Премьера балет
Парижская Opera Bastille представила премьеру балета "Сиддхарта" в постановке французского хореографа Анжелена Прельжокажа. На спектакль о великом пробуждении Будды руководство Opera сделало одну из главных ставок сезона, собрав мощную творческую команду: музыку для балета написал Бруно Мантовани, сценографом выступил Клод Левек, премьеру танцевали звезды Парижской оперы — Никола Ле Риш и Орели Дюпон. На премьере побывала МАРИЯ СИДЕЛЬНИКОВА.
За историю о перерождении простого брахмана Сиддхарты в Будду Анжелен Прельжокаж решил взяться после путешествия в Индию. Но метафизические вопросы бытия, поиска и освобождения, которые больше всего волновали пристрастившегося к буддизму хореографа, наглядному балетному выражению не поддавались. Поэтому путь к просветлению был положен на конкретный сюжет (автор либретто Эрик Эйнардт взял на вооружение и жизнеописания Будды, и одноименный роман Германа Гессе). Сын короля, молодой красавец Сиддхарта, вопреки воле отца покидает родной дом в сопровождении кузена Ананды, обрекая себя на испытания, справившись с которыми, он достигает прозрения и получает прощение отца.
Угадывать в этой балетной притче время или место действия — бессмысленное занятие: Прельжокаж поставил историю, начиненную символами и метафорами. Так, пробуждение материализуется в девушку, этакое воздушное видение, олицетворение гармонии, которая вместе со своим кордебалетом является Сиддхарте на протяжении всего спектакля — сначала в мыслях, а в финале и наяву. Сцены поэтапного просветления чередуются со сценами земной жизни, где одетые в черное люди в мотоциклетных шлемах — мирская суета и сомнения, а девицы, встречающиеся двум аскетам на жизненном пути,— не что иное, как сладостная похоть, смущающая их дух и будоражащая тела. Понятно, что чем ближе к финалу, тем земное становится все более беспомощным — на смену мраку приходит свет.
Аллегоричны и декорации, придуманные художником Клодом Левеком, представлявшим Францию на прошлой Венецианской биеннале (один из его проектов приедет в Москву в мае в рамках обменного года Россия--Франция). Размах его фантазии вполне соответствовал сверхразмерам сцены Opera Bastille. Гигантская металлическая сфера, выпуская клубы дыма и пыли, фатально раскачивается над беспокойно копошащимся на сцене "злом", а стальная платформа грузовика длиной во всю сцену едва не убивает Сиддхарту. Забавно смотреть на то, как герой Анжелена Прельжокажа все более стремится отрешиться от всего внешнего, а сам хореограф все более становится заложником внешних эффектов.
Из десятка картин в память западают две-три — остальные сливаются в однообразное монотонное повторение одинаковых связок-комбинаций, хитро скроенных по зеркальному принципу. Кажется, заскучали даже солисты, назубок знающие почерк хореографа (это уже четвертый спектакль Прельжокажа в Opera). Мастер, умеющий сплетать из классики и современного танца изощренные узоры, в "Сиддхарте" не смог придумать сколько-нибудь интересных партий. Пробуждению (Орели Дюпон) отведена, по сути, декоративная роль. Укутанная в прозрачный хитон, она то пропорхнет над сценой, то поведет ручкой, то закружится в веренице своей свиты. Более выигрышно выглядели дуэты Сиддхарты (Никола Ле Риш) и Ананды (Стефан Бюльйон). Обыгрывая их родство не только как кузенов, но и как духовных братьев, хореограф придумал им один танец на двоих: срастаясь телами, артисты и впрямь выглядят единым целым.
Достичь нирваны Анжелену Прельжокажу не удалось, что подтвердила и реакция публики: обычно щедрые на финальные аплодисменты французы поспешили к выходу. Однако духовные поиски хореографа не окончены. На очереди "Апокалипсис Святого Иоанна" — балет, который он ставит в Москве для своей труппы и труппы Большого театра. Возможно, христианские пророчества станут более благодатной почвой для его фантазии.