Несмотря на всю важность хельсинкской встречи на высшем уровне, в историю из нее, наверное, войдет только триумфальный выезд американского президента в кресле-каталке — он затмил все остальное. Повредив колено, Клинтон сумел добиться двойного эффекта. Во-первых, он хоть в чем-то уподобился своему великому предшественнику Франклину Рузвельту. А во-вторых — возродил забытое понятие "дипломатическая болезнь", но уже в совершенно новом значении.
Устойчивое словосочетание "дипломатическая болезнь" — понятие, безнадежно вышедшее из моды. Как правило, к "дипломатическому гриппу", то есть ко мнимой болезни как предлогу отменить нежелательное, но намеченное заранее мероприятие, прибегают люди именно далекие от дипломатии. Дипломаты и высшие чиновники цивилизованных государств склонны скорее превозмочь реальную болезнь, чтобы только не сорвать протокол. В начале века внезапное отсутствие премьер-министра Франции или короля Италии на обязательных церемониях нет-нет, да и объясняли недомоганием или легкой простудой. Но с течением времени такие случаи становились все более редкими.
Президент Ирландии Мэри Робинсон была вынуждена в 1993 году заболеть и отменить свою встречу с лидерами североирландских националистов лишь под напором аргументов британских политиков. Когда в Китае проходил всемирный женский форум, американская пресса настойчиво намекала Хиллари Клинтон, что надо бы ей простудиться дней на десять и не ездить туда. Тогда отношения Вашингтона и Пекина резко ухудшились, да еще и выяснилось, что китайские власти намерены использовать международную встречу в своих корыстных пропагандистских целях. Но Хиллари к доводам прессы не прислушалась и отправилась-таки в Китай. Аргументировав свое решение тем, что соблюдение взятых на себя обязательств — один из важнейших атрибутов любого уважающего себя государства.
"Серьезные политики давно уже поняли, что 'дипломатические болезни' не есть признак зрелости и независимости — утверждал в беседе с Ъ один из высокопоставленных советских дипломатов. — Отменять встречи по болезни — прерогатива людей, далеких от политики и до сих пор не понимающих того, что изоляция и показная обида — не лучший способ добиваться своей цели. Это лишь признак абсолютной слабости". Поэтому внезапное повышение температуры у Нурсултана Назарбаева, не позволившее ему прибыть на московский саммит 1994 года (недуг совпал с сообщениями о резко негативном отношении лидеров СНГ к предложению казахского лидера преобразовать Содружество в Евроазиатский союз), или неожиданно возникшее и так же неожиданно исчезнувшее воспаление аппендикса у бывшего чеченского лидера Яндарбиева, лишившее его возможности выехать на переговоры в Москву (ему тогда было выгоднее оставаться в Чечне), выглядели именно тем, чем являлись на самом деле, — неуклюжими приемами провинциальных политиков. Операция на носовой перегородке российского лидера, изолировавшая его от общественности в самом начале чеченской войны, тоже была воспринята без понимания и теперь расценивается как характерное проявление коржаковской линии в публичной политике президента.
Кроме слабости, внезапное изменение планов может свидетельствовать и об откровенном неумении просчитывать ситуацию. Однажды лидеры ООП назначили главой своей делегации на многонациональных переговорах о судьбе палестинских беженцев некоего Мохаммеда Халаджа. Израильтяне, считавшие его отъявленным террористом, пригрозили бойкотом конференции, и палестинцам, нуждавшимся в переговорах едва ли не в большей степени, чем израильтяне, пришлось срочно "заболеть" Халаджа. Таким же недальновидным выказал себя и татарский президент Шаймиев, сначала вроде бы согласившийся поучаствовать в инаугурации Аслана Масхадова, но в последний момент срочно заболевший.
В среде цивилизованных политиков уже давно более уместно говорить не о "дипломатической болезни", а о "дипломатическом здоровье". Современные лидеры на что только не идут, чтобы продемонстрировать свою подвижность, работоспособность, энергию. Здесь и болезнь может оказаться кстати, но чужая. Чего, например, стоили обошедшие весь мир кадры телехроники, изображавшие встречи президента США Джимми Картера с генеральным секретарем ЦК КПСС Леонидом Ильичом Брежневым. На фоне побитого склерозом генсека розовый и бодрый президент США смотрелся особенно выгодно. "Не то чтобы западные политики выстраивались в очередь фотографироваться рядом с Брежневым, но не надо считать, что у них вообще не возникало мысли использовать старость и немощь генсека, чтобы подчеркнуть свою активность", — утверждает Лоренцо Романо, работавший в 70-е годы в Москве в качестве независимого журналиста.
Однако высшим пилотажем все-таки надо признать использование собственного недуга в рекламных целях. Что и сделал президент США на хельсинкской встрече.
Клинтон прибыл на саммит, лишенный возможности передвигаться без посторонней помощи. Клинтон болен. Но как болен! Как настоящий спортсмен. И нация гордится своим президентом. Американские СМИ охотно сетуют на то, что Клинтон стал жертвой собственной страсти к активным видам спорта. Если б не любовь к гольфу, без устали повторяют они, может быть, и не было бы той тяжелой травмы колена и последовавшей операции, которые приковали Клинтона к инвалидному креслу. Следом за этим сообщают, что первая леди США совершенно не беспокоится по поводу колена и не отменила, а лишь на день отложила начало своего запланированного турне по странам Африки. Попутно журналисты неизменно упоминают, что вот и Борис Ельцин тоже недавно оправился после тяжелейшей операции на сердце и длительной пневмонии.
Попытки российского ТВ педалировать то обстоятельство, что Ельцин вышел навстречу Клинтону на своих двоих, выглядят несколько блекло.
НИКОЛАЙ ЗУБОВ
Серьезные политики давно поняли, что "дипломатические болезни" — признак слабости. Они предпочитают превозмочь реальную болезнь, лишь бы не сорвать протокол
Билл Клинтон — первый из современных политиков, кто сумел использовать собственную болезнь в рекламных целях