспективе около $1-2 млрд в год за счет транзита. Так вот, ни у кого в Минторге не пришла идея увязать этот прекрасный подарок польской экономике (а в том, что это именно подарок, вопросов на самом деле не возникает ни в Москве, ни в Варшаве) с небольшими уступками другой отрасли промышленности. Да что там Польша: до 70% российского экспорта аммиака контролируется, по сути, Украиной — именно по ее территории проходит аммиакопровод Тольятти--Одесса, соединяющий АО "Тольяттиазот" с американскими потребителями российского аммиака. Украина этим пользуется с гораздо большим размахом, нежели экспортными газопроводами, через которые "Газпром" качает газ в Европу, в частности, выделяет квоты на прокачку аммиака и регулярно повышает цены за транзит — кстати, в полной зависимости от просьб местных производителей удобрений. Россия даже и не пытается выйти со своим карбамидом и селитрой на перспективнейший рынок Турции: если что, нам немедленно перекроют трубу. Любопытно, что в отличие от "газовых войн" двух стран "аммиачную войну", которую Россия выиграла бы непременно, почему-то в голову российским властям не приходит.
Зато Минсельхозпроду как представителю российской власти неоднократно приходили в голову принципиально иные мысли. Например, квотировать экспорт российских удобрений и повысить на них пошлины — чтобы русский крестьянин имел возможность получать удобрения подешевле. Учитывая, что пресловутый крестьянин потребляет не более 12-13% российского производства удобрений и в ближайшие годы не сможет увеличить потребление более чем до 25%, действия Минсельхозпрода отлично укладываются в схему "назло врагам козу продам". Цены на внутреннем рынке все равно не падают, зато аграрное лобби довольно.
Конечно, у российской власти есть основания наплевательски относиться к производителям удобрений. Действительно, крупнейший завод по производству азотных удобрений — "Тольяттиазот" — в свое время был подарен СССР лучшим другом советской власти Армандом Хаммером: что ж, загнется, так и не жаль. Действительно, экспортный потенциал отрасли вырос, как плесень на трупе сельского хозяйства. Правда и то, что экспорт российских удобрений, по сути, дотируется "Газпромом" за счет низких внутренних цен на газ. Тем не менее вот что непонятно: неужели никому в российском правительстве не приходила в голову шальная мысль о том, что производство удобрений — это выгодно для бюджета и хотя бы на основании этого неплохо было бы, ну скажем, надавить на кого-нибудь из наших внешнеторговых партнеров к общей пользе?