концерт / классика
В Национальной филармонии состоялся вечер памяти украинского пианиста и педагога Валерия Сагайдачного. Представление о многогранности таланта маэстро можно было получить, послушав его учеников, каждый из которых, по мнению ЛЮБОВИ МОРОЗОВОЙ, взял от учителя что-то свое.
В череде юбилейных и памятных концертов, которыми чрезвычайно богат нынешний филармонический сезон, вечер памяти известного украинского пианиста Валерия Сагайдачного выглядит особенным. Он ушел из жизни в августе прошлого года в Афинах, незадолго до этого отметив 70-летний юбилей. Последние двадцать лет Сагайдачного в Украине почти не видели: в 1993-м он переехал в Грецию, на историческую родину отца, где успешно совмещал преподавание и исполнительскую карьеру.
Будущий пианист родился в 1939-м в Харькове. Потом семья перебралась в Киев, где он окончил специализированную музыкальную школу им. Лысенко и консерваторию по классу Владимира Нильсена. Нильсен словно нарочно десантировался в Киев ради такого талантливого ученика — известный ленинградский пианист проработал здесь всего 7 лет, до 1963 года, когда выпустился Сагайдачный. Тогда же преподавать начал и сам Сагайдачный: в Киевской консерватории он проработал 30 лет с перерывами на двухлетнюю рабочую командировку в Донецк и 3 года преподавания в Дамаске.
По воспоминаниям учеников, класс Сагайдачного всегда был под завязку забит: красавец-мужчина (пианист был похож на голливудского актера Николаса Кейджа), человек огромного обаяния и обладатель блестящей исполнительской техники — на его уроки студенты ходили как на сеансы гипноза. Инструмент он приучал "брать" не нажимом, а нежностью, демонстрируя, как из-под огромных тяжелых ладоней (ученики ласково называли их "лапы") выбегают хрустящие, как снег на морозе, пассажи в "бисерной" технике, в которой Сагайдачному не было равных. Естественно, что его коньком был Шопен, и то, как он его интерпретировал, публике нынешнего филармонического концерта удалось услышать в архивных записях Сонаты #3 и "Колыбельной", прозвучавших в начале и конце вечера.
Судя по этим окольцевавшим концерт записям, из солировавших музыкантов ближе всех к Валерию Сагайдачному и стилистически, и технически оказался Владимир Гладков — обладатель великолепного туше, вобравшего в себя и нежность, и точность, и полетность. Остальные ученики маэстро демонстрировали полюсные типы обращения с инструментом: Наталья Чеснокова — плакатность и напор, Хосе Эрнандес — мягкость и интимность, Инна Набитович — кристальную прозрачность и аккуратность.
Трехчасовой марафон из выступлений и воспоминаний был поделен на два отделения: в первом сосредоточились преимущественно дуэты, из которых особенно запомнились Вариации Генрика Венявского в исполнении Тараса Яропуда и Светланы Смыковской, а второе всецело было отдано соло. И если начало вечера проходило в атмосфере возвышенной скорби, то его окончание смодулировало в радостное утверждение вечности звука, а прозвучавшая в записи шопеновская "Колыбельная" была похожа на ускользающую улыбку замечательного пианиста.