В субботу к полуночи в усадьбе Кусково завершилась церемония вручения призов "Хрустальная Турандот". По традиции шоу строилось на реминисценциях из знаменитого вахтанговского спектакля. Принцессу, как обычно, представляла Марина Есипенко, принца — Евгений Князев. Они же — исполнители ролей Лизы и Германна в "Пиковой даме", последней постановке Петра Фоменко, удостоенной сразу двух хрустальных призов.
На сей раз принцесса позволила себе то, чего женщины, как правило, опасаются, — намеки на собственный возраст. Впрочем, кокетливые ссылки на опытность — сколько, мол, жила, сколько видела — мало походили на празднословие. Ведь "Хрустальная Турандот" вправе не только намекать, но и претендовать на первородство среди пышных российских премий новейшего времени. И до прихода "Золотой Маски" именно она настойчиво призывала обратить внимание на свое сходство с американским "Оскаром". Однако "Маска" пришла, прочно закрепив за собой звание "национальной профессиональной" и оставив "Музам свободы" статус частной инициативы. Надо отдать им должное: статус этот они сумели использовать максимально выигрышным способом.
Душный официальный вечер в Доме актера уступил место изящному приему в Кусковском дворце с "версальскими" фейерверками и французской кухней в бывших оранжереях. К досаде злоязычных, московский театральный бомонд в старинных усадебных интерьерах выглядел вполне органично — зато избранные (в основном женского пола) от журналистики, стайками разместившееся среди гостей и участников, вызывали живые ассоциации с фильмом "Pret-a-Porter".
Чарующий флер частного собрания начисто вытеснил оскаровские амбиции устроителей. "Музы свободы" не стали утруждать себя поисками "национальной профессиональной составляющей" — ради выявления которой, как, возможно, помнят читатели Ъ, организаторы "Золотой маски" не ленились проводить многочисленные опросы и анкетирования — и раздали призы по собственному разумению. Ничуть этого не скрывая и с самой первой номинации несколько озадачив публику.
Награда "лучшему художнику" досталась Станиславу Морозову, оформившему "Пиковую даму" на сцене вахтанговского театра, и не досталась Юрию Харикову, чья работа в "Королевских играх" "Ленкома" была одобрена даже теми, кто к спектаклю отнесся кисло. И при всем уважении к постановке в вахтанговском нельзя все-таки не заметить, что игорный стол, как метафора мироздания, уже не раз возникал даже на памяти нынешнего театрального поколения.
То, что первый же приз был вручен спектаклю, в котором ведущие шоу сыграли главные роли, сразу создало атмосферу милого семейного торжества. Те же, кто заподозрил заговор против "Игр", попали впросак, в чем тут же и убедились. Постановка Марка Захарова получила три хрустальные статуэтки: лучший дебют (Амалия Мордвинова), лучшая работа актера (Александр Лазарев) и лучший спектакль сезона.
Лучшим режиссером был признан Петр Фоменко, о чем и был заранее оповещен по международной телефонной связи. Петр Наумович попросил передать хрустальную статуэтку самой Турандот. Для ведущей это явно оказалось неожиданностью, красиво отыграть которую она не смогла: заставив усомниться в том, что все заветы Вахтангова так уж тщательно соблюдаются в его школе. Других накладок на церемонии не случилось — если не считать, что телевизионщики оставили дверь в парк широко открытой, напустив во дворец холоду. Поэтому те из гостей, которые оделись как на загородный пикник, оказались в более выгодном положении, чем носители роскошных вечерних туалетов, коих, к слову сказать, было все-таки большинство.
Несмотря на витавшую в воздухе угрозу инфлюэнцы, никто не сбежал, а приветствия награжденным, в том числе "лучшей актрисе" Наталии Гундаревой ("Театральный романс") и актрисе, "продемонстрировавшей самое верное служение театру" — Вере Васильевой, были действительно теплыми. Вне списков награжденных остались два очевидных режиссера-фаворита последних двух лет: Сергей Женовач (не попавший даже в номинации) и Валерий Фокин. А также Владимир Мирзоев, поклонники которого рассчитывали увидеть в числе избранников Турандот Максима Суханова — Хлестакова в спектакле театра им. Станиславского.
Однако решение "муз" после скучноватого московского сезона отдать предпочтение именно корифеям трудно счесть опрометчивым. И при других раскладах Бориса Беленького наверняка ругали бы за субъективность выбора, как сейчас ругают за его усредненность. Единственное, что не вызывает сомнений: быть частной премией хоть и не так почетно, как "Оскаром", но зато намного приятнее — потому что не требует отчета перед общественным мнением. И Музы свободы в своем выборе могут зависеть лишь от того, кто их приручил.
ЛАРИСА Ъ-ЮСИПОВА