Трехмерная "Битва титанов" выходит на российские экраны. Наш корреспондент побывал на съемочной площадке.
Снаружи съемочная площадка "Битвы титанов" выглядела как обычная голливудская декорация. Металлические леса, некрашеные фанерные щиты задников, грубо сколоченная лестница, по которой я поднимался на декорацию высотой в несколько этажей.
Я сделал шаг и оказался над греческим городом Аргосом. Центральная площадь города — с домишками, горшками, выставленными на порог, одеждой, вывешенной на просушку — расстилалась у моих ног. Оставаясь вне поля зрения камеры, я был на самом верху колоссальной декорации. Прямо передо мной высилась величественная колоннада греческого храма. Площадь была заполнена статистами, изображающими городскую толпу. Белые, темнокожие, латинского вида — этакий Вавилон жил и перекликался внизу. В море людей тонули белые быки, запряженные телегами. Снималась сцена входа Персея с товарищами в Аргос через городские ворота.
В толпе у ворот был виден режиссер Луи Летерье ("Невероятный Халк", 2008; "Перевозчик-2", 2005) и рядом с ним, у камеры, оператор-постановщик Питер Мензис-младший. Над площадью с кранов на высоте 56 метров были подвешены четыре подвижные камеры для съемок с "высоты птичьего полета".
Спустя час после съемки этого эпизода, закусив вместе с членами съемочной группы в "заводской столовой" малоинтересной, но сытной английской едой, я спросил у Летерье, как он отважился снимать "Битву титанов", имея за плечами другую "Битву" — 1981 года с великим Лоуренсом Оливье в роли Зевса.
— Решиться на ремейк фильма, который я обожаю, было самым трудным,— сказал режиссер.— Это все равно, что делать ремейк "Крестного отца" или "Апокалипсиса сегодня". Я еще и еще пересматривал оригинал 1981 года, думал, что же такое сделать, чтобы избежать повтора? И понял: нужно обратиться к первоисточнику — греческой мифологии. Именно в ней я нашел удивительные сюжеты и, что очень важно для меня, оттенки "серого" в ситуациях и характерах. Мне не хотелось, чтобы все было или белым, или черным, как это принято в кино героического толка, в том числе и в оригинале 1981 года. Никто не плох на сто процентов, никто и не хорош на все сто. Как в реальной жизни...
Луи рассказал, что, когда был мальчишкой, мечтал, чтобы во Франции появились свои развлекательные фильмы. И даже призывал родителей сделать что-то подобное. Отец Луи Летерье был режиссером, мать — художником по костюмам.
Режиссер Луи Летерье на поле «Битвы» — съемочной площадке (справа)
— Я рос на съемочной площадке,— рассказывает Луи Летерье.— И я говорил отцу: "Мне восемь, папа, я хочу видеть французские фильмы, как "Индиана Джонс"". Поэтому я поехал учиться в Америку и там решил, что буду делать развлекательные фильмы.
— Откуда у вас интерес к древности?
— Я всегда любил историю. Мои лучшие оценки, когда я получал бакалавра, были именно по истории. Я мечтаю о том, чтобы "Битва титанов" стала хитом кассы. И не из-за денег, а потому, что, может быть, посмотрев фильм, дети заинтересуются историей. Хотя наш фильм — это не история в чистом виде.
Сюжетная линия "Битвы титанов" не сильно отклоняется от греческого мифа: сын Зевса, смертный Персей (его играет Сэм Уортингтон) отправляется в полное приключений и опасностей путешествие, чтобы остановить козни повелителя подземного царства Гадеса (Рэйф Файнс). Испытания, через которые проходит Персей, помогают ему осознать свою божественную сущность.
Сэм Уортингтон уже узнал, что такое слава — у него за плечами главная роль в "Аватаре" и "Терминаторе-4". Но Луи Летерье не ставил себе задачей найти на роль Персея кинозвезду.
— Я встретился с Сэмом и понял, что он современный герой-антигерой,— объясняет режиссер.— На нем нет героического глянца, к нему не приклеился никакой штамп. Сэм впрыгивает в любой нужный образ немедленно. Если нужно сделать 20 дублей, он с каждым дублем будет все лучше, без усталости. Он сам выполняет большинство необходимых трюков. В нем сочетаются физическая сила и доброе сердце.
В «Битве титанов» Джемма Артертон, девушка Бонда из «Кванта милосердия», играет бедную Ио
Героическая сага снимается во вполне эпическом месте. Киностудия Longcross расположилась в английском графстве Сюррей на бывшем заводе по производству танков. Сейчас о военном прошлом студии напоминает лишь военного вида КПП на въезде на киностудию со сторожевыми будками и шлагбаумами. Кстати, и огромные краны под потолком студий со свисающими крюками — наследие военно-промышленного комплекса Великобритании. Когда-то они таскали танковые корпуса и башни, теперь — фальшивые дорические колонны для древнегреческого алтаря богов.
Меня провели по "цехам", чтобы показать, как куется сегодня древняя Греция. Как выяснилось, одно из важнейших мест — химическая лаборатория по производству пластмассовых накладок, превращающих актеров и статистов в требуемых по сценарию уродов и монстров. Заведующий лабораторией Роберт Трентон был одет как работник службы по борьбе с разливом опасных материалов. В помещении стоял резкий химический запах и вонь плавленой резины. Роберт показал мне на огромные бутыли с химикатами и диковинные аппараты — они нужны для отливки фальшивых носов, животов и горбов. На канате на прищепках висели готовые продукты телесного цвета, что придавало цеху макабрический вид. Противогаза у меня не было, и я ретировался в костюмерную, где бесконечными рядами на вешалках висели робы простолюдинов, тоги состоятельных людей, туники, юбки и шлемы греческих воинов. Отвечая современным требованиям и довольно мрачному тону картины, цветовая палитра костюмов оказалась неяркой — много серого и коричневого.
Сэм Уортингтон
Здесь "экскурсию" вела художник по костюмам Линди Хемминг, удостоенная в 2000 году "Оскара" за костюмы к фильму британского режиссера Майка Ли "Кутерьма". Она рассказала, что костюмы шили из специально подобранных и выкрашенных тканей, их цвет и фактура вполне историчны. А часть костюмов удалось получить из Италии, со студии Cinecitta, где недавно закончились съемки эпического американского телесериала "Рим".
Оружейный павильон напоминал слесарную мастерскую. Здесь "начальник цеха" Ник Коморницки представил впечатляющую коллекцию мечей, алебард и другого холодного оружия, а также палиц и прочих членодробительных орудий. Немногие знают, что мечи и другое оружие часто сделаны из твердой литой резины. Но они так мастерски раскрашены, что от музейного экспоната их и не отличишь. Получить удар таким фальшивым оружием не то чтобы не больно, но все же не смертельно.
И, наконец, цех реквизита. Здесь высокие потолки танковых цехов оказались как нельзя кстати. Колонны храмов, статуи богов были почти такими же, что я видел в афинском Акрополе. Несмотря на обилие компьютерной графики в "Битве титанов", режиссер Летерье настоял на том, чтобы у зрителя было ощущение того, что эти колонны, портики, ступени, алтари можно потрогать.
Мода на античность, на фильмы "сандалий и юбок", как это называют в Голливуде, начавшись с "Гладиатора" и "Трехсот спартанцев", и не думает заканчиваться. Так что эти колонны и портики, тоги и оружие еще не раз мелькнут перед нашим потрясенным взором. Но главными-то будут, конечно, боги и чудовища. Не зря режиссер фильма говорит, что потому и выбрал тот исторический период, что тогда чудесное и обыденное сосуществовали в сознании людей одновременно.
А благодаря 3D и сосуществуют.
"В нас, австралийцах, есть врожденная мужественность"
Прямая речь
Исполнитель главной роли в "Битве титанов" Сэм Уортингтон рассказал "Огоньку", как трудно быть Персеем.
— Мальчишки любят воображать себя воинами, сражаться на игрушечных мечах. И вот вы, сыграв Персея, можете воплотить эти мальчишеские фантазии в жизнь...
— Честно говоря, для этого нужно снова нырнуть в пятилетний возраст! А что еще может прийти в голову, когда ты бегаешь туда-сюда с резиновым мечом и резиновым щитом?! В этом фильме нет той реальности, что была в "Гладиаторе" Ридли Скотта. Мы ведь сражаемся с виртуальной Медузой Горгоной и компьютерными скорпионами, которые на экране будут размером с мусоровоз. Единственный способ сыграть — погрузиться в воображение. Но на одном воображении не выедешь. Я прошел трехнедельный курс по фехтованию мечом. Сколько раз я ударил свою голову щитом — не сосчитаешь!
Я для себя определяю фильмы такого размаха как "абсолютную правду в абсолютно выдуманных обстоятельствах".
— Вы пришли на интервью в той же юбке, в которой только что снимались в эпизоде. Как вы чувствуете себя в греческих одеждах?
— Думаю, что я просто привык к юбке. Мне даже понравилось. Но нужно время, чтобы приноровиться к ней — во время трюков юбка все время задирается. Потом отношение к юбке зависит от того, какие у тебя ноги. Вот у Мадса Микелсена (актер в роли Драко.— "О") ножки цыплячьи, и он терпеть не может юбку. А у меня лапы ничего себе.
— Про вас говорят, что вы полны энтузиазма каждый съемочный день...
— А как иначе? Фильм ведь не только детище режиссера. Каждый человек на площадке соавтор картины. Ведь если подумать, мы создаем то, что останется навсегда. И моя работа, мой долг — броситься в это приключение со всей страстью. Иногда не обходится без трений, но трение шлифует алмаз, не так ли? Я твердо верю в творческое сотрудничество. И мы делали все от нас зависящее, чтобы воплотить в жизнь то, что придумал Луи (режиссер Летерье.— "О").
— Какие трюки были самыми трудными для вас?
— С лошадью. Я ее просто ненавижу! Я вообще-то не из трусливых, но ее боюсь. И она это чует. Эта лошадь — какая-то оперная дива, она снималась в большем количестве фильмов, чем я. Вы ее еще не интервьюировали?
— Вы видели "Битву титанов" 1981 года?
— Да, посмотрел, прежде чем приступить к работе. Надо же иметь представление. Но если быть откровенным, то я выключил картину на половине. Не понимаю, почему некоторые люди говорят, что это их любимый фильм.
Лоуренса Оливье считают одним из величайших актеров. Но я лично с этим не согласен. Я думаю, что Лиам Нисон (Зевс в "Битве титанов".— "О") как минимум не хуже. Посмотрите на его роли: Роб Рой, Шиндлер. Он даже простенькие фильмы вроде "Заложницы" выводит на совершенно иной, более высокий уровень.
— Что ваши родители думают о вашей работе?
— Что это просто баловство. Как можно платить человеку за то, что он бегает в юбке с резиновым мечом? Но вообще-то они мной гордятся.
— Почему именно австралийские актеры стали сегодня символом мужественности в голливудских фильмах? Хью Джекман, Рассел Кроу, теперь вы...
— Полагаю, что в нас, австралийцах, есть некая врожденная мужественность. Так что нам иногда приходится ее даже смягчать. Не удивляйтесь, если Хью, Рассел и я все же иногда показываем вам мягкие стороны нашего сильного австралийского характера.