В Москве еще заседали лидеры стран "семерки", когда в Вашингтоне собралась "семерка" рангом пониже — на уровне министров финансов. Министерское собрание традиционно предваряет другое событие глобального масштаба: сессию МВФ и Всемирного банка. На сей раз финансисты размышляют о судьбах бедноты из развивающихся стран. Однако при всей важности проблем, обсуждаемых в конференцзалах, вашингтонская встреча славна кулуарным — вне повестки — общением финансистов. Московская делегация в составе Сергея Дубинина, Владимира Панскова и Евгения Ясина не без успеха использует его для решения проблем чисто российских. Впрочем, на сей раз казалось бы далекие от насущных российских интересов проблемы развивающихся стран к Москве имеют самое прямое отношение.
Уже не первый год Мишель Камдессю пытается склонить страны "десятки" (в которой по существу уже 11 членов: "семерка", Бельгия, Голландия, Швеция и Швейцария) добавить средств в некогда созданный ими при МВФ 25-миллиардный фонд, именуемый Генеральным соглашением о займах. Пламенные речи в пользу бедных Камдессю произносил и на сессиях МВФ, и на саммитах "семерки". Саму благородную идею поддерживают все. Денег пока не дает никто. Теперь решено воззвать к кошельку других стран, к соглашению не присоединившихся, и создать параллельный фонд — нечто вроде Нового генерального соглашения о займах. Кто же те счастливчики, которые смогут им воспользоваться? Камдессю, а за ним и "десятка" полагают, что это страны, у которых долговое бремя признано МВФ "невыносимым": 8-20 государств, среди которых Бурунди, Гвинея Биссау, Мозамбик, Никарагуа, Сан Томе, Судан, Заир, Замбия, Мадагаскар, Танзания, Эфиопия и прочие. Кое-кому повезло уже сейчас: прямо в Вашингтоне Камдессю заявил о выделении не самой беднейшей Венесуэле кредита stand by. Ряду же других стран их "невыносимое бремя" признано необходимым облегчить — то есть списать долги, а несписанное — надолго и выгодно реструктурировать.
Тут-то и начинается самое любопытное. Среди приговоренных к столь приятной процедуре реструктуризации и, главное, списания есть и должники России, которая в Парижский клуб войти лишь собирается, но которой уже приходится играть по его правилам. Случай со списанием долгов Никарагуа (см. Ъ за 23 апреля) тому пример.
Интрига же закручивается вот какая. МВФ и Парижский клуб, как и подобает организациям элитным, имеют правила писанные и правила неписанные. Вторые почитаются не меньше первых. Одно из "неписанных" такое: приоритет при списании долга отдается странам, которые накопили его путем импорта вооружений. Мол, втянули их великие державы в военные конфликты, вооружили до зубов, да и военные режимы там уже сменились, а народ — выходит, страдай? Вот эту самую "оружейную" часть долга гуманные кредиторы и списывают (долги, например, за энергоресурсы прощать не принято).
К слову сказать, следуя такой логике, справедливо было бы, например, и советские долги частично списать: ведь не на одну же пшеницу, в конце концов, шли взятые СССР у "условного противника" миллиарды! Но ситуация складывается иначе. Например, о списании долгов Никарагуа МВФ вел речь давно, в том числе и на официальных заседаниях. Как известно Ъ, Москве (одному из главных кредиторов Манагуа времен Норьеги) неофициально деликатно намекали: мол, не пора ли списать никарагуанский долг — платить-то им все равно нечем. (Опять же к слову: оружейными кредитами сумма никарагуанской задолженности России не ограничивалась — были там и энергоресурсы). Долг, между тем, как раз накануне сессии МВФ Москва списала на 90%, облегчив тем самым заботы западных кредиторов (свою часть работы по снятию "никарагуанского бремени" им можно будет сделать уже меньшими средствами).
Впрочем, сделку эту следует рассматривать скорее с точки зрения дипломатической целесообразности, нежели финансовой. Дело в том, что СССР, сторонясь МВФ как огня, долги своим должникам на манер МВФ и списывал, и реструктурировал! Только чаще все эти договоренности так и оставались на бумаге: долги в казну не возвращались, ибо надавить на заемщика, кроме Москвы, было некому, а Москве чаще делать это было не с руки по политическим причинам. Иначе откуда бы взяться задолженности в 90 млрд рублей (инвалютных, советских!) только от развивающихся стран? Стоя же на пороге Парижского клуба и не слишком рассчитывая на получение своих кровных от истощенных Норьегой никарагуанцев, Москве, видимо, и впрямь удобнее играть "по-парижски": кто знает, может, клуб поможет вернуть хотя бы российские 10%? Хотя если прощение бедных примет столь массовый характер, как на то намекают в МВФ, то свою тактику Москве, вероятно, придется корректировать.
Любопытно и вот что. Субботний московский саммит был первой встречей лидеров "восьми", на котором о российских долгах и кредитах не говорили вовсе. Умолчание лидеров и делегирование долговых полномочий собравшимся в Вашингтоне министрам следовало, видимо, воспринимать так: 10-миллиардный кредит МВФ Москвой получен, а долгосрочная реструктуризация ее долгов — дело для кредиторов практически решенное. Пронесшийся на прошлой неделе в стенах МВФ шепоток, что, мол, не все ладно у Москвы с выполнением данных фонду бюджетных и внешнеторговых обязательств — не в счет. Сергей Дубинин инсинуации эти вчера в Вашингтоне опроверг: "Миссия фонда полностью удовлетворена ходом выполнения двусторонней программы." Значит, очередной транш кредита EFF (около $340 млн) Москва на днях получит. И вообще, добавил глава ЦБ: "наши усилия по радикальному реформированию экономики высоко оценены представителями 'семерки'". Что же касается отсрочки платежей по внешнему долгу, то Дубинин надеется, что соответствующее соглашение будет подписано с Парижским клубом уже на днях — переговоры запланированы на четверг и пятницу. На сей счет личной поддержкой министра финансов США Роберта Рубина заручился в Вашингтоне и Владимир Пансков.
Столь гладкое разрешение насущных для Москвы проблем принято ныне толковать с учетом предвыборной российской ситуации. И в самом деле: не поддержать Россию сейчас — это политический нонсенс. Однако к вашингтонской сессии МВФ россияне прибыли, основательно подготовившись. И никарагуанским соглашением дело не ограничивается. Подписав 11 апреля двустороннее соглашение с Италией о реструктуризации долга (около $400 млн), правительство практически выполнило все официальные предварительные условия Парижского клуба (платежи итальянцам Москва должна была произвести еще в 1995 году). Удовлетворен и МВФ: опять же как раз накануне вашингтонской сессии и в русле требований фонда в России ликвидирован экспортный тариф. Так что придраться теперь можно лишь к неумеренным предвыборным бюджетным расходам, но это уже политика. А МВФ, как известно, структура официально абсолютно неполитическая. Чем и гордится.
Так что путь в Париж, к заветной долгосрочной реструктуризации, если и не усыпан розами, то по крайней мере накатан. Об условиях сделки века стороны пока молчат. Ъ известно лишь, что Россия может взять на себя обязательство в течение 6-7-летнего льготного периода платить по нарастающей по $2-4 млрд в год — проценты за саму отсрочку. На сколько лет будет эта отсрочка, говорить пока тоже рано: в четверг в Париже речь пойдет не о конкретных цифрах, а лишь об условиях — цифры будут вытекать уже из них.
А вообще-то российской делегации в Париже в очередной раз предстоит пережить таинство, хотя и очень утомительное. Как поведали Ъ очевидцы этого деликатного процесса, дело обычно происходит так. Заслушав должника, стороны удаляются по разным не сообщающимся между собой комнатам. В аудиторию к тоскующим в ожидании должникам периодически наведывается глава клуба (или кто-то из руководства) с сообщением об условиях по той или иной позиции. Должник, к примеру, не соглашается, гонец удаляется, а кредиторы (обычно это представители департаментов минфинов стран-членов клуба) дотошно названивают в свои конторы, утрясая с начальством возможные и невозможные уступки. Перерывов на коллективное принятие пищи делать не принято — все поставлено на самотек. Пауз на крепкий и здоровый сон тоже, как правило, не бывает: пока есть связь с родиной — хоть до восьми утра — можно работать. В итоге появляется невзрачный на вид и тоскливый трех-четырехстраничный документ. Без цифр. Одни слова. Из них и следует вздох облегчения для всей экономики. А решается все — в общих чертах — в просторных эмвээфовских кулисах.
НАТАЛЬЯ Ъ-КАЛАШНИКОВА