В последнее время немецкий телеэфир заполнен разными вариантами одной и той же рекламы: сияющий булочник держит в руках батон, образуя вместе с ним букву Т; улыбающийся рыбак делает то же с помощью огромной рыбины; ту же букву показывают довольные моряки, судьи и стюардессы. Все эти ролики сопровождаются веселенькой мелодией Коула Портера "Кто хочет стать миллионером?". "Т" — это телефонный гигант Германии Deutsche Telekom, на продвижение акций которого (продаваться они будут чуть позже) и направлена вся эта реклама. Таким образом проходит приватизация в Германии. Во Франции же рабочие France Telecom устраивают забастовки в знак протеста против осторожных предложений правительства приватизировать часть государственного "телекома".
Каждый абонент — совладелец оператора
Несмотря на разницу в национальном менталитете, правительства Германии и Франции столкнулись с одинаковыми проблемами. Телефонные монополии, находившиеся долгое время под защитой правительства, теперь необходимо бросить в пучину конкурентной борьбы. Вмешательство государства в экономику неуклонно сокращается, и ловкие бизнесмены набрасываются на такие лакомые сектора, как мобильная связь и услуги международной бизнес-связи.
1 января 1998 года. До этой даты, установленной Советом Европы, большинство европейских стран должно открыть свои телефонные рынки для свободной конкуренции. Закон ЕС не требует, чтобы национальные "телекомы" обязательно стали полностью частными, но члены сообщества должны изменить культуру и образ мышления своих телефонных операторов.
Сложная задача по претворению решений ЕС в жизнь стоит перед Германией — третьем по величине телекоммуникационном рынке мира после США и Японии. Для ее решения боннские власти привлекли Рона Зоммера, бывшего исполнительного директора Sony Europe. Он должен придать стройность и привлекательность гигантской массе Deutsche Telekom с его 213 тысячами рабочих, легендарное невежество которых на устах у всех клиентов.
Именно этим клиентам Зоммер намеревается продать большую часть Deutsche Telekom. В два приема, начиная с ноября, он планирует вывести на рынок акции DT общим номиналом $3,3 млрд и надеется, что инвесторы во время первичного аукциона доведут эту цифру до $20 млрд. Оставшиеся акции германское правительство обещает продать после 2000 года. Deutsche Telekom, таким образом, станет второй германской компанией после Daimler-Benz, которая попадет в листинг Нью-Йоркской фондовой биржи.
Как заставить немцев играть в азартные игры с государством? Кроме телевизионной рекламы, компания разошлет всем 40 миллионам своих клиентов месячные векселя. Она также надеется получить около 2 млн запросов от мелких инвесторов. Надо сказать, что немцы в массе своей не склонны к биржевой игре, но кое-какой опыт у них имеется. Лет тридцать назад в ФРГ акционировался Volkswagen, его акции стоили DM5, и их мог купить каждый желающий. Те, кто сделал это не раздумывая, через год-другой смогли увеличить свой капитал в 10 раз. Но затем акции производителя народных автомобилей упали в цене, и многих постигло разочарование.
Впрочем, неудачи забываются, и сейчас рядовые немцы вновь много говорят об акциях и дивидендах. Ну а что же крупные немецкие фирмы? Не собираются ли они участвовать в приватизации Deutsche Telekom?
Мне довелось спросить об этом Роберта Шмида, главу российского представительства Siemens AG. Было бы логично, если бы крупнейший в Германии производитель телекоммуникационного оборудования купил пакет акций своего давнего клиента. Нет, ответил Шмид, если Siemens сделает заявку на крупный пакет акций DT, он испортит этим всю игру: акции чрезмерно взлетят в цене. Кроме того, Siemens не хочет обижать и других своих клиентов: вдруг откажут в заказах на оборудование? Сам Шмид — дело другое, можно и попробовать.
А конкуренты DT времени не теряют: та же British Telecom, с которой в 1984 году началась телефонная приватизация в Европе, укрепляет свои позиции, купив 20% акций американской компании MCI и ведя переговоры о слиянии с Cable & Wireless. Крадется по Европе AT & T, заручившись поддержкой нескольких небольших европейских телефонных компаний. Создали береговые плацдармы в Британии и на континенте и другие американские операторы, такие как Ameritech и NYNEX.
Профсоюзы не хотят конкуренции
В таком же конкурентном окружении находится и France Telecom. Телефонная монополия во Франции выросла из крайне плачевного состояния (французы шутили: "половина Франции ожидает телефона; вторая половина ждет телефонного гудка") в одну из самых технически развитых в Европе. Но это не дает компании долговременного преимущества, и без реальной коммерческой свободы она через некоторое время тоже начнет испытывать трудности.
Две предыдущие попытки французского правительства приватизировать France Telecom (в 1993-м и 1995 годах) были пресечены разгневанными работниками. Прошлым летом — через восемь дней после назначения — председатель FT Франсуа Энро, сторонник реформ и приватизации, уволился под громкое негодование профсоюзов. Нынешний председатель компании Мишель Бон ведет себя более гибко, но и его попытки договориться по-хорошему с профсоюзными лидерами успеха не имели. Профсоюз FT, несмотря на торжественное обещание сохранить статус гражданских служащих (а значит, пенсии, страховки, льготы и т. п.), отверг все предложения властей и заявил, что компания должна оставаться полностью государственной. И все же большинство аналитиков полагает, что правительство настоит на своем. Хотя бы потому, что опросы общественного мнения показывают поддержку либерализации и конкуренции.
Возможно, это поможет избежать кризиса на нынешнем этапе, но встретить достойно грядущую жестокую конкуренцию — вряд ли. Европа находится в преддверии телекоммуникационной революции, а французы должны знать лучше других, что бывает с теми, кто ее не поддерживает.
ИГОРЬ Ъ-ПИЧУГИН