Премьера кино
Феминистская комедия "Материнство" (Motherhood), снятая женщиной-режиссером Кэтрин Дикман, представляет специфическую разновидность манхэттенской женской фауны, еще не знакомую зрителям по "Сексу в большом городе" и романтическим комедиям про офисных сучек с сумочками. Ума Турман выступает здесь в экзотическом для нее амплуа царевны-несмеяны и изображает затюканную бытовухой домохозяйку с писательскими амбициями. Такого жалобного женского лица ни в одной мелодраме не видела ЛИДИЯ МАСЛОВА.
Привыкшая к ролям суперженщин, Ума Турман, видимо, совсем разучилась играть обычных, заурядных людей, а в "Материнстве" перед ней стоит еще более сложная, почти непосильная для нее задача — сыграть женщину ниже среднего. Вести домашнее хозяйство и активную творческую жизнь этой бедняжке одинаково трудно с такой дырявой памятью, о которой наглядно свидетельствует в первых же кадрах приклеенная героиней на холодильник бумажка со списком неотложных дел на день: "1. Убрать квартиру. 2. Написать в блог". Блог, в который героиня, матерь двоих небольших детей, в перерывах между посудой и подгузниками строчит на своем "макбуке", назван по фамилии авторши игрой слов "The Bjorn Identity" — почти как "Идентификация Борна", где у героя тоже сильно прохудилась память. В блоге героиня не только описывает конкретные проблемы матерей и домохозяек, а также излагает общие рассуждения о женской доле, но иногда и намекает на писательские и философские амбиции: "Я хочу красиво и глубоко мыслить..."
Попытка режиссера Кэтрин Дикман разбудить спящую где-то глубоко внутри Умы Турман характерную актрису оборачивается тем, что героиня вызывает не симпатию и сочувствие, а раздражение своим вечно перекошенным лицом и гипертрофированной суетой: растрепанная Ума Турман в очках и вьетнамках все время имеет такой взмыленный вид, как будто у героини восемь детей, а не двое. Однажды поутру, по обыкновению не выспавшись, она выходит на крыльцо и разговаривает с соседкой, забыв накинуть что-нибудь поприличней, чем ночная рубашка. Поражает в этой сцене не сам факт выхода из дома в неглиже в рассеянности, а то, что соседка, вместо того чтобы посмеяться про себя или вообще не обратить внимания, делает героине на полном серьезе строгое внушение — у вас, видимо, милочка, большие проблемы. Вообще все эти нью-йоркские добрососедские отношения имеют форму постоянного пристального присмотра друг за другом, иногда заканчивающегося откровенным стукачеством и сопровождающегося постоянной агрессией,— так, соседи чуть не съедают саму героиню с дерьмом за то, что ее престарелая собака нечаянно накакала на тротуар.
Несмотря на то что весь мир против нее, героиня твердо верит в свою писательскую звезду и решает поучаствовать в конкурсе, для которого надо написать 500 слов о том, что для нее значит материнство — над этим заданием она так отчаянно тужится, как будто готовится выдать по меньшей мире "Войну и мир". Слабым подспорьем в этом литературном подвиге оказывается муж, профессиональный редактор-флегматик (Энтони Эдвардс), чье скучающее лицо уже само по себе способно отвратить от писательской деятельности, если из-за нее придется иметь дело с такими занудами. Когда жена доверчиво приносит ему распечатку со своими робкими опытами, муж, возможно, вымещая какие-то свои комплексы неудавшегося литератора, исчеркивает ее злорадными надписями красной ручкой типа "Я же знаю, ты можешь лучше". Неудивительно, что героиня начинает строить глазки молодому индусу-посыльному из магазина, приглашает его помочь ей нарядить дом к дочкиному дню рождения и даже позволяет себе немного поплясать с ним по комнате, напоминая знаменитый твист, который Ума Турман исполняла в "Pulp Fiction". Однако сильно расслабляться нельзя: кругом затаилась опасность, начиная от мужика, готового занять твое место на парковке, и заканчивая собственным сыном, который чуть не задыхается, подавившись леденцом размером с куриное яйцо. Вредители сидят в кондитерской, где героиня заказывает праздничный торт для дочери,— из каких-то тоже, видимо, писательских амбиций имя "Клара" на нем выведено кремом с двумя "р". С одной стороны, радует, что не с четырьмя, но, с другой — "Материнство" создает такую утомительную и дискомфортную картину нью-йоркской жизни и такой малосимпатичный коллективный портрет аборигенов, что про Манхэттен хочется сказать цитатой из фильма "Жмурки": "Место здесь, видно, такое — глупые все какие-то".