Президент США Барак Обама вчера принял в Белом доме тибетского духовного лидера далай-ламу XIV, несмотря на протесты Китая. Эта встреча обострит и без того непростые отношения Вашингтона и Пекина, резко осложнившиеся из-за разногласий по поводу Ирана. В последнее время стороны начали стараться снизить экономическую зависимость друг от друга, до сих пор бывшую фундаментом американо-китайских отношений: очередным сигналом стал сброс КНР гособлигаций США на $34,2 млрд. Эксперты уверены, что проект G2 уже потерпел крах.
Встреча Барака Обамы и далай-ламы XIV состоялась в картографической комнате Белого дома при закрытых дверях. Помимо президента США, с далай-ламой также встретилась и госсекретарь США Хиллари Клинтон. Накануне встречи пресс-секретарь Белого дома Роберт Гиббс сообщил, что президент Обама будет встречаться с далай-ламой в качестве религиозного, а не политического лидера тибетцев, а также в очередной раз заявил о признании Тибета частью КНР. Такой формат встречи двух лауреатов Нобелевской премии мира оказался подчеркнуто скромным: предшественник господина Обамы Джордж Буш-младший принимал далай-ламу в Овальном кабинете, а в 2007 году даже вручил ему золотую медаль конгресса. Более того, американская сторона выбрала крайне удачное время для встречи, чтобы она прошла как можно менее заметно для граждан КНР: в Китае сейчас каникулы по случаю Нового года по китайскому календарю, а поэтому большинству жителей Поднебесной сейчас не до далай-ламы.
Тем не менее Пекин, ревностно отслеживающий все передвижения далай-ламы по миру и его контакты с иностранными официальными лицами, вряд ли сможет сделать вид, будто вчерашней встречи не было. Еще на прошлой неделе официальный представитель МИД КНР Ма Чжаосюй призвал США "немедленно отказаться от ошибочного решения о встрече президента Обамы с далай-ламой во избежание дальнейшего ухудшения китайско-американских отношений".
Действительно, встреча Барака Обамы с далай-ламой лишь пополнит список разногласий Пекина и Вашингтона, который в последние три месяца разрастается буквально на глазах. В их числе споры по поводу курса юаня, протекционистских барьеров, свободы слова в китайском сегменте интернета, намерениях Белого дома продать партию оружия Тайваню, а главное, необходимости ввода санкций против Ирана (именно этот вопрос стоит в последние недели особенно остро). После отказа Ирана от предложенной МАГАТЭ схемы обмена необогащенного урана и начала его дообогащения в Натанзе до 20% Вашингтон объявил, что твердо намерен добиться введения против Тегерана жестких санкций по линии Совбеза ООН. "В течение ближайших нескольких недель мы будем разрабатывать серьезный режим санкций, который покажет Ирану, насколько он изолирован от остального мирового сообщества",— заявил тогда Барак Обама.
Китай же пока и не думает отказываться от связей с Ираном, который поставляет Поднебесной около 15% ее импорта углеводородов (448 тыс. баррелей нефти в день). Общий объем китайских инвестиций в иранский нефтегазовый сектор уже превысил $35 млрд. Как сообщило 11 февраля агентство Reuters, китайская госкомпания CNPC практически закрыла сделку с Тегераном, по условиям которой китайцы будут осваивать 11-ю фазу крупнейшего в мире газового месторождения Южный Парс — инвестиции CNPC в этот проект составят $4,7 млрд, а бурение должно начаться уже в марте. Кроме того, в начале февраля глава МИД Ирана Манучер Моттаки заявил, что Китай может заменить Индию в проекте по строительству газопровода из Ирана через Пакистан. Это заявление стоит рассматривать не столько как конкретное бизнес-предложение, а как приглашение к дележу иранского углеводородного пирога, ведь если Пекин и правда захочет участвовать в проекте, то ему придется прокладывать трубу через Гималаи либо возить газ в сжиженном виде с побережья Пакистана газовозами по уязвимым морским маршрутам.
Эксперты констатируют, что накопившийся груз противоречий уже безвозвратно похоронил под собой выдвинутую патриархами американской внешней политики Генри Киссинджером и Збигневом Бжезинским теорию "большой двойки" (G2), согласно которой США и КНР обречены на сотрудничество в глобальном масштабе в силу тесного симбиоза между американской и китайской экономиками. "С самого начала эта концепция была обречена остаться лишь интеллектуальной конструкцией. Идея G2 была отвергнута в Китае на всех уровнях — как непублично, так и публично. Китай четко дал понять, что намерен сохранить самостоятельность действий и не будет вовлекаться ни в какие союзы",— заявил Ъ замдиректора Института стран Азии и Африки МГУ Андрей Карнеев.
В последнее время обе стороны начали демонстрировать желание снизить экономическую зависимость друг от друга. Наиболее эффективную показательную операцию пока произвел Китай: как стало ясно из обнародованных в среду казначейством США данных, еще в декабре Китай продал американские облигации на сумму $34,2 млрд, сократив свои вложения в эти бумаги до $755,4 млрд. Примечательно, что именно казначейские облигации Пекин считает наиболее надежным средством вложения, несмотря на растущее недоверие к долларовым активам. Так, в начале недели авторитетное издание Asia Times сообщило, что руководство КНР в начале года издало секретную директиву с приказом всем госфондам и банкам потихоньку избавляться от рискованных американских активов, оставив в портфелях лишь гособлигации США и бумаги ипотечных агентств. На этом фоне продажа крупного пакета казначейских облигаций, которые Пекин пока считает финансово надежными, является, скорее, политическим сигналом Америке.