Во французской столице в рамках заседания Парижского клуба стран--кредиторов России идут переговоры о долгосрочной реструктуризации российского внешнего долга. Проще говоря, Москве хотелось бы решить с кредиторами эту щекотливую проблему раз и лет на 20-25. Впрочем, о сроках возможной долговой передышки говорить пока рано: предлагаемые схемы решения проблемы обе стороны держат в секрете. Да и о дате подписания окончательного соглашения с клубом в последние дни политики говорят осторожно.
Российская делегация во главе с замминистра финансов Михаилом Касьяновым отбыла в Париж еще в среду. Сегодня к переговорщикам присоединится и вице-премьер Олег Давыдов — он отправится во Францию прямо из Китая, где работал в президентской делегации. С протокольной точки зрения, уровень переговоров с кредиторами, таким образом, повысится. Должно ли это означать, что соглашение будет подписано уже теперь, неясно. Сам вице-премьер неоднократно осторожно говорил лишь о том, что произойдет это до президентских выборов.
Ситуация, между тем, выглядит вполне благоприятно: в ходе вашингтонского заседания министров финансов "семерки" реформаторские усилия российского правительства оценены были положительно. МВФ как будто претензий к Москве тоже не имеет: его программное требование об отмене тарифов Россия на днях выполнила. Правда, реакция на оптимистические публикации газет по российскому долговому вопросу у ряда западных финансистов была сдержанной: мол, не стоит опережать события. Представитель Минфина ФРГ, например, в четверг заявил: "В детали переговоров вдаваться рано. Но все идет к позитивному исходу". Министр Владимир Пансков в то же время не скрывал, что в Вашингтоне добился поддержки своего американского коллеги Роберта Рубина. Словом, настрой на то, чтобы проблему решить, есть у обеих сторон. Вопрос лишь в том, какая схема договоренности будет принята за основу. Ибо решить вопрос можно по-разному — относительно дешево (за реструктуризацию ведь тоже надо платить) или не очень.
Идея решить долговую проблему разом (а не путем ежегодных переговоров и соглашений) родилась не сегодня — о ней российская команда заявляла еще в ходе мадридской сессии МВФ в октябре 1994 года. Кредиторы — слегка шокированные — обещали подумать. Как известно Ъ, вариантов решения проблемы прорабатывалось в Москве несколько. Была, например, простая, как правда, идея договориться с кредиторами о потолках ежегодных выплат (в зависимости от бюджетных возможностей). Схема удобная, а главное, предсказуемая для обеих сторон. Срок перераспределения долга (сейчас стало модным называть период в 25 лет) в этом случае не фиксировался — он логически вытекал из расчетов. Кстати, цифра эта — 25 лет — появилась скорее не из расчетов, а из аналогии договоренностей с другим клубом — Лондонским, объединяющим коммерческие банки. По его практике, принято перераспределять как раз весь долг сразу, и по расчетам выходило, что период этого перераспределения может составить как раз 15-20 лет, а может быть, и чуть больше.
Была и другая идея: реструктурировать, например, не всю сумму долга клубу (что дорого — проценты большие придется платить), а лишь долги, которые необходимо выплатить в ближайшие три-четыре года, — на них приходятся неудобные для Москвы пики платежей. Потом задумались о том, что перераспределить можно и долги, уже клубом перераспределенные. Судя по заявлению Олега Давыдова "Интерфаксу", от мысли этой российская команда не отказывается. По его словам, "на переговорах в Париже одним из центральных вопросов будет рассмотрение предложения России включить в общую сумму реструктурируемого долга его 27-миллиардную часть, которая уже была реструктурирована". Как считает вице-премьер, "это значительно упростит схему выплат и позволит не выйти за рамки бюджета-96, в соответствии с которым на погашение всех внешних долгов в текущем году выделено $8,5 млрд". Что же касается договоренности в целом, то вице-премьер опять указал, что кредиторы в принципе согласны с тем, что долг будет погашаться "в течение 25 лет". При этом России обещан 7-летний льготный период, во время которого будут выплачиваться только проценты, а возвращение самого долга начнется после 2002 года. Давыдов заметил также, что в случае благоприятного исхода нынешних переговоров Россия возьмет обязательство выплачивать проценты в течение льготного периода по нарастающей от $2 до $4 млрд в год. Об этом же говорил перед отъездом в Париж и Касьянов. О схеме в целом и о ее цене для России информации пока никакой нет. Нельзя исключать и того, что схема рождается в ходе переговоров.
Так или иначе, а сам факт диалога с кредиторами весьма благоприятно отразился на двух обстоятельствах. Во-первых, на мировых финансовых рынках цена всех типов долговых обязательств России заметно выросла. Средние котировки российских долгов в американских долларах составили 25 апреля 38,63% при покупке и 39,09% при продаже, а котировки долгов в немецких марках — 42,66 и 43,13% соответственно. Одновременно начали расти котировки ОВВЗ. Средние цены 3-го транша составили 69,7%, цены 4-го транша выросли на 0,98 пункта — до 39,34%, 5-го — на 0,89 пункта и достигли 27,39%. По мнению операторов рынка, урегулирование проблемы задолженности снижает рискованность вложений в долговые обязательства России, и долги России становятся более дешевыми по сравнению с долговыми обязательствами других "развивающихся рынков".
Во-вторых, переговоры с Парижским клубом положительно сказались на инвестиционной привлекательности России. Такое мнение уже высказали представители ряда крупных зарубежных компаний. Так, по словам Роберта Маккарти, одного их руководителей Deutsche Morgan Grenfell, входящей в пятерку ведущих инвестиционных фирм мира и активно работающей на российском рынке, "сам факт начала переговоров и ожидаемое решение долговой проблемы делают менее рискованными инвестиции иностранных компаний в российские ценные бумаги". Зарубежные эксперты также отмечают, что в случае успеха на переговорах в Париже Россия станет более привлекательной в инвестиционном плане, поскольку проводимые ею экономические реформы "получат международный сертификат".
НАТАЛЬЯ Ъ-КАЛАШНИКОВА