Лига чемпионов
Московский ЦСКА добился самого пока громкого достижения за всю историю участия российских клубов в футбольной Лиге чемпионов. В ответном матче 1/8 финала армейцы победили "Севилью" — 2:1 — отнюдь не только благодаря грубой ошибке вратаря Андреса Палопа, которая позволила Кейсуке Хонде забить решающий гол, но и собственной поразительно уверенной игре на выезде против одного из сильнейших клубов одной из сильнейших лиг Европы.
По значимости вторничная победа армейцев над "Севильей", вполне возможно, сопоставима с той, которую они одержали в 2005 году, одолев в финале Кубка UEFA "Спортинг". По крайней мере благодаря ей они опять стали авторами российского футбольного прорыва. Пять лет назад ЦСКА первым из отечественных клубов взял еврокубок, теперь — первым преодолел стадию play-off в главном среди них. Одна российская команда — "Спартак" уже, как и армейцы, попадала в восьмерку лучших в Лиге чемпионов. Но в 1996 году, когда спартаковцы уступили "Нанту", этот турнир проводился по другой схеме. Четвертьфинал в то время являлся стартовым раундом play-off, и пропуск в него давало успешное выступление на групповом этапе.
Пропуском в четвертьфинал для ЦСКА было успешное выступление в матче, в котором его соперника, в этом сезоне обыгрывавшего на своем поле в испанском первенстве и его лидера — "Реал", и идущую третьей, на строчку выше "Севильи" "Валенсию", устраивала после московского счета 1:1 и нулевая ничья. То есть результат, чуть было не получившийся в пятничном матче армейцев с "Амкаром": пермяков они дожали лишь на исходе компенсированного времени.
И после отбитого Игорем Акинфеевым удара в упор Луиса Фабиану в первой же резкой фланговой атаке хозяев — севильской "коронки" — ставки на то, что к этой встрече ЦСКА готов принципиально лучше, чем к предыдущей, взмыть вверх точно не могли. Наоборот, могло появиться ощущение, что свежая, спокойная от того, что добыла не такой уж маленький запас прочности, "Севилья" без проблем добьет противника.
Ощущение это, однако, постепенно исчезло. За ударом Луиса Фабиану не последовало благополучного для испанской команды продолжения. Она была поактивнее, побыстрее. Но не настолько, чтобы, потеряв мяч, армейцы не успевали перекрыть самые опасные зоны — те, из которых можно прицельно пробить или хотя бы сделать острую передачу.
А с середины первого тайма приятных знаков в армейской игре стало появляться все больше и больше. Вот Георгий Щенников, который до сих пор занимался исключительно тем, что с помощью Марка Гонсалеса держал на своей левой бровке технаря Хесуса Наваса, пошел вперед и создал легкий переполох в испанской штрафной. Вот Томаш Нецид, который до сих пор только цеплялся за направленные в его сторону мячи, не просто зацепился, а отдал пас на ворвавшегося в штрафную Кейсуке Хонду и состоялся первый неприятный для "Севильи" удар в исполнении футболиста гостей. Вернее, сразу два: один отбил голкипер Андрес Палоп, вторым уже упавший Хонда не попал в створ.
"Севилья", видимо, не различила в этих знаках ничего, грозящего ей настоящей бедой. Если бы различила, то, наверное, не ринулась бы чуть ли не всей командой поздравлять Дидье Зокора с красивым подкатом, а подумала бы о том, что на этом подкате атака ЦСКА не выдохлась, что аут — в его пользу. Зокора, кажется, еще продолжал улыбаться, выслушивая комплименты от партнеров, когда Хонда после ввода мяча из-за боковой проткнул его на Нецида, а тот, движением вправо убрав с пути слишком очевидного в своих намерениях Ивицу Драгутиновича, аккуратно поразил нижний угол.
Перерыв был совсем близко, но "Севилья" отыгралась до его наступления. Луис Фабиану не дал принять Сергею Игнашевичу выбитый Палопом от своей штрафной мяч, пихнув защитника плечом, а Диего Перотти, рванув к вратарской, протолкнул его под Акинфеевым. Трибуны стадиона Ramon Sanchez Pizjuan, только что пережившие ужас, снова пришли в себя, восторгаясь и Перотти, и разминавшимся на бровке Фредериком Кануте: тренер "Севильи" Маноло Хименес уже принял решение достать из своей колоды запасной козырь для поддержки закисавшего Луиса Фабиану. Не сейчас, а чуть позже — уже после перерыва.
Кануте, едва появившись на поле, замкнул головой прострел Хесуса Наваса так, что мяч на сантиметры разминулся и с дальним углом армейских ворот, и с другой головой — пытавшегося скорректировать траекторию его полета Перотти. "Севилья" вновь на старте тайма упустила блестящий момент — и вновь за это жестоко расплатилась. Хотя Фернандо Наварро, когда принял на бедро рвавшегося мимо него Милоша Красича, наверняка был уверен, что обошелся малой кровью — желтой карточки нет, а до ворот два с половиной десятка метров. Не та дистанция, чтобы называть ее смертельной. Хонда был уверен в обратном и прошил хлипкую севильскую стенку. А Палоп, отбивший в своей карьере тысячу ударов в десять раз более сложных, опешил, увидев выскочивший из-за нее мяч и, неловко присев, отбил его руками не строго вверх, а под перекладину.
ЦСКА второй раз в матче вышел вперед. Но теперь — за счет "лишнего" выездного гола — поставил "Севилью" уже не в сложное, а в безумно сложное положение. В положение, где ничья не была для нее спасением, а надо было искать способ забить дважды.
Эти 40, считая добавленное время, минут, отведенные Хондой ей на поиски, были очень своеобразным армейским триумфом. Формально ЦСКА здорово "подсел". Формально он почти полностью отдал территорию противнику. Но в реальности выходило так, что владение ничего "Севилье", даже после того как на поле у нее вышел третий форвард — Альваро Негредо, не приносило. Армейцы справились с ее навалом столь убедительно, что у Маноло Хименеса не осталось и крохотных поводов сетовать на невезение: реальных, таких, что принято именовать стопроцентными, возможностей хотя бы восстановить равновесие у хозяев не обнаружилось ни единой. А у ЦСКА все в концовке было в масть: замены, даже желтые карточки Щенникова, Гонсалеса и Дейвидаса Шембераса — минимальная цена за срыв перспективных атак.
Испанские газеты — Marca, As — больше всего после этого матча изумлялись тому, насколько флегматичным выглядел, когда игра закончилась, главный тренер армейцев Леонид Слуцкий, о котором до этой встречи они мало что знали. О победе — не исключено, важнейшей в своей карьере — он говорил как "о не самом эмоциональном и трудном матче", который играла его команда. Он словно уже был мыслями в недалеком будущем — том, что за пятничной жеребьевкой четвертьфинальных пар.