В феврале начало работу СП "ВСМПО-Ависмы" с Boeing по производству деталей для Boeing 787 Dreamliner, выпуск которого задержался на два года. По словам гендиректора "ВСМПО-Ависмы" МИХАИЛА ВОЕВОДИНА, в отсутствие задержки корпорация гораздо легче пережила бы кризис. А так ее производство упало более чем на четверть, доходы — на 10%, прибыль — в 15 раз. Зато условия контрактов с Boeing и Airbus не позволяют снижать цены на поставляемый им титан.
— Показатели "ВСМПО-Ависмы" начали ухудшаться еще по итогам 2008 года: выпуск титана снизился на 3,2%, выручка — на 5%, EBITDA — на 36%, чистая прибыль — на 57%. Как компания закончила кризисный 2009 год?
— 2008 год был, я считаю, еще ничего. У ВСМПО большие отсрочки платежей за отгруженную продукцию. Поэтому в первой половине 2009 года приходили деньги по контрактам 2008 года, когда объемы поставок были нормальными. Плюс в начале 2009 года положительную роль сыграл обменный курс рубля к доллару, поскольку у корпорации 70% валютной выручки.
— Когда вы почувствовали снижение объемов заказов?
— В четвертом квартале 2008 года. У нас заказы размещаются как минимум за полгода до выпуска продукции. Обычно к сентябрю мы имеем заказы на первое полугодие следующего года. В 2008 году мы летом получили заказы, а в сентябре-октябре начались отказы и пересмотры. Уже к декабрю стало ясно, что 2009 год будет очень тяжелым. В результате мы выпустили около 19,5 тыс. тонн титана. Это на 26,5% меньше, чем в 2008 году, и на 28,8% меньше, чем в пиковом 2007 году. Выручка от реализации в 2009 году составила 26 млрд руб., по сравнению с 2008 годом она снизилась на 10%, с 2007 годом — на 15%. Чистая прибыль упала до 175 млн руб.— в 15,3 раза к 2008 году и в 35,5 раза к 2007 году. Ситуация усугубилась тем, что в течение двух-трех предыдущих лет мы увеличивали мощности. Теперь же трудно говорить о возврате инвестиций в 2009-2010 годах.
— Пришлось снизить цены?
— Нет, так как 70% продукции идет на западный авиакосмический рынок по долгосрочным договорам, в которых прописаны цены.
— Но на внебиржевом рынке стоимость титана упала...
— На рынке котируются губка и слитки. Мы на авиакосмос продаем в основном штамповки или прокат, в крайнем случае — биллеты как полуфабрикат. Их котировок как таковых нет.
— То есть ваши основные заказчики, Boeing и Airbus, даже не пытались снизить цены?
— Потребители шантажом не занимаются.
— Как складывалась ситуация по другим видам продукции, например ферротитану?
— Ферротитан очень сильно подешевел. В 2007-2008 годах его стоимость достигала $12-13 за килограмм, в 2009 году была всего $2,5, сейчас — $6-7.
— Объемы производства снизились?
— Ферротитан для нас балансовый продукт, он получается из отходов, которые нельзя вовлечь в основное производство. В месяц мы выпускаем 600-700 тонн ферротитана. В 2009 году были проблемы с реализацией. Не хотелось дешево продавать, но пришлось, иначе мы бы заросли этим ферротитаном.
— Оставшиеся 30% титана кто покупает?
— Это промышленный титан — атомная отрасль, химическая, судостроение, опреснительные установки. На промышленный титан обычно нет долгосрочных контрактов. Многие закупки производятся на тендерной основе, нам приходится конкурировать с производителями из других стран. И многие из наших конкурентов стали демпинговать, цена в среднем упала на 30-40%, по некоторым видам продукции — до 50%.
— И по объему тоже?
— По объемам мировой рынок сжался минимум вдвое.
— В России вы рассчитывали на существенные инвестпрограммы энергокомпаний и атомной отрасли?
— Нам это обещали, а мы подстраивали мощности.
— Но в атомной энергетике не должно быть большой коррекции, государство выделяет "Росатому" средства...
— Тем не менее самым сильным сюрпризом этого года стала ситуация именно с контрактом для атомной отрасли. С крупным российским потребителем был подписан трехлетний контракт, на который приходилось более 50% производственного плана одного из наших цехов. Но теперь заказчик пытается отменить контракт, перенести его на 2013 год. Мы, конечно, стараемся этого не допустить. Зато надо отдать должное химикам — они потребление титана не сократили.
— Что происходит в целом с контрактами на 2010 год?
— По титану у нас наблюдается рост заказов в тоннаже на 10%. С точки зрения выручки, скорее всего, будет падение на 5%, потому что сократилась доля поставок для авиакосмоса и выросла доля промышленного титана. Если честно, в хороший год мы бы отказались от заказов, которые сейчас вынуждены брать.
— Цены продолжают снижаться?
— Нет, думаю, они стабилизировались.
— Каковы ваши прогнозы по развитию ситуации?
— Очень жду лета. Есть надежда и обоснованное, на мой взгляд, ощущение, что летом мы увидим серьезное оживление в авиации. Конечно, основным двигателем будет программа выпуска Boeing 787. С учетом времени на производство комплектующих для нас она станет серийной уже в конце этого--начале 2011 года.
— Насколько аккуратно платят потребители?
— По западному рынку проблем нет. Со стороны российских покупателей мы уже в конце 2008 года столкнулись с проблемами неплатежей. Была проведена тяжелая и целенаправленная работа. Понимая их значимость для российской промышленности, мы сильно не штрафовали и не прекращали отгрузки. И к концу года долги российских потребителей значительно сократились. Просроченная задолженность достигала 3 млрд руб., теперь она составляет порядка 700 млн руб.
— Ваша кредиторская задолженность растет?
— Она росла с 2007 года в связи с реализацией инвестпрограммы, затраты на которую составили около $650 млн. В 2009 год мы входили с кредиторской задолженностью на уровне $730-740 млн, к концу года она составила $700 млн, что я считаю хорошим результатом. Кроме того, нам удалось рефинансировать часть долга. В конце 2008 года у корпорации 95% кредитов были годичными. За четвертый квартал 2009 года мы реструктурировали порядка половины долга, сделав его трех-пятилетним. При этом "ВСМПО-Ависма" не допускала просрочки задолженности или неплатежей. Мы привлекли новые кредиты и погасили старые.
— Кто предоставил средства?
— UniCredit, Альфа-банк, Societe Generale...
— Госбанков нет?
— К концу 2009 года мы почти погасили долг перед Сбербанком. Он был рублевый, с кризисной ставкой порядка 17%, тогда как в долларах мы могли занять менее чем под 10%. Со Сбербанком остался инвестиционный кредит на $150 млн, полученный в сентябре. К концу 2009 года израсходовано $45 млн. Хотя сегодня мы понимаем, что он тоже дороговат, собираемся либо согласовать снижение ставки, либо перекредитоваться.
Основная цель этого года — не нарастить долг. С учетом планируемой выручки на уровне $850-870 млн ее соотношение с кредиторской задолженностью, может быть, не критичное, но уже пограничное. По пессимистичному сценарию увеличим кредитную массу на $30 млн, по оптимистичному — сократим на $50 млн.
— С учетом реализации инвестпрограммы?
— Да. В 2009 году мы потратили на нее порядка 3 млрд руб., в 2010 году потратим 4,6 млрд руб. Эта сумма заложена в бюджет, финансировать будем из оборотных средств.
— Это уже скорректированная инвестпрограмма?
— Исходно планировалось инвестировать где-то $1 млрд в 2007-2012 годах. Целью был рост объемов производства и изменение его структуры в сторону продукции с большей добавочной стоимостью, ближе к конечной детали. Это в первую очередь наращивание доли штамповок и сокращение доли слябов. Во многом программа строилась под планы авиаконцернов, у которых пик потребления должен был начаться в 2012-2013 годах. Но в конце 2008 года стало понятно, что пика не будет, и сроки реализации инвестпрограммы сместили на 2015 год, что позволит не только растянуть платежи, но и переосмыслить саму программу. Кризис — это иногда хорошо. После сумасшедшей гонки, которая была на рынке с 2006 года, он дал возможность остановиться и задуматься: а правильно ли мы все делаем? Рынок меняется, и кризис позволяет адаптировать к этому нашу инвестпрограмму.
— При этом конечные цели сохраняются?
— Генеральная линия не меняется. Это увеличение мощностей по выпуску титана до 46 тыс. тонн в год. Мы считаем, что этот объем будет востребован.
— Когда в 2007 году разрабатывалась инвестпрограмма "ВСМПО-Ависмы", на мировом рынке титана рос спрос, наблюдался дефицит мощностей. С тех пор ситуация изменилась, активно развивает производство Китай, возник переизбыток предложения...
— Все производители сегодня в основном находятся в той же ситуации, что и мы. То есть средства вложены, а окупаемости нет, потому что нет объемов продаж. Мы все ждем роста, который был обещан потребителями, чтобы ввести в эксплуатацию новые мощности. Но есть и плюсы. В 2007-2008 годах "ВСМПО-Ависма" задерживала поставки. Поставка в срок была порядка 80%, это плохо. То, что от нас требуют,— минимум 94-95%, сейчас у корпорации этот показатель составляет 97-98%. Наши конкуренты даже на упавшем рынке менее точны в исполнении обязательств.
— Кто ваши основные конкуренты?
— В основном это американцы, Timet и Allegheny Technologies. На промышленном рынке — японские производители с точки зрения качества. С точки зрения объема производства с меньшим требованием по качеству это Китай, сегодня он играет уже большую роль, Корея. На авиакосмическом рынке по объему основной конкурент Timet, занимающий примерно такую же долю, как мы, порядка 28%. Но у него нет кузнечно-прессовых мощностей. Он производит слитки, слябы, прокат по кооперации с американскими сталелитейными компаниями.
— Насколько опасен Китай?
— На рынке промышленного титана он уже конкурент, в течение одного-трех лет станет опасным конкурентом. Если смотреть в перспективе пяти--десяти лет, нельзя недооценивать вероятность выхода Китая на авиакосмический рынок. Хотя им придется затратить много средств и усилий. Мы это понимаем, готовимся. Основным конкурентным преимуществом "ВСМПО-Ависмы" будет научно-исследовательская деятельность, в Китае ее сегодня нет. У нас же есть опыт и имя в мире как изобретателя новых сплавов, новых технологий. Это то, что позволит нам сохранить рынок в перспективе десяти--пятнадцати лет.
— В чем в целом состояла антикризисная программа "ВСМПО-Ависмы"?
— ВСМПО является градообразующим предприятием, поэтому невозможно было принять программу, которая дала бы быстрый результат. Стандартная антикризисная программа какая? У тебя сократился объем производства — сокращай, как минимум пропорционально, персонал.
— Сократили?
— Мы понимали, что нам надо привести в соответствие с кризисными условиями фонд оплаты труда, так как он составляет порядка 25% в себестоимости продукции. Эта работа началась в середине лета 2009 года. Были рассмотрены три основных варианта: сокращение, неполная рабочая неделя и вывод на простой. Вывод на простой был расценен как неэффективный, даже вредный. Людям, выведенным за забор, но получающим две трети зарплаты, потом трудно объяснить, что надо работать даже за 100% зарплаты. Мои коллеги, которые эту меру применяли, уже сталкиваются с такими проблемами. Люди не хотят работать. Остались два варианта. Мы их в конце августа предложили профсоюзу, дали месяц на раздумье. В начале октября была встреча руководства с профсоюзами и работниками. Они выбрали неполную рабочую неделю. Я был удивлен, но обрадован.
— Сейчас сохраняется сокращенная рабочая неделя?
— Да. И я думаю, она будет сокращенной до лета точно. Сейчас в корпорации без учета дочерних обществ работает около 21 тыс. человек, в графике неполной недели — около 5 тыс.
— Почему о сокращениях задумались так поздно?
— Трудный вопрос. Я думаю, что оказала влияние ситуация первого квартала 2009 года с высоким обменным курсом. Это создало некоторую иллюзию, что все неплохо.
— "ВСМПО-Ависма" фактически контролируется государством. Вы получали господдержку в кризис?
— Мы обращаемся с просьбами о помощи, но не за деньгами, а за работой. Государство должно стимулировать конечный спрос. Оно может строить больше АЭС — и "ВСМПО-Ависма" воспримет это как господдержку. Нам не нужны просто деньги, мы хотим деньги зарабатывать.
— Что изменилось в системе управления, политике "ВСМПО-Ависмы" после перехода корпорации под контроль "Ростехнологий"?
— Система управления меняется не оттого, что в реестре акционеров появляется другой собственник. Она меняется, когда приходят новые люди. У ВСМПО был один исторический минус, унаследованный от СССР,— любовь к гигантомании и отсутствие должного внимания к эффективности производства. Если бы мы эту логику не перевернули, через год-два ушли бы в убытки или потеряли клиентов из-за роста цен на продукцию. Покупатели авиакосмического титана, подписывая долгосрочный контракт, сегодня требуют перспективы снижения цены. В 2005-2007 годах покупатели были готовы подписывать контракты с эскалациями цены чуть ли не до индекса российской инфляции. Больше такого не будет. Наша инвестпрограмма рассчитана на рост объемов производства на 50-60% при увеличении выручки и прибыли к тому же базисному году вдвое. То есть выручка к 2015 году должна быть на уровне $2 млрд, чистая прибыль — $400-500 млн.
— У "ВСМПО-Ависмы" высокий free-float, "Ренессанс Капитал" оценивает его в 20-23%. При этом, по данным аналитиков, торгуется корпорация с дисконтом в 38-89% к акциям мировых конкурентов по прогнозным EV/EBITDA и P/E на 2010-2011 годы. Но вы даже не пытаетесь улучшить имидж "ВСМПО-Ависмы" в глазах инвесторов. Капитализация корпорации совсем не важна для ее основного собственника?
— Я всегда думал, что собственник заинтересован владеть наиболее эффективной собственностью. А в ее стоимости он заинтересован в момент продажи. Передо мной в текущей ситуации не стоит цель увеличения капитализации "ВСМПО-Ависмы", важнее пережить кризис и выйти из него подготовленным к росту. Стоит цель улучшить финансово-экономические показатели. Котировки акций в кризис мне вообще непонятны. Я не знаю, как это все работает.
— У вас есть долгосрочные договоры с Boeing и Airbus, но нет ни одного с российскими заказчиками. Почему?
— В России нет практики долгосрочных контрактов. Производитель не может навязать долгосрочный контракт покупателю, если покупатель в нем не заинтересован. Он должен проанализировать свои потребности, а потом идти к поставщику. Это позволяет получить дисконт и гарантию поставок.
— Скидки российский авиапром не интересуют? Или отечественные потребители их и так получают?
— Они получают скидки — за 100% предоплаты, за большой объем. Но российский авиапром не может точно предсказать свои долгосрочные потребности. Потому что во многом его платежеспособность связана с бюджетными деньгами.
— В прошлом году велись переговоры с Объединенной авиастроительной корпорацией о централизации заказов. Они чем-нибудь закончились?
— Сейчас формируется ряд промышленных холдингов и в рамках "Ростехнологий", и в рамках других госкорпораций. Я считаю, что централизовать закупку того же титана на все дочерние предприятия — правильное решение. Но большинство авиапроизводителей покупают у нас изделия, выпускаемые специально для них. Здесь важно не нарушить сотрудничество конечного потребителя с корпорацией. Если взять ту же ОАК, мы работаем в ежедневном режиме со службами закупки и производства, например, КнААПО, "Иркута". Это очень живой процесс. И важно, чтобы создание какого-то единого органа по закупкам не привело к распаду этих связей.
— С ОАК договориться удалось или нет?
— Мы согласны заключать долгосрочные контракты со всеми российскими потребителями — можете написать крупными буквами. Переговоры ведутся. Вы готовы? — Мы готовы. — А вы хотите? — Мы хотим. Но пора уже фактуру в них добавить.
— Речь шла о централизации закупок с 2011 года. Не выйдет?
— У нас сейчас есть контракты с покупателями на 2010 год, на 2011-й — пока нет. С мая начнем контрактовать 2011 год, в сентябре должны закончить. Если к этому сроку любой из потребителей придет с инициативой подписать долгосрочный контракт, мы будем рады.
— Когда подписывался контракт с Airbus, директор "ВСМПО-Ависмы" по развитию Владислав Тетюхин говорил, что планируется кратный рост поставок в ближайшие несколько лет. Так и будет?
— Нет, в ближайшие два-три года объемы останутся на нынешнем уровне.
— Складывается впечатление, что с Boeing вы работаете гораздо активнее — и по объемам поставок, и по широте сотрудничества...
— Начнем с того, что Boeing потребляет в разы больше титана, чем Airbus. Не российского титана, а вообще. Поэтому мы поставляем и в ближайшем будущем будем поставлять Boeing гораздо больше, чем Airbus. Кроме того, Boeing проявляет заинтересованность в сотрудничестве. И мы полностью отвечаем на его потребности. У нас есть СП, совместная научная деятельность — по разработке новых сплавов, новых технологий. Обе стороны тратят деньги и получают совместную интеллектуальную собственность. С Airbus такого нет.
— Почему?
— По сравнению с Boeing Airbus все-таки относительно молодая компания. И Airbus ведь входит в EADS, там структура сложнее, не всегда легко взаимодействовать.
— Столь тесное сотрудничество с Boeing не мешает работе с Airbus?
— Не мешает. Это тоже тенденция рынка, возникшая два-три года назад, когда Boeing и Airbus приняли решение о продаже некоторых своих дочерних структур и сдвигу производственных цепочек в сторону сборки самолета, а не выпуска его компонентов.
— То, что у Boeing и Airbus возникли проблемы и задержки с реализацией программ Boeing 787 Dreamliner, Boeing 747-800 и А380, повлияло на объем ваших заказов?
— Конечно, повлияло. Считайте, на два года программа Dreamliner сдвинулась, соответственно, вся производственная программа ВСМПО, связанная с этим, тоже. Если бы программа стартовала вовремя, наверное, ВСМПО легче пережило бы кризис.
— Когда начнет получать доходы ваше СП с Boeing по выпуску деталей для Dreamliner?
— Первую выручку они уже получили — от нас.
— СП работает по процессингу?
— Да. Мы производим штамповку, заказываем у Ural Boeing Manufacturing услугу по ее механообработке, платим, а штамповку поставляем Boeing.
— Что стало вашим вкладом в проект?
— Деньги и частично станки. У Boeing — тоже станки.
— Каков общий бюджет проекта?
— $70 млн.
— Правда, что только приход на пост президента США Барака Обамы разрешил проблемы с поставкой станков для СП?
— Не с поставкой. Вопрос был в разрешении на использование пятой координаты — это, например, возможность вырезать шарик в плите. Станок пришел, но там стоял сейф, закрывающий доступ к определенным функциям. Они были закрыты американским ограничением на экспорт технологий. Boeing полтора года пытался получить лицензию на использование пятой координаты в России. После смены президента получил в течение месяца или полутора.
Полный текст интервью см. на www.kommersant.ru.