Опросы общественного мнения, которыми так пестрели все без исключения средства массовой информации весной и в первой половине лета, сразу после выборов ушли на каникулы вместе с соискателями президентского кресла. С тех пор о них практически ничего не слышно. Но болезнь Бориса Ельцина и связанные с ней события вновь пробудили интерес к опросам. Как оказалось, отношение граждан к ведущим политикам за это время изменилось радикально.
Ъ публикует результаты опросов, проведенных фондом "Общественное мнение", и комментарии к ним генерального директора фонда АЛЕКСАНДРА ОСЛОНА.
Фонд "Общественное мнение" с начала сентября проводит еженедельные (каждые субботу-воскресенье) репрезентативные опросы взрослого (с 18 лет) населения России (56 населенных пунктов в 27 областях и республиках всех крупных экономико-географических регионов, объем выборки — 1500 респондентов, метод опроса — интервью по месту жительства).
Задаются вопросы о доверии политическим лидерам ("В какой мере лично вы доверяете...?" с ответами по шкале от "полностью доверяю" до "полностью не доверяю") и о вероятном голосовании ("Если бы президентские выборы состоялись сегодня, за кого вы бы проголосовали?"). Таким образом выявляются рейтинги доверия и электоральные рейтинги.
Электоральные рейтинги
При анализе изменений в предпочтениях населения за исходную точку принят расклад сил, выявленный в результате самого массового "опроса" — выборов 16 июня (поэтому, в частности, в списке "кандидатов" до сих пор остаются Явлинский и Жириновский). В качестве базы для сравнения результатов опросов был выбран процент отданных за кандидатов голосов от всех опрошенных. Таким образом, процент голосов, полученный каждым кандидатом на выборах, исчислялся не от пришедших на выборы избирателей, а от населения в целом. Поэтому исходное соотношение Ельцин — Зюганов — Лебедь имеет несколько непривычный вид — 24-22-10 (график 1).
Из графика 1 видно, что за три с небольшим месяца электоральный рейтинг Бориса Ельцина упал по сравнению с 16 июня вдвое, и если бы сегодня вновь состоялись выборы, он занял бы лишь почетное третье место.
Впрочем, столь низкие показатели президента, возможно, станут такой же эффективной стартовой площадкой для public relations президента после шунтирования сердца, как это уже было в начале 1996 года, когда "простуженный голос", которому мало кто верил, объявил о решении баллотироваться на второй срок.
Что касается отношения населения к Геннадию Зюганову, то здесь наблюдается устойчивость, присущая, пожалуй, лишь браку по любви. В среднем 22% населения как 16 июня, так и в сентябре-октябре видят в Зюганове своего лидера.
Указанная особенность сторонников КПРФ стала вполне очевидной еще задолго до выборов. А предвыборная кампания Ельцина (указ о профессиональной армии, выплата зарплат и пенсий, решения о социальной защите и многое другое) лишь отсеяла всех тех, кто склонялся к Зюганову, но колебался.
Наиболее активен за прошедшие три месяца был Александр Лебедь. Он действовал в Чечне, забирая на себя все внимание недавних избирателей.
В этих условиях скачок рейтинга Лебедя вполне понятен. Тем более что он весьма эффективно подавал свои успехи в СМИ, одновременно показывая, что действует чуть ли не в противовес властным структурам и даже доложить своему начальнику о проделанной работе ему не дают.
Однако версия о том, что в России успехом пользуются обиженные, и аналогии с Ельциным 1987 года пока не подтверждаются. Изгнание Лебедя из власти отняло у генерала примерно пятую часть почитателей, которые любили его лишь до тех пор, пока он был властью. И все же с июня число сторонников Лебедя удвоилось, и он остается реальной силой. В дальнейшем многое будет зависеть от того, как сыграет власть на главной площадке Лебедя — в Чечне.
Рейтинги доверия-недоверия
В отличие от электоральных рейтингов, отражающих доли тех, кто готов (на словах) сегодня голосовать, рейтинги доверия показывают тот резерв симпатий в обществе, которым обладают публичные политики. Одновременно выявляются и рейтинги недоверия, показывающие уровень негативного отношения к лидерам (графики 2, 3).
Как видно из графиков, уровень доверия к Борису Ельцину после выборов уменьшился вдвое, а уровень недоверия увеличился в полтора раза. Эти тенденции, конечно, связаны с резким спадом активности президента из-за болезни, со слабой активностью его команды и с бурной активностью Александра Лебедя до его отставки.
Но и деятельность Лебедя отразилась в общественном мнении в виде волны: всплеск произошел в августе в связи с "чеченским подвигом" генерала, а затем рейтинги доверия-недоверия стали ухудшаться и к моменту его отставки практически вернулись на предвыборную отметку. Тем не менее надо отметить, что из всех троих лишь Лебедь сохраняет положительный баланс доверия-недоверия, хотя, как показывают данные, этот баланс устойчиво ухудшается.
Для Зюганова рейтинги доверия-недоверия, как и электоральные рейтинги, устойчивы и неизменны.
Другие действующие лица
Кроме крупнейших фигур публичной политики — Ельцина, Зюганова и Лебедя, в российскую политическую элиту входят также Черномырдин, Чубайс, Лужков, Селезнев и Строев.
Рассчитывать для этих политиков электоральные рейтинги не имеет смысла, поскольку население их не воспринимает (по крайней мере пока) как претендентов на высший пост государства. Так, при пробном включении Черномырдина и Лужкова в электоральный список за Черномырдина высказались только 3%, а за Лужкова — 4,5%.
Рейтинг доверия-недоверия для Черномырдина устойчив и дает в среднем за сентябрь-октябрь соотношение 23/43.
Для Лужкова это соотношение более благоприятное — 26/23. Он и Лебедь — единственные политики, у которых уровень доверия превосходит уровень недоверия. Но для Лужкова характерно то, что около четверти опрошенных россиян затрудняются ответить на вопрос о доверии к нему (для сравнения: по Ельцину — около 5%, по Черномырдину — около 10%). Это говорит о том, что Лужков еще не вышел на "российскую орбиту" большой политики и его относительно мало знают.
Отношение к Чубайсу, конечно, связано не с нынешней деятельностью, а с тем, чем и как он занимался в прошлом. В среднем только 9% респондентов выражают доверие к нему и 61% — недоверие. При этом около 17% опрошенных затрудняются ответить. Интересно, что примерно такие же соотношения характерны для Гайдара.
Что же касается двух других влиятельных фигур российской политики — Селезнева и Строева, то около половины респондентов затрудняются с ответом на вопрос о доверии к ним. Другими словами, они не являются "продвинутыми" фигурами публичной политики. При этом соотношение доверия-недоверия к Селезневу в среднем за сентябрь-октябрь равно 9/30, а для Строева — 6/30.