Джон Мейджор устал выступать в роли просителя. Вчера, после того как коллеги по ЕС не пожелали пойти навстречу Лондону и смягчить последствия драматической британской коровьей истории, он решился на крайние меры.
Решение Комиссии ЕС об эмбарго на экспорт британской говядины и субпродуктов продолжает действовать, а обещанных Лондону компенсационных мер так и не видно. В среду, правда, КЕС обещала несколько подсластить британцам пилюлю: мол, 3 июня на чрезвычайной сессии аграрных министров ЕС может быть снято эмбарго на два-три субпродукта, например желатин и топленое сало. Но и против этого успели поднять голоса бдительные европейские ветеринары. Заверения члена КЕС Франца Фишлера, что, мол, эмбарго будет сниматься постепенно, шаг за шагом, британского премьера не утешили. Санкции европейских партнеров только в отношении субпродуктов нанесут казне Ее Величества ущерб почти в $50 млн в год, а перекрытый говяжий экспорт в целом потянет на $750 млн. По данным британского министерства сельского хозяйства, представленным вчера в парламент, для урегулирования говяжьего кризиса Великобритания должна будет израсходовать до 1999 года более $3,6 млрд. Только для уничтожения заболевших коров в этом и следующем году необходимо более $1,5 млрд. И несмотря на то что ЕС обещал покрыть 25% расходов на уничтожение скота, кризис больно ударит по карманам налогоплательщиков, перечеркнув планы Даунинг-стрит снизить некоторые налоги.
И Мейджор решился на бунт. Фактически Лондон заявил о политике "несотрудничества" с ЕС. На практике это выглядит так (ситуация, сложившаяся буквально за два дня). Во-первых, заместитель представителя Великобритании в ЕС Дэвид Босток заявил о так называемой резервной позиции Лондона при подготовке и принятии ряда решений ЕС. Во-вторых, Босток не подписал Европейскую конвенцию по банкротству, пообещав присоединиться к ней не ранее чем через полгода. В-третьих, представитель Лондона сказал, что воздержится от визирования двух подготовленных европейскими министрами резолюций по социальным вопросам. В-четвертых, Лондон не поддержал просьбу Европейского парламента о проведении дополнительных консультаций с министрами ЕС. В-пятых, британские представители на межправительственной конференции ЕС по проблемам реформирования союза начали занудную тяжбу по процедурным вопросам. В-шестых, посланцы форин-офис, заседающие в рабочих группах руководящих органов ЕС, разрабатывающих внешнеполитическую стратегию, предупредили коллег, что голосовать будут только по одному вопросу — о дате следующего заседания.
При этом Мейджор дал понять, что пунктов "в-десятых" и "в-двадцатых" долго ждать не придется. Для координации действий в рамках этого бунта Мейджор создал нечто вроде малого кабинета войны, включив в него себя, главу МИД Малькольма Рифкинда и министра сельского хозяйства Дугласа Хогга. Консультации идут ежедневно. Причем действия Мейджора поддержали как сторонники премьера, так и нарастившие мускулы противники. Консервативная пресса не без гордости пишет о сделанных Мейджором шагах что-то вроде того, что "страна не знала ничего подобного со времен фолклендской войны". Тогда, как известно, лидеру консерваторов Маргарет Тэтчер удалось значительно укрепить свои позиции. Торжествуют и немало досаждавшие Мейджору "евроскептики". Впрочем, нашлись и такие, которые обвинили премьера в том, что он пошел у скептиков на поводу — The Independent, украсив первую полосу заголовком "За что воюем", высказалась в этом ключе. Зато в стане противника сменили гнев на патриотизм. Лидер оппозиции Тони Блэр откликнулся на объявление войны Европе из пока еще мирного Рима. Он призвал ЕС отменить эмбарго и положительно отозвался о действиях премьера: мол, война эта, конечно, полная глупость, но наступил момент, когда критика кабинета не интересах нации.
Иного мнения придерживаются в ЕС. Там царит паника. В Брюсселе не сомневаются, что главный удар Лондона придется по европейскому валютному союзу, построение которого англичане и без того тормозят со всем присущим им упорством. Хотя звучали ведь и такие версии: мол, раздутая ЕС коровья история — это не что иное, как изощренная месть объединенной Европы Лондону именно за его упрямство в области валютной политики. Так это или нет, но Мейджор решил отыграться. И пока в наступлении — британская дипломатия.
НАТАЛЬЯ Ъ-КАЛАШНИКОВА