Эдинбургская новация касается только коматозных больных, речь не идет о страдальцах, желающих добровольно уйти из жизни, — американский доктор Геворкян, за такого рода благодеяния угодивший в тюрьму, от нового шотландского закона индульгенции не получает. Эдинбургское нововведение обставлено частоколом необходимых оговорок: каждый раз право врачей прекращать жизнь безнадежного больного должно быть санкционировано судом — это минимизирует возможные злоупотребления, связанные с получением долгожданного наследства и пр. Но все равно эдинбургскую новацию следует признать во всех отношениях судьбоносной: отныне законодательно оформлена такая возможность исхода болезни, которая раньше считалась однозначно преступной.
С точки зрения христианской это всегда было неприемлемым: никому и ни при каких обстоятельствах не дано вмешиваться в промысел Божий. Но и с точки зрения общечеловеческой это было столь же неприемлемо: пусть судит меня Бог, а не люди. Новый эдинбургский закон показателен тем, что ставит судьбу отдельного человека выше не только религиозной, но и общечеловеческой морали.
Шотландские судьи противопоставили религиозной этике частные обстоятельства, то есть нечто, казалось бы, преходящее и зыбкое, куда более зыбкое, чем даже гуманистические ценности. На пути от абсолютного к относительному, которым вот уже два века движется гражданское общество, сделан весьма решительный шаг. "Царство Мое не от мира сего", — сказал Господь. Похоже, мораль ХХI века будет опираться именно на эти слова Писания.
АЛЕКСАНДР Ъ-ТИМОФЕЕВСКИЙ