Крупнейшая в Воронеже фирма "Новатор", известная по участию в правительственных программах и сделкам с крупными партиями золота, кобальта и топлива, доведена до банкротства. Этому предшествовало объявление Генпрокуратурой в федеральный розыск главы фирмы Александра Горячева, проживавшего в Швейцарии, и арест начальника службы безопасности фирмы, бывшего подполковника МБР Анатолия Лапунина. Он провел в СИЗО Воронежа более полугода, после чего главное из предъявляемых ему обвинений — в "приготовлении к даче взятки" — было снято Мосгорсудом. Анатолий Лапунин согласился рассказать обозревателю Ъ ЕКАТЕРИНЕ Ъ-ЗАПОДИНСКОЙ о роли ФСБ и ее агентов в разорении фирмы "Новатор".
Подсудимый вступился за честь гособвинителя
Впервые я увидела Анатолия Лапунина в коридоре Московского городского суда. Невысокого роста худощавый мужчина с пронзительно чистыми, как у ребенка, голубыми глазами. В Мосгорсуде его судили в компании с бывшим генералом прокуратуры Михаилом Барониным и бывшим следователем по особо важным делам Генпрокуратуры Владимиром Семенцовым. Главным эпизодом обвинения было якобы приготовление к даче ими взятки одному из прокуроров за прекращение дела Дмитрия Горячева — сына главы воронежской фирмы "Новатор" Александра Горячева. Непосредственное отношение к "Новатору" имел из подсудимых лишь Лапунин, который работал в нем начальником службы безопасности. Семенцов же был давним приятелем Лапунина, а третий обвиняемый, Баронин — однокашником Семенцова.
Я тогда написала о начале судебного процесса. И вот реакция Анатолия Лапунина, с которым мы столкнулись в коридоре суда: "Зачем вы в своей статье обидели прокурора-гособвинителя Генпрокуратуры Барсегяна? Написали, что он в свое время добивался смертной казни для бандита Мадуева. Барсегян объективный человек, такого быть не могло".
Обвиняемый вступился за честь гособвинителя. Я запомнила эту реплику Лапунина. И решила узнать поподробнее, как бывший подполковник госбезопасности (бывшего КГБ, МБ, ФСК, а ныне ФСБ) попал на скамью подсудимых.
Выяснилось, что у него блестящее прошлое контрразведчика: в начале 80-х он воевал в Афганистане в отряде "Каскад" — занимался внедрением агентов в банды, вербовкой в интересах Центра. В Баглане получил тяжелое ранение из винтовки "бур" в плечо. Награжден орденом Красной Звезды. После лечения вернулся на службу в управление КГБ по Воронежской области. Вел крупнейшее в Союзе дело по хищению золота с объединения "Электроника" (двоих обвиняемых по нему приговорили к расстрелу). Участвовал также в беспрецедентном деле, в ходе которого была предотвращена постановка на вооружение заведомо неработоспособной боевой техники.
Звание подполковника госбезопасности Лапунину присвоили досрочно, что в системе КГБ случалось редко. В его личном деле записали, что разработанный им контрразведывательный метод при его личном участии внедрен в практику и одобрен руководством КГБ. Этот метод до сих пор секретен, его фигуранты продолжают действовать, хотя сам Лапунин считает, что после его ухода дело рухнуло.
В 1991 году Лапунин вместе с другими офицерами КГБ по Воронежской области выступил против назначения на должность начальника местного управления их земляка из Воронежа Владимира Кулакова, работавшего тогда в инспекторском управлении КГБ СССР. Этот шаг дорого стоил Лапунину: родное ведомство стало вести против него оперразработку, а затем уволило по абсурдному обвинению в нарушении антимонопольного законодательства — якобы он стал эдаким монстром, взявшим под контроль весь бизнес, используя его в личных интересах. Однако после приезда комиссии из центрального аппарата Министерства безопасности под руководством генерал-майора Широнина Лапунина восстановили на работе (этот случай также редчайший в органах). После чего он уволился уже сам — по выслуге лет. И стал начальником службы безопасности фирмы "Новатор".
В том, что фирма разорена, а сам он отсидел в тюрьме более полугода, Лапунин винит Воронежское управление ФСБ, отомстившее ему таким образом за протест против назначения начальником управления Кулакова. Я записала рассказ Лапунина о том, как фирму вели к банкротству, а его — к тюрьме.
Жемчужина Аллаха в мышеловке спецслужб
"С Александром Горячевым я познакомился еще работая в органах, в 1988 году. На него как на ведущего инженера патентного отдела завода 'Электросигнал' была оперативная разработка в рамках борьбы с коррупцией. Поступала информация о том, что он покупает за 3 тысячи рублей телевизор и за 3 тысячи рублей видик, соединяет их и вместе продает за 16. Как говорится, учебный бизнес. А я тогда реализовывал свою концепцию использования бизнеса в интересах контрразведки. В общем, у нас с ним сложились доверительные отношения.
Потом он создал кооператив, ставший впоследствии АОЗТ 'Новатор'. Занимался серьезными программами: например, участвовал в переселении русскоязычного населения из Узбекистана в Россию, и в рамках этой программы провел сделку по поставке из Узбекистана более 500 кг золота.
Для Горячева как предпринимателя не существовало преград. У 'Новатора' был такой полусерьезный-полушутливый девиз: 'Выше нас только звезды, круче нас только яйца'. Уже тогда о Горячеве восторженно писали в 'Огоньке', называя воронежским Артемом Тарасовым. Я же как контрразведчик был заинтересован, чтобы фирма встала на ноги, а я имел бы возможность через нее маневрировать агентурой.
В апреле 1993 года, когда я уже уволился из органов, Горячев попросил меня создать службу безопасности в 'Новаторе' и стать ее начальником. Я предупреждал его об опасностях в связи с моим конфликтом с начальником управления МБ по Воронежской области Кулаковым. Но Горячев настоял. Он всегда стремился к высокому результату в бизнесе, который предполагает определенную опасность. И не случайно он держал три телохранителя.
Все лето мы с ним провели в Москве, в Президент-отеле. Вели переговоры — Горячев пытался влезть в правительственные программы. Заключили тогда контракт с американской фирмой 'ДКМ' на поставку сборных домиков.
А в октябре 1993 года началось то, о чем я предупреждал Горячева — в 'Новатор' ввели агента МБ. Он появился у нас как работник банка, блестяще владеющий языком и разбиравшийся в банковской системе США. На первых порах он делал робкие попытки внести раздор между мной и Горячевым. Я увидел, что он человек неординарный и начал с ним работать.
Через месяц агент расшифровался. Рассказал, что изучался как кандидат в нелегалы, но в связи с судимостью отца не прошел. Негласно сотрудничал с разведывательным подразделением, а потом его забрали на связь в отдел по борьбе с организованной преступностью. Он заявил, что против меня работать не хочет и не будет, но очень боится 'контору'. Он также указал на еще одного человека, которого ввели в 'Новатор' с заданием от МБ. В результате при выезде с Горячевым в США расшифрованный агент остался там работать.
Одновременно в нашей фирме появился еще один необычный человек — Олег Есилевский. Он стал настойчиво предлагать свои услуги Горячеву, проявив осведомленность о всех направлениях его бизнеса. Предлагал объединить их связи. Есилевский повел Горячева ни много ни мало — в торговлю вооружением, сыграв на его тщеславии. Предлагалось торговать серьезными видами оружия вплоть до ракет и зенитных комплексов С-300. Мы на этой почве ссорились с Горячевым. Я говорил ему: 'Саш, куда ты, это же монополия Минобороны и спецслужб, там башку отшибут'. Но он был непреклонен: 'Мы попробуем'. А однажды бросил фразу: 'Пуля остановит'.
Горячева начали возить за границу, в частности, в Лондон, где некие предпринимательские круги интересовались торговлей вооружением. Посулами и обещаниями Горячеву искусственно был насажден затратный механизм, в результате чего он и был подведен к банкротству. Для него ничего не стоило истратить в качестве представительских расходов 100 тысяч долларов, ведь впереди, он надеялся, миллиарды прибыли. Не одну тысячу долларов он вынужден был истратить и в Швейцарии, откуда, как он рассчитывал, должны были пойти инвестиции.
Но с торговлей вооружением ничего не получилось. Впрочем, это был не единственный случай, когда Горячева втягивали с помощью упомянутого Есилевского в крайне рискованный бизнес. Еще, к примеру, нам предложили заняться реализацией так называемой жемчужины Аллаха, которая весит более 5 килограмм, стоит порядка 40 миллионов долларов и занесена в Книгу рекордов Гиннеса. Нам привезли ее фотографию и рассказали легенду о том, что одна чеченская группировка отняла ее у кого-то за долги и теперь готова толкнуть ее "по дешевке" — за 30 миллионов долларов. Я делал вид, что изучаю конъюнктуру сбыта жемчужины, исследуя рынок в Израиле, Японии и Арабских Эмиратах.
Кстати, эту же чеченскую группировку нам предлагали как арбитра в споре с нашим ленинградским партнером — фирмой 'Фаст', с которой мы проводили сделку по поставке мазута в Прибалтику и которая нас "кинула" на 500 миллионов рублей. У меня возникло подозрение, что эта группировка была под крышей ФСБ.
Наконец, в марте 1994 года Есилевский в полной мере показал, на кого он работает. После возвращения из Лондона Горячев срочно вызвал меня в Москву, потребовав приехать со спортивным костюмом. Наша встреча состоялась в гостинице 'Россия'. Горячев настоял, чтобы я переоделся в спортивный костюм, так как у меня в одежду якобы вшиты 'жучки'. И сообщил, что во время пребывания в Лондоне Есилевский предложил ему, Горячеву, написать на имя начальника управления ФСК по Воронежской области Кулакова заявление о том, что я якобы вымогал у Горячева деньги для прекращения уголовного дела против его сына, который был задержан на таможне при попытке провезти недекларированные 19 тысяч долларов. При этом было обещано, что ФСК примет меры для закрытия дела сына, а также будет покровительствовать бизнесу Горячева.
Но тот отказался. Впоследствии, когда я читал материалы уголовного дела против меня, я понял, что эта провокация заведомо готовилась управлением ФСК. Об этом говорила резолюция на сводке телефонных переговоров от 17 февраля 1994 года: 'Подготовлена мера в управлении МБ по Воронежской области в отношении ситуации, связанной с Горячевым'."
В камере для малолеток, или Ода честному следователю
"Когда меня посадили, — продолжает рассказ Анатолий Лапунин, — и вменили мне взятку 15 тысяч долларов за прекращение дела Дмитрия Горячева, я полгода сидел в темноте, не понимая, откуда такая сумма. Ведь я, применяя рефлексию, чтобы легализовать опермероприятия против меня, называл в разговорах другие суммы, например, 50 тысяч долларов.
Меня задержали в Воронеже человек 10 бывших коллег из управления ФСБ и следователь по особо важным делам Генпрокуратуры Александр Филин. Я сказал ему, что готов написать версию случившегося, но как обойти вопросы, связанные с гостайной? Он ответил: 'Чтобы я больше не слышал об этом'. Однако закрытый судебный процесс развязал мне руки: я называл пофамильно агентов управления ФСБ и их действия.
Поначалу я попал в камеру к малолеткам, которые относились ко мне, как к отцу родному. Этот кайф продолжался неделю. А потом мне устроили провокацию с якобы моим опьянением и перевели в камеру к 17-летним верзилам, наслушавшимся преступной романтики. Отказали в приеме передач, а поскольку тюремная пища несъедобна, я похудел так, что кожа к костям прилипла. К тому же подбросили в камеру газетную статью обо мне как о бывшем сотруднике органов. А я по рекомендации оперчасти скрывал свою принадлежность к КГБ. В общем, дальнейшее пребывание в этой камере превратилось в кошмар — во мне заподозрили подсадную утку. В конце концов я написал заявление на имя Ильюшенко, что объявляю голодовку, и на третий день голодовки меня вернули к малолеткам.
В тюрьме я написал 'Оду Филину' (следователю. — Ъ). Там были строчки: 'Филин честный, пойми, что ЧК не убита, и еще не одну искалечит судьбу'. Я убежден, что ФСБ в настоящее время представляет угрозу для общества, она может чего угодно развалить, для нее раздавить человека — не проблема. В этом органе остались люди с классовым правосознанием. Они видят, как предприниматели гребут деньги, и понимают, что у детей этих предпринимателей будут привилегированные условия, а дети сотрудников госбезопасности будут им прислуживать. И они одержимы желанием отнять, разрушить, уничтожить. Этот период будет достаточно длительный. Ведь у нас нет даже концепции безопасности. Хотя я чувствую ностальгию по своей прежней работе в органах...
Я отбыл в тюрьме 6 месяцев и 12 дней. А Горячева, находившегося в Швейцарии, объявили в федеральный розыск, обвинив в приготовлении к даче той же самой взятки за закрытие дела на его сына. Приехать в Россию, по его словам, он не мог — не было денег на дорогу. Но из Швейцарии несколько раз звонил следователю Филину.
Якобы разыскиваемый Горячев полгода назад вернулся в Воронеж и проживает там, ни от кого не прячась. Более того, сам приходил в РУОП и беседовал с руководителем одного из отделов о нынешнем состоянии фирмы 'Новатор'. С началом судебного процесса по моему делу Горячева пригласили в Воронежское управление ФСБ, а затем сотрудники госбезопасности перенесли встречи с ним на частную квартиру. Опять обещают золотые горы: помочь в становлении бизнеса, возврате долгов и т. д. Правда, не бескорыстно, а в обмен на компромат на меня и Владимира Семенцова (бывший воронежский замспецпрокурора, а впоследствии следователь Генпрокуратуры. — Ъ). Понимают, что Горячеву, которому приходится после своего банкротства подниматься с нуля, сейчас тяжело и ему нужна поддержка."
Шесть спасительных патронов
Мосгорсуд оправдал Анатолия Лапунина и проходящих с ним по одному делу Баронина и Семенцова по эпизоду о взятке. Суд решил, что, хотя в их разговорах и велась речь о даче взятки за закрытие дела Дмитрия Горячева и оно действительно было прекращено, но от своего намерения они добровольно отказались еще "на стадии приготовления". Не исключено, что отказались именно после того самого предложения, которое сделал Горячеву-старшему в Лондоне Олег Есилевский.
Вместе с тем в Воронежском управлении ФСБ не считают, что потрудились зря: Анатолий Лапунин осужден на полгода (которые он уже отбыл в СИЗО) за хранение шести бронебойно-зажигательных патронов и ножа. По словам Лапунина, этим ножом в "Новаторе" резали колбасу, а также чинили телефон. Патроны же он держал как охотник и, по его словам, не знал, что в их числе были шесть неохотничьих, на которых не было характерного окраса.
Бывший контрразведчик Лапунин намерен добиваться своего полного оправдания. Пока же он выиграл гражданское дело у местной газеты, обвинившей его в торговле секретами. А позавчера Лапунин встретился в Москве с Александром Горячевым. Жизнь продолжается.