Прошедшая неделя стала свидетелем растущего давления на российское правительство со стороны организованных групп национального бизнеса. Едва ли случайно совпали по времени события, простое перечисление которых дает основания именовать минувшие семь дней неделей политических авансов. И правительство, и бизнес обменялись ими в преддверии президентских выборов.
Можно в чем угодно подозревать президента Российского союза промышленников и предпринимателей Аркадия Вольского, но только не в отсутствии чувства политической конъюнктуры. Политика изначально присутствовала в созданном им РСПП (первоначально — Научно-промышленный союз), первый съезд которого в декабре 1990 года стал последним публичным мероприятием, в котором принял участие в качестве союзного премьера Николай Рыжков. Поэтому не вызывает сомнений то, что прошедший 14 мая VII съезд РСПП был приурочен его организаторами к президентским выборам. Предстоящими выборами, очевидно, объяснялось и повышенное внимание к нему со стороны правительства, которое на съезде представляли его глава Виктор Черномырдин, первый вице-премьер Владимир Каданников и вице-премьер Юрий Яров. Аркадий Вольский в очередной раз умело воспользовался политическим моментом для того, чтобы повысить свой политический вес.
Здесь вполне уместен вопрос, каким образом? Ведь, как показывает практика, значение и роль созданного Вольским союза неуклонно снижались в последние четыре года. Объединяющий далеко не самые успешные в новых экономических реалиях предприятия РСПП еще недавно был символом "красного директората" и оппонентом правительства, контролировавшегося тогда людьми "гайдаровского призыва". И тем не менее 4133 члена РСПП представляют собой выразителей интересов специфичной группы российского бизнеса, которая, несмотря на все внутренние и внешние изменения, занимает вполне конкретную политическую нишу, игнорировать которую президент и правительство пока не могут. По большому счету предприятия, объединяемые РСПП, относятся к категории аутсайдеров, для которых отказ от плановой системы стал трудным испытанием. Их руководители, первоначально скептически или откровенно враждебно воспринимавшие планы построения в России рыночной экономики, со временем, подобно самому Аркадию Вольскому, приспособились к новым правилам игры. Правда, прежде всего в личном плане, обнаружив в отсутствии Госплана и комитета партийного контроля массу преимуществ. Пересмотрев свою оценку новых социально-экономических отношений, представители этой части деловых кругов, которую чаще всего и подразумевает собирательное определение "промышленники", остались (по крайней мере пока) сторонниками более активной экономической роли государства — хотя бы потому, что только государство способно защитить их от сторонних инвесторов, угрожающих их самодержавному руководству своими предприятиями.
Позицию участников съезда президент РСПП сформулировал довольно четко. По его словам, в результате приватизации более 80% акций предприятий оказались в руках компаний, "которые не могут или не хотят инвестировать в развитие этих производств". При этом сторонние инвесторы защищены законом, затрудняющим без их согласия эмиссию новых акций, которую обычно стремятся провести руководители предприятий для ослабления влияния новых крупных акционеров. Известная аббревиатура "ЗИЛ" упомянута Вольским не была, однако совершенно очевидно, что под этими словами подписались бы и прежний глава этого крупнейшего московского завода Александр Владиславлев, когда-то председатель созданного по инициативе президента РСПП политического движения "Гражданский союз", и нынешний председатель совета АМО "ЗИЛ" Валерий Сайкин.
Логичным следствием такой позиции является повышенный спрос на централизованные государственные инвестиции. Согласно экономическим воззрениям директоров, именно госинвестиции должны инициировать частные капиталовложения. Активизацию госрегулирования РСПП вообще считает главным условием выхода экономики из кризиса. Имея невысокую конкурентоспособность, предприятия этой части экономики заинтересованы в жестком госконтроле за ценообразованием на энергоносители и транспортными тарифами, а также в реализации целой системы мер, укладывающейся в понятие "протекционизм". Простое перечисление отраслей и производств, которые, по мнению Вольского, должны быть главным объектом государственной промышленной политики, говорит о том, чьи интересы выражает РСПП, больше любых деклараций: производство продовольствия, медикаментов, строительство жилья, развитие высоких технологий, модернизация машиностроения и обрабатывающей промышленности (включая ВПК).
Именно эти отрасли пережили максимальный спад за годы реформирования российской экономики, и поэтому именно здесь результаты социологических опросов свидетельствуют о значительной популярности левых политиков. Протекционистская защита национальных производителей, льготное кредитование, субсидирование экспорта, увеличение гарантированного сбыта (путем роста государственных закупок) — все эти составляющие экономической политики левых чрезвычайно привлекательны в этом секторе экономики, что и обусловливает готовность части (удельный вес которой оценивается примерно в 40%) руководителей поддержать на президентских выборах Геннадия Зюганова. Правда, эта поддержка имеет свои естественные ограничители, поскольку эти отрасли весьма ограничены в свободных финансовых ресурсах. Руководители предприятий могут действовать преимущественно организационными методами и использовать свою роль харизматических лидеров (в том случае, если таковая существует). Для большинства, однако, сдерживающими факторами являются упорное стремление левых восстановить Госплан и традиционная неприязнь хозяйственников к партработникам. Перспектива вновь увидеть обкомы, горкомы и райкомы главными органами управления вызывает у многих даже консервативно настроенных директоров нескрываемое отвращение.
Поэтому Аркадий Вольский ничем не рискует, откровенно выражая свои симпатии президенту и правительству. В какой-то степени эволюция взглядов Вольского и возглавляемого им РСПП является характерной для большей части аутсайдеров рынка: от экономической оппозиции к политической поддержке. Последняя обусловлена и чисто практическим расчетом — все члены союза заинтересованы в политике "открытых дверей" по отношению к руководству РСПП в структурах федеральной власти. Всем нужен отлаженный канал доступа к центрам принятия экономических решений, что невозможно в случае политической конфронтации с президентом и правительством.
Не менее, если не более интересные события разворачивались на минувшей неделе в Екатеринбурге, где другая часть деловых кругов провела двумя днями позже съезда РСПП первый всероссийский экономический форум, который положил начало новому общественно-политическому объединению "Движение за социально-экономический прогресс России" (подробнее о форуме Ъ пишет на стр. 2).
Инициаторами проведения форума и создания нового политического движения стали те, кого можно условно назвать "вторыми" и в экономике, и в политике. Со стороны российского бизнеса активной участницей форума стала группировка, тяготеющая к так называемому "Круглому столу бизнеса России" — организации, призванной стать выразителем интересов той части деловых кругов, которые, находясь почти у самой вершины Олимпа, все же не имеют столь тесных связей с федеральными органами государственного управления, чтобы заявить, подобно своим более удачливым конкурентам: "государство выше права". Тем не менее финансовые ресурсы, сконцентрированные в руках у этой группировки бизнеса, настолько значительны, что позволяют уже содержать свои политические структуры, инвестируя в политику. Наибольшую активность в связи с проведением форума и организацией нового политического движения проявили президент Инкомбанка Владимир Виноградов, президент Российской финансовой корпорации Андрей Нечаев и зампред Государственной думы (от фракции "Яблоко") Михаил Юрьев, владелец АО "Промышленная группа Интерпром".
Прежде всего следует отметить, что рекомендации форума, принятые без особой дискуссии и адресованные президенту, парламенту и правительству, принципиально мало чем отличаются от основных приоритетов экономической политики, провозглашенных нынешним правительством. Тем не менее между ними есть одно существенное отличие. Формулируя направления, которые должны стать основой правительственного курса, представители бизнеса требуют наполнения их конкретным содержанием — как раз то, что нынешнее правительство делало крайне непоследовательно. Достаточно раскрыть содержание рекомендуемого правительству экономического курса, чтобы стало понятно, что речь на самом деле идет о требовании деловых кругов акцентировать внимание прежде всего на промышленной политике. В материалах форума обращается внимание на проблемы защиты прав собственников, структурной перестройки экономики, улучшения инвестиционного климата, поддержки национальных производителей, совершенствования налоговой системы и кредитно-денежной политики, а также на необходимость усиления социальной защиты населения.
Само по себе внимание к промышленной политике весьма примечательно, поскольку в этом вопросе сходятся мнения представителей практически всех группировок российского бизнеса. О необходимости активизировать промышленную политику традиционно не перестают говорить члены РСПП. Промышленная политика оказалась в центре внимания екатеринбургского экономического форума. Она же стала объектом критики и наиболее могущественной элиты национального капитала, часть которой представлена подписантами обращения "Выйти из тупика!", а часть (как, например, "Газпром"), не входя ни в какие группировки, до последнего времени считалась неразрывно связанной с федеральным правительством. Из этого следует вполне определенный вывод: Национальный экономический совет, о формировании которого так много говорилось в Екатеринбурге, если он будет создан, фактически будет дублировать так и не заработавший Совет по промышленной политике при правительстве России, созданный в позапрошлом году под кураторством первого вице-премьера Олега Сосковца и так и не заработавший даже в качестве консультативного органа, не говоря уже о чем-то большем.
В этом изощренный в конспирологии российский ум может найти и сюжет аппаратной интриги, острием направленной против Сосковца, хотя правильнее видеть в стремлении к участию в Национальном экономическом совете не столько интригу, сколько естественное желание быть как можно ближе к центрам принятия экономических решений. Если приправительственный Совет по промышленной политике ориентирован на первого вице-премьера, то Национальный совет, разумеется, будет работать непосредственно с премьером или даже с президентом. Совершенно очевидно, что эффективность лоббистских усилий его участников в результате повысится многократно. На возможность встречных шагов довольно прозрачно намекнул советник президента по экономике Александр Лившиц, оговорив их естественными политическими условиями: "успех экономического прогресса напрямую зависит от итогов президентских выборов".
Что существенно, так это единодушие, с которым лидеры всех "этажей" национального бизнеса выражают свою поддержку нынешней власти. И если в случае РСПП и Аркадия Вольского эта поддержка вполне запрограммирована, равно как и в случае элиты, взаимоотношения которой с нынешними властями исчерпывающе охарактеризованы Михаилом Ходорковским: "сегодня я банкир, а завтра сменил пиджак и я уже министр", то стремление обитателей "на один этаж ниже Олимпа" продемонстрировать свои пылкие симпатии президенту и правительству для некоторых наблюдателей стало неожиданным. Пока в России получила распространение только одна составляющая предвыборной тактики западного бизнеса: финансирование его элитой всех крупнейших политических сил вне зависимости от их конкретной экономической программы и идеологических предпочтений. Другое явление — поддержка различными группировками "своих" кандидатов на пост главы государства (правительства) для приобретения политическим путем определенных экономических преимуществ — как мы видим, пока не приживается. Скорее на данном этапе развития страны более правильно говорить о конкуренции выражения верноподданических чувств, чем о настоящей политической борьбе между группировками национального бизнеса.
Как бы то ни было, появление "Движения за социально-экономический прогресс России" несет в себе зерна конкуренции, которые могут прорасти в будущем жесткой политической борьбой. Ориентированное на выражение интересов региональных элит, это объединение, как неофициально признавались его московские учредители, предоставляет им уникальный шанс сократить разрыв с основными конкурентами, "сросшимися с федеральной верхушкой, как показала история конфликта вокруг залоговых аукционов". Отсутствие у регионального бизнеса крупных финансовых ресурсов делает неизбежным альянс руководства регионов с московским бизнесом. Политическое оформление этого союза дает обоюдные преимущества, следствием которых, однако, станет обострение в будущем политической борьбы на региональном уровне, в которой участие крупнейших представителей российского бизнеса станет гораздо более активным. Некоторой компенсацией этому является вынужденное в условиях левой опасности единодушие российского бизнеса в отношении кандидатуры будущего президента.
РОМАН Ъ-АРТЕМЬЕВ