Адвокаты продолжают обсуждать проект закона "Об адвокатуре в РФ" (см. также обзоры за 27 апреля и 18 мая). На этот раз действие проходило под эгидой Минюста. Председатель президиума Мособлколлегии, несмотря на бесконечные собрания последних двух месяцев, выиграл недавно два уголовных дела: в одном случае его подзащитную оправдали по обвинению в незаконном предпринимательстве и присвоении чужих денег, а в другом суд признал, что обвиняемый действовал в условиях необходимой обороны. В арбитражном и гражданском процессах суды взыскали в пользу истцов деньги с банка и страховой компании, но теперь никто не знает, как эти суммы получить, а еще один гражданский процесс завершился расторжением договоров опеки и дарения имущества.
Быть или не быть профсоюзу адвокатов
В прошлом обзоре мы рассказывали о конференции Федерального союза адвокатов (ФСАР), одобрившей основные положения законопроекта "Об адвокатуре в РФ".
Напомним, что конференция ФСАР в числе прочих обсуждала вопрос о создании единого профсоюза адвокатов. Мнения о его целесообразности тогда разделились, и к единому знаменателю должно было привести еще одно собрание, прошедшее 17 мая в конференц-зале гостиницы "Россия". На этот раз его организовало Министерство юстиции РФ.
Как водится, на конференции по разным поводам пикировались между собой "традиционщики", объединенные под эгидой ФСАР, и "параллельщики", входящие в Гильдию российских адвокатов. Представители же Минюста пытались быть "над схваткой", но без особого успеха: они то и дело присоединялись к какой-нибудь одной точке зрения. Так, они оказались солидарны с "параллельщиками", считающими, что одной коллегии в регионе недостаточно, но в то же время согласились с "традиционщиками" в вопросе о профсоюзе, который, по их мнению, не нужен: достаточно ограничиться изменениями в уставе ФСАР, который и так является профессиональной организацией, защищающей права адвокатов.
Президент ФСАР Александр Клигман сказал, что им "не надо новых царей", имея в виду, видимо, профсоюзных боссов, а президент Гильдии Гасан Мирзоев, один из авторов идеи профсоюза, заявил, что скажет "правду в глаза": у традиционных коллегий, по его мнению, "застаревшая идеология", они "тянут нас обратно в лес" и ничего не делают для своих адвокатов. "Давайте прекратим это, мужики!" — призвал Мирзоев. Г-н Мирзоев также считает, что реализация законопроекта "загонит адвокатов в рамки зауженных прав" и они "по-прежнему будут второстепенной фигурой в процессе". Желая положить конец затянувшимся спорам, председатель Чеченской коллегии адвокатов Султан Сайдулаев призвал всех к единству и выразил благодарность всем адвокатским коллегиям и союзам, которые перечислили 23 млн рублей на восстановление деятельности адвокатуры в Чечне.
Выступивший на собрании представитель "Яблока", голосовавшего в Думе против проекта закона, объяснил, что фракция не увидела в этом документе ряда прогрессивных положений и ответов на многие давно назревшие вопросы. "Яблоко", например, считает, что в проекте нет четкого механизма оказания бесплатной помощи, и это стало главным фактором, заставившим их фракцию голосовать "против". Закон в таком виде, по их мнению, не улучшит систему адвокатуры, с чем согласился и представитель президента в Думе г-н Котенков. Последний сказал также, что президент, видимо, внесет поправки. Например, следует ожидать, что число коллегий будет все же определяться самими субъектами федерации.
В конце концов присутствующим предложили представить в письменном виде свои соображения в Минюст. Обсуждение будет продолжаться, а мы вернемся к теме после второго чтения законопроекта в Думе.
Р. S. От Минюста на собрании выступал замминистра юстиции Анатолий Степанов, курировавший вопросы нотариата и адвокатуры. 23 мая в своей квартире в Митине Степанов был убит (подробности см. во вчерашнем номере Ъ).
Владимир Шумейко припал к источнику
И после своего ухода в отставку бывшие первые лица государства продолжают разбираться в судах с многочисленными обидчиками, покусившимися в свое время на их честь и достоинство. Обидчики обычно оказываются посрамленными. Так, руководитель адвокатского бюро "Борис Кузнецов и партнеры" (Межреспубликанская коллегия) известный московский адвокат Борис Кузнецов в очередной раз отстоял честь и достоинство бывшего спикера Совета Федерации Владимира Шумейко, несправедливо обвиненного в плагиате.
В октябре 1994 г. г-н Шумейко, выступая перед депутатами Федерального Собрания по случаю годовщины трагических событий 1993 года, предложил выработать "общероссийскую идею". Эта идея, по мнению спикера, основывается на трех принципах: примат духовного над материальным, добра над злом и предпочтение достаточно скромного материального достатка богатству.
На эти абстрактные постулаты несколько неадекватно отреагировала газета "Известия", напечатавшая статью Валерия Выжутовича "Потемкинский манифест Владимира Шумейко". Выжутович обвинял спикера в плагиате: якобы тот извлек эту идею из брошюры "Ты — дух" некоего Вячеслава Потемкина, президента Лиги независимых ученых, пославшего свою работу Шумейко.
Шумейко оскорбился и в декабре 1994 года подал в Тверской суд Москвы иск, требуя от "Известий" опровержения и возмещения морального ущерба — 100 млн рублей от газеты и 1 млн — от автора. Впрочем, в ходе процесса истец согласился на чисто символическую сумму в десять рублей: для него важно доброе имя, а не деньги.
Представитель редакции пытался оправдаться, заявляя, что Шумейко обвиняли не в плагиате, а в "заимствовании идей Потемкина". Однако в подзаголовке статьи было прямо написано, что спикер "уличен в плагиате".
Борис Кузнецов заявил, что никакого плагиата не было и быть не могло, поскольку плагиат — это умышленное присвоение авторства на чужое произведение или его часть. Шумейко же, даже если бы и захотел, не смог бы присвоить себе труд Потемкина, поскольку вообще не подозревал о существовании этой брошюры — она просто не дошла до него. К тому же, продолжал адвокат, самого автора можно легко обвинить в "заимствовании": все эти мысли отнюдь не новы. Адвокат зачитал выдержки из древних восточных трактатов, Библии и из книг русских философов конца XIX-начала XX века, когда активно обсуждалась "русская идея". Шумейко, по мнению Кузнецова, по сути просто предложил "вернуться к истокам".
Суд согласился с такой трактовкой и обязал газету опровергнуть утверждение о том, что Шумейко "уличили в плагиате". С автора взыскали 10 рублей.
Длинные руки Москвы
Мы неоднократно рассказывали об успешной работе московских адвокатов в различных регионах России. Жители провинции вынуждены прибегать к их услугам, поскольку местные адвокаты часто лишены самостоятельности. На этот раз успешно поработал в Калмыкии председатель Мособлколлегии адвокатов Алексей Галоганов. В Элистинском горсуде он добился оправдания эксперта торгово-промышленной палаты Калмыкии Светланы Орловой, которую обвиняли в незаконном предпринимательстве в сфере торговли с извлечением неконтролируемого дохода в крупных размерах (ч. 2 ст. 162-5 УК, до 5 лет) и в растрате чужого имущества (ч. 2 ст. 147-1 УК, до 5 лет).
В ноябре 1991 года решением исполкома Элистинского горсовета арендное предприятие "Росторгодежда" было преобразовано в торгово-производственное ТОО "Элос". Одним из его учредителей стала Светлана Орлова. Но в 1992 году фирму вновь перерегистрировали в "Росторгодежду". "Элос" формально уже не существовал, однако в сентябре 1993 года Орлова от его имени заключила контракт с китайской компанией на поставку фирме промтоваров и продуктов. Кроме того, Орлова была учредителем и гендиректором российско-китайской фирмы "Дельгр", в адрес которой от китайской компании "Золотой щит" в тот же период пришел товар на $1 тыс. При этом товары "Элоса"и "Дельгра" хранились на складе "Росторгодежды", хотя с последней соответствующих договоров у двух этих фирм не было.
В итоге городская прокуратура обвинила Орлову в хищении средств "Росторгодежды", со счета которой было перечислено 100 тыс. руб. таможенных платежей за товар, поставленный для СП "Дельгр" и 9 млн за фирму "Элос". Орлову обвинили также в получении неконтролируемого дохода на сумму свыше 110 млн рублей: по версии следствия, данные о торговых операциях ее фирм не отражались в учетных и бухгалтерских документах. Следствие расценило это как незаконную предпринимательскую деятельность с целью личного обогащения.
Орлова вину не признала, а адвокат Алексей Галоганов, к которому она обратилась за помощью, доказывал, что в ее действиях не было состава преступления. Его позиция строилась на том, что все три фирмы — это одно и то же предприятие, так как у них один юрадрес, одно имущество и общий расчетный счет. Об этом было известно и следствию. А в соответствии со ст. 23 ГК (в старой редакции) у юридических лиц должно быть обособленное имущество. Значит, вывод следствия о хищении подсудимой денег у "Росторгодежды" противоречит фактическим обстоятельствам дела: она просто не могла похитить их у себя самой.
По мнению г-на Галоганова, следствие сделало неверный вывод и о незаконной предпринимательской деятельности Орловой. Согласно ст. 37 закона "О предприятиях и предпринимательской деятельности" предприятие ликвидируется по решению суда, а раз в отношении "Элоса" такого решения не было, то и ликвидация фирмы незаконна и не может иметь юридических последствий.
К тому же, утверждал адвокат, доходы от всех сделок поступали в общую кассу фирм и шли на зарплату сотрудникам, погашение долгов и выплату налогов. Это подтверждали представленные суду бухгалтерские документы, а также показания сотрудников. Адвокат просил оправдать свою подзащитную за отсутствием состава преступления, что суд и сделал.
Но это не единственное удачное дело Алексея Галоганова. На днях он спас от тюрьмы еще одного своего подзащитного.
Не верь глазам своим
Внешность бывает обманчива, что подтвердил случай, произошедший в июне 1995 года на железнодорожной платформе Золотово Воскресенского района Московской области. Тогда 26-летний студент Иван Соболев, не отличающийся богатырским сложением, дал достойный отпор десятку "накачанных" хулиганов. Однако на скамью подсудимых попал сам студент — по обвинению в нанесении легких и тяжких телесных повреждений (ч. 1 и 2 ст. 112 УК, до 1 года, и ч. 1 ст. 108 УК, до 8 лет). Но его адвокат Алексей Галоганов (председатель президиума МОКА) доказал, что Соболев действовал в пределах необходимой обороны, хотя в одном случае превысил ее пределы. На скамье подсудимых компанию Соболеву составил и один из нападавших, некий Молчанов, обвинявшийся в покушении на грабеж.
Фабула такова. Иван Соболев с тремя друзьями и двумя девушками ждал на платформе электричку. К ним пристали трое местных хулиганов и стали от них требовать деньги на водку. В подъехавший поезд сесть они никому не дали, буквально вытащив из него за волосы уже вошедших девушек. Завязалась драка, к которой подключились многочисленные приятели нападавших. Соболев остался один против всех, поскольку одному из его друзей сразу разбили очки, а второго забили ногами. Третий от удара по голове банкой с огурцами находился в таком состоянии, что на его помощь рассчитывать не приходилось. Однако студент не растерялся: он достал из сумки нож (компания возвращалась с пикника) и ранил им семь человек. Из них пятеро отделались проткнутыми ягодицами, а двоим повезло меньше: их доставили в больницу с тяжелыми ранениями в область сердца. Никто, по счастью, не умер.
Следственный отдел ЛОВД станции Москва-Казанская возбудил против Соболева уголовное дело по обвинению в злостном хулиганстве, переквалифицировав его потом на нанесение телесных повреждений различной степени тяжести. Арестовывать студента не стали. Незадолго до окончания следствия в декабре 1995 года возбудили уголовное дело о попытке грабежа против инициатора драки, Молчанова. Судили противников в городском суде Воскресенска.
Адвокат Соболева Алексей Галоганов утверждал, что его подзащитный защищал себя и друзей. Нож явился вынужденной мерой, поскольку силы явно были неравны. Причем студент предупредил грабителей, что пустит его в ход, если те не отстанут. Но его друзей и подруг продолжали жестоко избивать. Причем следствие установило, что местные напали первыми, вымогая деньги, и были очень активны. В общем, по убеждению адвоката, его подзащитный действовал вполне правомерно. К тому же он не пытался уйти от ответственности: после того как друзьям удалось все-таки вырваться и уехать, они сами обратились к машинисту с просьбой вызвать милицию и сразу же дали показания.
Галоганов обратил внимание и на то, что Соболев никогда к уголовной ответственности не привлекался и имеет положительные характеристики, в то время как, например, Молчанов, уже был судим за хищения. Занимаясь этим делом, следствие неоднократно нарушало УПК: к примеру, Соболев в один день был допрошен как свидетель, подозреваемый и обвиняемый, и при этом его прав ему не разъясняли, допрашивая его трое суток без адвоката. Более того, обвинение студенту предъявили еще до окончания следствия. Кроме того, милиция не удосужилась осмотреть место происшествия и разыскать дополнительных свидетелей.
На прокурора все это никакого впечатления не произвело, и он просил дать подсудимому четыре года. Но суд решил по-другому: по шести эпизодам действия Соболева были признаны необходимой обороной, а еще один эпизод переквалифицирован на ст. 111 УК (превышение предела необходимой обороны). В итоге он получил год исправработ, а Молчанову дали четыре года.
Виртуальная реальность арбитражных решений
Получить решение суда о взыскании денег с необязательного партнера — это лишь полдела, поскольку исполнительный лист еще не гарантия возвращения долга. А если судебное решение не исполняется, то какой в нем вообще смысл? Московский Киноцентр, например, никак не может de facto получить свои деньги с московского Финист-банка. Адвокат 13-й юрконсультации Межрегиональной коллегии адвокатов помощи предпринимателям и гражданам Сергей Киреев (Москва), представлявший интересы Киноцентра, выиграл в апреле три арбитражных процесса по искам Киноцентра к банку, однако по исполнительным листам получить пока ничего не удалось.
В марте 1994 года Международное акционерное общество (МАО) "Киноцентр" сдало в аренду первый этаж своего здания на Красной Пресне банку "Арман-кредит", который являлся филиалом Финист-банка. Руководство Киноцентра поспешило воспользоваться выгодным, как ему казалось, соседством, заключив с арендатором договоры на расчетно-кассовое обслуживание рублевого и валютного счетов. При этом МАО стало и акционером Финист-банка. Почти год никаких проблем не возникало, но со временем филиал начал "пошаливать": не вносил арендную плату и, как потом выяснилось, не перечислял на счета Киноцентра поступавшие от его партнеров деньги. А в один прекрасный день в мае 1995 года "Арман-кредит" вообще исчез вместе со всеми деньгами Киноцентра. Оказалось, что Финист-банк ликвидировал филиал, даже не предупредив об этом своего акционера. Тогда руководители обобранного Киноцентра обратились к адвокату Сергею Кирееву.
В декабре 1995 года адвокат подал в Московский арбитражный суд три иска к Финист-банку: два из них — о взыскании денежных средств, которые находились на пропавших вместе с филиалом счетах (рублевом и валютном), процентов по ним, годовых за использование чужих денежных средств и штрафов за нарушение правил банковских операций, а третий иск — о возвращении Киноцентру денег от их партнеров из Нижнего Новгорода. Последние перечислили МАО крупную сумму, но "Арман-кредит" оставил деньги на своем корреспондентском счете, по сути присвоив их. Общая сумма по всем искам составила более полумиллиарда.
Претензии своего доверителя г-н Киреев обосновывал статьями Гражданского Кодекса (ГК) о возмещении убытков (ст. 15), об обязательстве и последствиях его нарушения (статьи 307 и 309) и о неправомерном использовании чужих денежных средств (ст. 395). Свою позицию адвокат подкреплял ссылками на положения о безналичных расчетах в РФ и о штрафах за нарушение правил совершения расчетных операций. Согласно всем этим нормам следовало, что ответчик, не переведя в срок деньги на счет Киноцентра, должен заплатить за каждый день просрочки штраф в размере 0,5% от суммы и 180% годовых.
Представители ответчика ни на одно судебное заседание не явились. В итоге суд решил взыскать с банка все заявленные суммы и компенсировать истцу госпошлину в размере 15 млн рублей. Однако радость Киноцентра была преждевременной. Оказалось, что Финист-банк многим задолжал, но, несмотря на судебные решения, почти ни с кем не расплатился. В результате к должнику выстроилась уже целая очередь, которая едва движется.
Но это не все. Банк умудрился поссорить Киноцентр с Пенсионным фондом, и Кирееву опять пришлось отстаивать интересы своего клиента. Дело в том, что Пенсионный фонд списал в безакцептном порядке со счета Киноцентра 32 млн рублей штрафа за якобы не перечисленные фонду деньги. Но на самом деле Киноцентр деньги перечислял и списал со своего счета, что подтверждали и все его бухгалтерские документы, которые Киреев представил суду. Оказалось, что банк их тоже присвоил. Пришлось Пенсионному фонду по решению суда деньги Киноцентру вернуть. Теперь они могут их требовать от того же Финист-банка. Получат ли?
"Ну и что толку в таких судах? — задал риторический вопрос г-н Киреев. — Нет у нас судебных и исполнительных приставов, которые решали бы такие проблемы. А ведь еще в прошлом году председатели Высшего арбитражного и Верховного судов России предложили Думе соответствующие законопроекты. Но законодателям, видимо, недосуг их рассмотреть". Впрочем, с этой проблемой приходится сталкиваться сплошь и рядом, о чем свидетельствует и следующее дело.
С банкрота пытаются взыскать страховку
Страховая компания "Налко" обанкротилась, а ее клиенты все еще мечтают получить причитающиеся им страховки. Суды иски удовлетворяют, но кто будет платить, если почти все руководство, как водится, сбежало за границу? Тем не менее на днях адвокаты Иммануил Шефтер и Владимир Бирюков из Межокружной юрконсультации Москвы Гильдии российских адвокатов выиграли в Савеловском суде Москвы дело по иску к "Налко" Александра Витухновского — отца поэтессы Алины Витухновской, известной непростыми отношениями с ФСБ.
У Витухновского угнали недавно купленные "Жигули", которые он успел застраховать в "Налко". Но страховые агенты утверждали, что страховой случай не наступил, поскольку клиент якобы не выполнил своих обязательств по охране собственной машины: в автомобиле была только ручная противоугонная система, хотя должна была быть еще и электронная. Это, по их мнению, предусматривал договор страхования и правила "Налко". Тогда Витухновский обратился к адвокатам Иммануилу Шефтеру и Владимиру Бирюкову, а они от его имени подали иск в Савеловский суд, требуя выплатить стоимость машины — 27 млн рублей.
В суде представители ответчика повторили то, что сказали в свое время Витухновскому, обвинив его при этом в обмане: истец намеренно ввел страховщика в заблуждение, собственноручно записав в договоре, что поставил на машину обе противоугонные системы.
Адвокаты же, доказав первым делом, что машина действительно угнана (это подтверждали милицейские документы), заявили, что ответчик, согласно ст. 310 ГК, не может в одностороннем порядке разрывать договор, который истец честно выполнял. Представители "Налко", говорили адвокаты, сами специально вводят суд в заблуждение. Истец, по их словам, свои обязательства и требования ст. 18 "Закона о страховании" о предотвращении хищения имущества выполнил, установив ручной противоугонник. Большего договор с компанией и не предусматривал, а Витухновский ничего туда не вписывал. Это сделал страховой агент. Истец же, утверждали адвокаты, обнаружив ложные сведения в полученной ксерокопии договора, указал на ошибку, но агент махнул на нее рукой. Их доверитель, утверждали адвокаты, не давал ложных сведений, а возможный вопрос при заполнении агентом бланка договора мог и не расслышать: он с детства плохо слышит, что подтверждала и выписка из медкарты Витухновского. Адвокаты ходатайствовали о вызове в суд агента, но тот не явился, а вскоре и сами ответчики перестали ходить на процесс.
Между тем адвокаты провели юридическую экспертизу правил и договора о страховании компании "Налко". Оказалось, что там нет четкого указания на необходимость обязательной установки двух противоугонных систем. Кроме того, там нет и четких разъяснений о наступлении страхового случая. В этих документах не перечислялись ограничения по страховым рискам, и ответственность страховой компании за неисполнение ею обязательств фактически не указывалась. А раз потребителю все так плохо разъяснили, то его права ущемлены. В таком случае по ст. 14 "Закона о защите прав потребителей" договор должен быть признан недействительным, а убытки взыскиваются в пользу клиента. Действия же компании в связи со всем вышеизложенным надо признать незаконными. А значит, как разъясняет постановление пленума Верховного суда России от 29 апреля 1994 года, их можно расценивать как незаконное изъятие и удержание денежных средств под видом страхования.
В итоге суд постановил взыскать в пользу истца даже больше заявленной суммы: ему полагается страховое возмещение в 95 млн рублей, куда входит стоимость "Жигулей", штраф из расчета 1% за каждый день просрочки выплаты от суммы возмещения и моральный ущерб в 500 тыс. рублей.
Председатель правления ТОО "Налко" и глава фирмы "Налко-Альянс" Виталий Баранов уверяет, что постоянно думает о том, как бы выплатить долги своей компании.
Опекун хотел оставить подопечного без квартиры
После двухлетних мытарств завершил гражданский процесс один из старейших адвокатов Мосгорколлегии Аркадий Трескунов (7-я юрконсультация).
Его клиентка, пожилая москвичка, инвалид первой группы Нина Фомина долго добивалась признания недействительным договора дарения машины и гаража, который она заключила с начальником торгового отдела Кунцевского райпищеторга Любовью Федунишиной. Последняя за этот подарок обещала обеспечить надлежащий уход за Фоминой и ее мужем. Детей у стариков не было, а Федунишину они знали уже 20 лет.
Договор дарения заключили в марте 1992 года, но Федунишина не спешила оформлять попечительство. Сделала она это только через полгода, но вся ее помощь ограничивалась лишь еженедельным завозом им продуктов. В начале 1993 года умер муж Фоминой, и беспомощная вдова попросила опекуншу поселиться у нее, что, собственно, и предусматривали условия попечительства. Но Федунишина взамен потребовала подарить ей еще и квартиру.
Фомина, поняв, что ее просто обманули, решила расторгнуть все договоры с попечительницей и обратилась к адвокату Аркадию Трескунову, которого знала еще с 1952 года. Последний от лица доверительницы подал в Кунцевский суд Москвы иск о расторжении договоров дарения машины и гаража (стоимость последнего, по оценке экспертов, не менее $25 тыс.).
Г-н Трескунов утверждал, что договор дарения был заключен стариками в силу их безвыходного положения, а значит, согласно ст. 58 ГК (старой редакции), он должен быть расторгнут. В доказательство адвокат подробно рассказал о взаимоотношениях супругов с Федунишиной, которая их фактически обманула, так как реально никакой опеки не было. При этом по ходу процесса Трескунов обратился в префектуру с требованием прекращения попечительства со стороны Федунишиной, что и было сделано.
Допросить бывшего опекуна в суде удалось только в конце 1995 года, поскольку до этого она не являлась на заседания, хотя у нее, как ей казалось, был сильный козырь. Машина и гараж были записаны на мужа Фоминой, но сделку заключила именно последняя по доверенности от супруга. Это и дало Федунишиной возможность заявить, что претензии вдовы необоснованны: она (Федунишина) получила дар не за попечительство, а в силу дружбы с покойным. Фомина же, по ее мнению, не является стороной по договору, так как имущество принадлежало не ей, а супругу, от которого никаких претензий якобы не было. Дарителем же, по ее мнению, являлся именно он.
Но адвокат легко парировал этот довод. Он сослался на ст. 20 кодекса "О браке и семье", в соответствии с которой имущество, приобретенное в браке, является общей собственностью супругов. При этом вдова является наследником первой очереди и в силу всего этого вправе требовать расторжения договора.
Причем адвокат заявил, что, помимо всего прочего, сам договор дарения оформлен неверно. По закону нотариус должен был получить от Фоминой, как совладельца имущества, письменное согласие на дарение общей собственности. Доверенность в таком случае вообще не нужна.
В заключение Трескунов заявил, что Федунишина просто хотела поживиться за счет стариков, используя их беспомощное положение. Ее истинные намерения выдает, по его мнению, хотя бы то, что сначала она получила машину и гараж, а уж только потом начала оформлять опекунство. В итоге на днях суд признал договоры недействительными.
ЕЛЕНА Ъ-ВРАНЦЕВА,
АЛЕКСЕЙ Ъ-ГЕРАСИМОВ,
МАКСИМ Ъ-СТЕПЕНИН