В рамках Санкт-Петербургского театрального фестиваля "Балтийский дом" показан спектакль таллиннского Городского театра "Пианола или механическое пианино", поставленный режиссером Эльмо Нюганеном по киносценарию Александра Адабашьяна и Никиты Михалкова.
Поклонники картины Михалкова придирчиво сравнивают кинооригинал и театральную копию, указывая на их очевидные расхождения. Противников фильма, напротив, приводит в раздражение столь же очевидное сходство некоторых мизансцен и героев. Воспользовавшись киносценарием, а не текстом ранней чеховской пьесы, авторы спектакля изначально поставили себя в рискованную ситуацию: сравнения с культовым фильмом семидесятых годов неизбежны. Поначалу кажется, что режиссер двигается за Михалковым след в след: и клоунесса-генеральша похожа на Антонину Шуранову, и наседка-Сашенька точно так же носит платок, как Евгения Глушенко, и у красавицы Софьи почти такая же прическа, как у Елены Соловей, и у доктора такие же пышные михалковские усы. Потом выясняется, что "брачный крик марала" совсем другой, что непонятно откуда взялась цыганская песня, что прекраснодушный Сережа явно проявляет гомосексуальные наклонности, что Платонов прыгает не в реку, а из окна... И что вся "неоконченная пьеса" разыграна по другим законам.
Спектакль называется "Пианола или механическое пианино". Изменение названия связано с тем, что пианино в спектакле стало главной формообразующей метафорой. Сложная сценографическая конструкция помещает героев внутрь пианолы, струны которой они то и дело неосторожно задевают. Люди превращаются в части заведенного мертвого механизма, играющего заданную пьесу ("Все будет по-старому. Софья будет с тобой, Платонов будет со мной..."). На школьной доске нарисованы нотные линейки, но вместо нот под каждым именем — карточный счет. Сухие цифры — ноты для механического пианино, где у каждого своя партия. Можно совершить отчаянную попытку прервать эту механическую пьесу, но в конце концов все вернется на круги своя — "Софья будет с тобой, Платонов будет со мной..."
Сценография "Пианолы" во многом определяет ее режиссерское решение (художник Владимир Аншон). Пространство дома генеральши размыкается в глубину двумя анфиладами комнат, в этих комнатах тоже происходит действие, сообщая происходящему многоплановость. Причем зрители сидят так, что далеко не все из них могут заглянуть в глубину. Со стороны создателей спектакля это не пренебрежение к публике, а замысел: мы видим только те фрагменты, которые открываются нашему зрению. Важно само сознание, что в доме идет жизнь, ощущение параллельных сосуществующих миров.
В своей книге "Профессия: режиссер" Анатолий Эфрос объяснял, почему он не может восхищаться фильмом Никиты Михалкова: "Если посмотреть на все это не со стороны, а как бы изнутри, то будет тогда совсем иная история". В спектакле Нюганена предпринята попытка посмотреть на события изнутри, то есть рассказать иную историю. Здесь и в помине нет тех актуальных аллюзий, которые восхищали семидесятническую интеллигенцию. Нет той чуть презрительной усмешки, которая раздражала Эфроса. Истерическая взвинченность, безусловно роднящая спектакль с фильмом, рождается от нежелания героев жить по нотам и от их неспособности нарушить движение заведенного механизма.
"Пианола" Нюганена особенно хороша тогда, когда ее звучание отклоняется от "Неоконченной пьесы" и когда режиссер играет по собственным нотам. Именно тогда спектакль начинает звучать как живая музыка. Исполненная живыми и талантливыми людьми.
КАРИНА Ъ-ДОБРОТВОРСКАЯ