Некролог
В Москве умер коллекционер Игорь Санович, один из последних "монстров" подпольного коллекционирования, собрание которого создавалось в один период с легендарными коллекциями Соломона Шустера, "землероев" Татьяны Александровой и Игоря Попова, Абрама Чудновского. Последнее время он наотрез отказывался давать произведения из своей коллекции на выставки.
Игорь Григорьевич Санович родился в 1923 году в Москве. В 20 лет ушел на фронт, дошел до Берлина. После войны окончил Московский институт востоковедения, где всю жизнь и проработал, став крупнейшим специалистом по персидскому направлению.
По мнению всех знавших его, коллекционирование было у Игоря Сановича в крови. Он был старомоден и бескомпромиссен — однажды поменял картину Казимира Малевича на персидский портрет XVIII века. Игорь Санович был дружен со многими художниками, никогда не бывавшими в фаворе,— Робертом Фальком, Дмитрием Краснопевцевым, а еще с теми, работы которых, говоря современным языком, не представляли инвестиционного интереса, например Львом Жегиным.
Его коллекция была абсолютной "вкусовщиной", а небольшая двухкомнатная квартира, наполненная "слоями" искусства, выглядела настоящей инсталляцией. Никто из побывавших в гостях у Игоря Сановича уже никогда не мог забыть этой квартиры, где картины висели даже в туалете.
В зависимости от меняющихся вкусов и интересов хозяина все пустые места на горизонтальных и вертикальных поверхностях заполнялись картинами Пиросмани, предметами народного искусства, полотнами Фалька, иконами, натюрмортами Краснопевцева и Вейсберга, восточными свитками. Все высочайшего качества — у коллекционера было какое-то врожденное чутье к искусству. Все это как-то срасталось вместе и покрывалось единым слоем пыли, так что извлечь что-либо было уже невозможно. То, что стояло у стен в стопках, Игорь Санович давал на выставки, в том числе и на международные, особенно охотно в конце 1990-х--начале 2000-х, когда в обществе проснулся интерес к частному коллекционированию. То, что нашло себе место на стенах,— никогда. В последние годы коллекционеру трудно было расстаться с любимыми вещами даже на время — и он перестал показывать их совсем.