16 октября на внеочередном собрании акционеров АО "АвтоВАЗ" Владимир Каданников был избран в совет директоров, а через несколько часов на совете директоров был избран его председателем. Так и должно было быть — ведь считалось, что в течение 10 месяцев отсутствия Каданникова на заводе его бывший заместитель Алексей Николаев просто "держал место" для шефа. Однако, как выяснил Ъ, Николаев вел собственную политику. И отнюдь не "каданниковскую".
Как рассказывают, на фоне роскошного шефа зам выглядел мрачным типом, который "и закурить-то никому не предложит, а только все ходит и смотрит". Николаев привык быть замом — как-никак 13 лет на этом посту — и всегда соблюдал субординацию: даже орден "За заслуги перед Отечеством" получил в этом году хоть ненамного, но позже шефа. Однако проведенные у власти месяцы показали, что Николаев активно действовал — и в управлении заводом впервые со времени перестройки появилось рациональное зерно.
Но Николаев странный человек: то, что он делает, лучше того, что он говорит. Речь его всегда очень гладкая и очень уклончивая: "Мое назначение не повлечет изменений в политике завода" (февраль, сразу после ухода Каданникова), "Нет никаких оснований думать, что в нашей команде будут серьезные изменения" (ноябрь, прямо перед возвращением Каданникова).
А дела?
Уничтожил все что мог
Такой решительности от навечно, казалось, погрязшего в производственных мелочах Николаева на заводе не ждали. Он кардинальным образом перестроил сбытовую политику. Во-первых, свел к минимуму экспорт.
Зачем это понадобилось? Еще в 1993 году в результате падения покупательной способности доллара в России внутренние цены на вазовскую продукцию стали выше внешних, и чем дальше, тем больше становился разрыв. Экспорт терял привлекательность, а в последние два года стал, судя по всему, делом попросту убыточным, что сами заводчане не раз признавали. Упорство, с которым завод держался за него, объяснялось сочетанием амбиций (как это мы уйдем с мирового рынка?) и декларативной дальновидности (надо держать рынок, вдруг да когда-то мы его опять займем). "В конце прошлого года рентабельность нашей деятельности на внешнем рынке составила -30%", — сказал Эркин Норов, гендиректор заводского департамента экономики и финансов.
От Николаева-оратора много не услышишь: экспорт, заявил он в своей обычной манере, будет осуществлен в объеме, намеченном Каданниковым — 170-180 тыс. в год. Но уже в конце марта, освоившись в новой должности, Николаев осмелился на решительный шаг: сократил до 110 тыс. На первый взгляд половинчатая мера. Почему не до нуля? Давайте посчитаем. Как известно, значительная часть экспорта идет в счет бартера: машины меняют на запчасти из Чехии, Словакии и Венгрии. Доля бартера в экспорте была 65%, а 110 тыс. как раз и есть 65% от 170 тыс. Таким образом, Николаев, очевидно, уничтожил весь небартерный экспорт, то есть сделал ровно все что мог.
Продал все что мог
Перейдем к внутренним ценам, которые к концу прошлого года достигли не только "психологического", но и уже вполне реального потолка. Когда все больше людей начали "платить на пару тысяч дороже, но и ездить на хорошей машине" (на "Шкоде" или на чем-нибудь корейском — выбор растет). В дониколаевские времена цены регулярно повышались, создавая трудности со сбытом.
Многочисленные высказывания Николаева о проблемах их формирования — сама банальность: энергоресурсы дорожают, комплектующие дорожают, заводу нужны оборотные средства... При Каданникове из этого делался один вывод: надо поднять отпускные цены. И их регулярно поднимали. Сначала без особой системы, потом привязав к курсу доллара (комплектующие-то зарубежные, сами понимаете), потом, когда доллар стабилизировался, снова "отвязав" от курса. Последнее повышение произошло в конце прошлого года.
Николаев и здесь пошел другим путем.
Во-первых, за 10 месяцев цены ни разу не были повышены. А во-вторых... прямо сказать "мы снижаем цены" Николаеву едва ли позволили бы, но косвенными, "замовскими" методами он этого отчасти добился. В феврале-марте, когда понадобилась наличность, завод впервые начал продавать ВАЗы с 20-процентной скидкой (при условии предоплаты), а облигациями "АвтоВАЗа" торговал уже с 30-процентной скидкой. Кроме того, работникам завода дали 19-процентную скидку при приобретении "десятки".
Уволил всех кого мог
О "десятке" отдельный разговор. Несуразную цену 68 млн высчитали еще при прежнем руководстве, которое не интересовалось тем, что за такие деньги можно купить и "Шкоду", и Hyundai Accent, которые получше будут. А в этом месяце произошло, в общем, беспрецедентное событие: завод официально, хоть и несколько туманно, "по-николаевски", объявил, что цена "десятки" должна быть снижена: "Нам необходимо оценить правильность обоснования отпускной цены", — сказал директор по маркетингу и торговле Владимир Кучай.
Продажа машин со скидкой была на самом деле элементом не только сбытовой, но и социальной политики. Дело в том, что в наследство от Каданникова заводу досталась 3-месячная задолженность по зарплате. "Мужики, надо затянуть пояски", — в свойственной ему образной манере комментировал шеф на собрании коллектива эту невеселую ситуацию. Как же поступил Николаев? Отдал дань старой субординации, заявив, что "социальная политика завода не претерпит изменений", — и начал действовать: ликвидировал задолженность с помощью внеплановых продаж. То есть нашел у задолжавшего огромные суммы предприятия большие внутренние резервы.
Кстати, интересно рассмотреть, что делалось с зарплатой при Каданникове. На зарплату шли в основном поступления средств "АвтоВАЗу" в качестве предоплаты за автомобили. И вот сводки последнего полугода работы Каданникова перед уходом в правительство: в июле 1995 года по предоплате получено 357 млрд руб., в августе — 239 млрд, в сентябре — 195, в октябре — 185, в ноябре — 16, в декабре — 1,6 млрд руб.
Неужели деньги закончились? Это тема следующей статьи. А пока о заме Николаеве.
Итак, он сократил расходы на соцсферу, перевел богатую социальную инфраструктуру завода на самоокупаемость, отменил индексацию зарплаты, ввел еще одну субботнюю смену...
А главное, решился на такую непопулярную меру, как массовые увольнения: уже в марте было объявлено о сокращении штата на 3700 человек, то есть примерно на 2%. И не только решился, но и придумал осуществить ее так, чтобы все остались довольны. Он воспользовался — где только научился? — распространенной на Западе схемой: увольняемым пенсионерам выплачивают огромную компенсацию. В нашем случае она достигала (в зависимости от стажа) 8 млн руб. И как всегда было сказано несколько ничего не значащих фраз — чтобы начальство не могло придраться. "Будем готовить модель ВАЗ-1119, там будут рабочие места", — заверил Николаев. (Никто уже и не помнит, что это за модель, также как и ее никогда не выпускавшийся предок ВАЗ-1116 — но для пропагандистских целей сойдет.)
Не стоит, видимо, слишком серьезно относится к такой мере, как 9-процентное снижение зарплаты "части руководящим работникам" — так ли уж велико ее место среди прочих выплат? Гораздо важнее, что начали сокращать никому уже не нужный заграничный штат: уволен за ненадобностью глава французского представительства "Лада-Франс" и — экзотический штрих — руководители четырех африканских сбытовых подразделений. Началась распродажа имущества представительств.
И ушел
Лишь однажды за все время своего недолгого правление на заводе Николаев обмолвился: "Вот теперь я чувствую себя на своем месте". Нововведения Николаева относятся в основном к сбыту, маркетингу ("АвтоВАЗ" впервые решил серьезно заняться рекламой, объект которой, конечно, "десятка"), социальной сферой. В чисто производственной области изменений не произошло — машины лучше не стали. Но в этой сфере менять что-либо сложнее всего, и в 10 месяцев было просто не уложиться. А теперь уже ничего не сделаешь: возвращаются старые методы рационализации производства.
Но может быть, все обойдется, и Николаев останется у руля? Ведь объявлено, что Каданников будет трудиться в Москве (подальше от завода), а главной целью его возвращения на ВАЗ является общение с правительством на предмет долгов и льгот ВАЗу и в целом — спасение ВАЗа от банкротства. Это очень трудная задача, и, может быть, непосредственно рулить на предприятии будет не он сам, а зам?
Николаев хотел этого. Поэтому это собрание акционеров "АвтоВАЗа" было самым драматичным за всю историю автозавода. Тем более, что оно было секретным. Как известно, на собрание не допустили ни одного рабочего. Хотя среди них много акционеров. Всем рабочим было предложено дать доверенность своему начальнику цеха. А тех, кто отказался, просто не пустили на собрание: "Вас нет в списке."
Интересно, что сейчас никто из обиженных рабочих не возмущается. Потому что на ВАЗе дисциплина и все привыкли подчиняться начальству. Поэтому избранные акционеры не разглашают подробности сверхсекретного собрания. Однако стало известно, что некоторые участники собрания выступили против назначения Каданникова. Их внимательно выслушали. И выбрали Каданникова.
Это собрание проходило непривычно долго. Наконец акционеры начали выходить из зала. Руководство выглядело изрядно помятыми. Николаев смотрел в землю и обиженно пыхтел. Каданников выглядел монархом, утомленным борьбой с неприятелями. Он без колебаний уселся перед центральным микрофоном конференц-зала и первый обратился к собравшимся.
— Что же происходило на собрании? — с нетерпением спрашивали журналисты, ожидая хотя бы намека на пресловутую борьбу "финансистов" и "производственников".
— Как что? — усмехнулся Каданников. — Избрали меня в совет директоров.
Потом выступил и Николаев — сбивчиво, явно делая над собой усилие, промямлил привычные общие фразы. И всего на один вопрос ответил с мрачной прямотой.
— Почему накануне собрания вы говорили, что изменений в руководстве не предвидится?
— Владимир Васильевич велел.
И наконец Николаев капитулировал и сообщил, что 99,6% акционеров выступили за избрание Каданникова.
А Владимир Васильевич стал рассказывать о своих творческих планах: пора повышать цены на "Жигули".
Но может быть, это только мнение Каданникова, а сделано будет по-другому? Нет. На последнем собрании совета директоров Каданникова не только выбрали председателем, но и расширили его полномочия. Теперь он имеет право "в промежутках между заседаниями совета принимать определенные оперативные решения в рамках функций этого руководящего органа с последующим оформлением их на совете".
Каданников сел за руль сам.
АЛЕКСЕЙ КАМЕНСКИЙ