В российской столице открылся фестиваль современного искусства "Берлин в Москве. Мир без границ", организованный под патронажем мэра Москвы и правящего бургомистра Берлина и курируемый Немецким культурным центром им. Гете. Его можно рассматривать как некое широкомасштабное приложение к грандиозной выставке в ГМИИ им. Пушкина "Берлин--Москва". В программу фестиваля входят концерты, спектакли, кинопросмотры, литературные чтения. Мы же остановимся на обзоре художественных выставок.
Все началось с автобусов. На них, как предполагалось, журналистов и избранную московскую публику должны были развозить по 16 выставочным залам. Идея благая, забота о зрителях — по-немецки трогательная. Однако незамедлительная поломка автобуса внесла коррективы в намеченный художественный пробег. Кто-то из пассажиров язвительно бросил: "Как когда-то в ГДР", кто-то беззаботно выдохнул, осчастливленный возможностью отклониться от предначертанного маршрута: "Ну и слава Богу, сами разберемся". Стали разбираться. По интересам, по знакомым галереям, чаще же всего исходя из практических соображений: что ближе.
Ближе оказалась L-галерея, где на видеозаписи демонстрировался некий психо-терапевтический сеанс "Будь суперъестественным!" Нины Фишер и Мароана эль Зани. После поломки автобуса у многих пассажиров действительно появилось желание стать хотя бы просто естественными: следуя художникам-"инструкторам", показывавшим, как при помощи некоторых незатейливых телодвижений можно добиться телекоммуникации, иные из зрителей послушно развешивали уши, другие в огромном количестве пили "заговоренную" (надеемся, все же минеральную) воду. Прикладывание опять же "заговоренной" триколорной бумажной полоски к глазам многих, что называется, проняло: они остались в L-галерее (возможно, поддавшиеся обаянию художников до сих пор пребывают там в ожидании отечественных экстрасенсов, которые снимут с них "установку").
Становилось тягостно, публика млела. Расторопные и опытные зрители последовали в галерею "Айдан". И не ошиблись. Там под высокими потолками и при виски и мартини со льдом художница Хайке Хамман демонстрировала оп-артистские головоломки: стены, расписанные в супрематическую шашечку. Надо сказать, она добилась своего: эффект головокружения был налицо. У некоторых посетителей он был отпечатан на лицах. Дополнение к ее экспозиции — фанерный макет двойной камеры-обскуры, с помощью которой зритель мог (естественно, в данных условиях чисто "виртуально") видеть себя в перевернутой проекции на стене другого бокса — снова возвращало к проблеме коммуникации.
Постепенно прояснялось, что вопрос коммуникации почему-то весьма существен для берлинских художников. То ли в этом повинна давнишняя и непреодоленная до сих пор разобщенность на восточную и западную зоны Берлина ("Мир без границ" — субтитр фестиваля), то ли стремление продемонстрировать приобщенность к современным ноу-хау и компьютерным технологиям (что было бы вполне понятным, если бы касалось исключительно художников из бывшей ГДР). Вспомнился предыдущий день: вернисажи в галереях Moscow Fine Art и муниципальной "А--3". Мониторы с "виртуалкой", компьютерные распечатки картинок, похожих на форзацную бумагу (Ханс-Христиан Вильц), или стоп-кадры клипов из серии "воображаемый мир" (Андреа Зундер-Плассманн), изощренные компьютерные "коллажи" и даже коллажи на алюминии (фотоавтопортретные силуэты Томаса Эллера). High-технично и красиво, high-формально и рафинировано, можно было бы сказать.
В противовес наисовременнейшему технологизму и формализму галерея XL отдала предпочтение (московские галеристы могли выбирать понравившихся им берлинских художников) неформальному проекту Гордона Монахана и Лауры Кикауки "Ночной магазин". Затея продавать на аукционе бросовые вещи в теплой, если не сказать горячей (судя по обилию и продолжительности коктейля), атмосфере понравилась всем: от представителей Минкульта РФ и центра им. Гете до собственно художников и критиков. Всем было что вспомнить. Одним — тусовки на Фурманном и Трехпрудном, другим — разгулы в "сквоте" на Ораниенбургерштрассе. Читателю, не знакомому с этими реалиями, предлагается представить себе нечто среднее между кабачком Ауэрбаха (читай "Фауста" Гете), лавкой-барахолкой неодадаиста Бена (см. "25 лет современного искусства во Франции" издания Larousse) и заключительной сценой "У Грибоедова" Булгакова. И действительно, оставшиеся в форме в ту ночь двинулись в сторону клуба Булгакова.
О других событиях фестиваля "Берлин в Москве" Ъ расскажет в ближайших номерах.
МИХАИЛ Ъ-БОДЕ