Пустота, слепота и другие кошмары

приглашает Андрей Плахов

Вопреки фантомам кризиса и наступлению эры 3D, артхаусный репертуар не скудеет: свидетельство тому — программа мини-фестиваля "Весенняя эйфория".

Некоторые из собранных в ней фильмов — как "Никогда — навсегда" Джины Ким или "Академия Платона" Филиппоса Цитоса — обязаны своими сюжетами реалиям сегодняшнего мультикультурного мира, в котором каждый второй — мигрант или полукровка, а остальные тоже недалеко ушли, только наивно тешат себя иллюзией "чистоты расы". Таков Ставрос из "Академии Платона", владелец табачной лавки, чье любимое занятие — считать китайцев на другой стороне улицы: их количество растет с каждым днем, и это пугает. Науськанный ксенофобами пес Патриот лает, когда мимо проходит албанец. Ставрос тоже патриот, но однажды албанец признает в матери Ставроса свою давно потерянную мать. "Академия Платона" дважды посыпана серебром: в Локарно ей присудили "Серебряного леопарда", в Ханты-Мансийске — "Серебряную тайгу".

Другие фильмы "Эйфории" посвящены интимным человеческим отношениям, но от этого они не теряют современного нерва. Один из них, поставленный Мариен Аде (уже включенной экспертами в списки лучших режиссеров нулевых), называется "Страсть не знает преград". Хотя в немецком оригинале название звучит намного скромнее ("Все другие"), страсть, действительно определяющая бытие и сознание героев картины, имеет здесь совсем не тот смысл, который принято вкладывать в это слово. Крис и Гитти — современная любовная пара: он — делающий карьеру архитектор, она — его рекламный агент. Они молоды, спортивны, недурны собой и могут себе позволить провести отпуск на Сардинии. Они счастливы, но что такое счастье как не ежедневная борьба — хотя бы с собственным эгоизмом, глупостью и детскостью, хотя бы с тем фактом, что "все другие" созданы не по твоему образу и подобию. Он — амбициозен и прагматичен, она — эмоциональна и безрассудна, и им необходимо "поделить территорию". Любовь — это, как известно, непрекращающаяся война.

С этой картиной по тону перекликается "Гринберг" Ноя Баумбаха — американского режиссера, известного также тем, что он сценарист фильмов Уэса Андерсона и муж актрисы Дженнифер Джейсон Ли, которая сыграла в картине одну из ролей, впрочем, не главную. Главная же досталась Грете Гервиг, которую называют "первой леди бормотания": так не без иронии определяют эстетику американского независимого кино (когда в фонограмме не разобрать ни слова). Отчасти в этом ключе, под поток жизни, снят и "Гринберг" — драматическая комедия о сорокалетнем еврее- неудачнике, который переезжает из Нью-Йорка в Лос-Анджелес в дом своего более успешного брата. В начинающей певице Флоранс, которая присматривает за домом брата, герой видит такую же одинокую, потерянную душу. Одна из главных фишек фильма в том, что Бен Стиллер, поднаторевший в ролях карикатурных придурков, из этого амплуа практически не выходит, хотя и играет в более серьезной тональности.

Герои многих фильмов "Эйфории" уходят от повседневности в мир экстремальный и опасный, иногда фантастический. Француз Дени Деркур снял в картине "Завтра на рассвете" известных артистов Жереми Ренье и Венсана Переса, предложив им воплотиться в двух братьев — избалованных парижан, которые, вооружившись саблями, шпагами и пистолетами, по ночам реконструируют сражения конца XVIII века, почти теряя связь с реальностью.

А вот брату с сестрой из "Входа в пустоту" Гаспара Ноэ (создателя "Необратимости" не надо представлять киноманам) удастся заполучить порцию адреналина в ночном Токио, где после встречи с полицейской пулей можно совершить виртуальное путешествие по фантастическому городу, в котором прошлое, настоящее, будущее, жизнь и смерть переплетаются в сплошном водовороте. По количеству кошмаров этот "полный нуар" от Ноэ способна переплюнуть только "Слепота" бразильца Фернандо Мейреллеша (режиссера "Города грехов"). Здесь галлюциногеном становится не мрак, а свет: целый мегаполис, кроме одной-единственной женщины, оказывается во власти эпидемии слепоты, и изображение в картине высветлено, как на больной сетчатке глаза. Женщину играет Джулианна Мур, а мужчин-слепцов, в прямом и в переносном смысле,— Марк Руффало и Гаэль Гарсиа Берналь.

Самым безумным фильмом "Эйфории", однако, остается "Господин Никто": бельгиец Жако ван Дормель готовил его восемь лет и не зря: перед нами шедевр режиссуры, от которого перехватывает горло даже у профессионала. Джаред Лето играет героя по имени Немо Никто: он просыпается после искусственной комы в 2092 году, ему 120 лет, и он последний смертный на Земле. Все остальные вокруг — вечно молодые клоны. Оказывается, это кошмар посильнее "Фауста" Гете — пытаться вспомнить, кто ты и откуда взялся. В воспоминаниях героя фигурируют три жизни и три женщины (одна из них — Диана Крюгер), то бишь три равно вероятных варианта судьбы.

Откроется же фестиваль московской премьерой фильма Алексея Попогребского "Как я провел этим летом" (подробнее о фильме), получившего целых три "Серебряных медведя" на прошедшем Берлинале.

С 29 марта по 6 апреля, расписание см. в Афише.