30 лет назад главным событием страны стала премьера телефильма "Д'Артаньян и три мушкетера", на который "Огонек" опубликовал разгромную рецензию, назвав его "пошлым водевилем". "Дюма в предисловии к первой книге настаивал на том, что все его герои (даже их имена!) взяты из жизни, — писала театральный критик Ирина Полонская. — Мушкетеры, их биографии, были, как он рассказывал, найдены им в результате долгой работы над мемуарами современников. Конечно, и для фильма дороже всего должны были стать эти герои, одушевленные благороднейшими мыслями о счастье подлинной человеческой дружбы, которая преодолевает самые трудные препятствия. Именно в этом смысл пяти книг, и прелесть мушкетеров для Дюма вовсе не в том, что они хорошо владеют шпагой. Нет, они побеждают своих высокопоставленных врагов благородством души. Они всегда готовы вступиться за слабого. И вот первая серия... Не могу умолчать о том разочаровании, которое испытала я, посмотрев этот "шлягерный", лихо закрученный постановщиком Г. Юнгвальд-Хилькевичем фильм. Более грубого искажения классического произведения, более беззастенчивого пересмотра нравственной основы тех событий, которые происходят в романе Дюма, трудно себе и представить..." Больше всего претензий возникло к актеру Михаилу Боярскому. "В книге Д'Артаньян наделен большим человеческим обаянием, все говорят о нем: "Почти дитя..." В фильме же перед нами далеко не юный, крайне вульгарный и совсем не обаятельный, а резкий и напористый "герой". Он "покоряет" зрителя весьма дешевыми приемами. Это постоянно фехтующий смельчак, без особых усилий расшвыривающий в стороны бесчисленных врагов, словно это муляжи из пакли и соломы. Его ухватки, манеры держаться крайне самоуверенны, он постоянно кокетничает и с теми, кто рядом на экране, и уж, конечно, и с теми, кто смотрит на экран. Да, молодежь, падкая до входящих в моду эстрадных певцов, будет с трепетом внимать его примитивным и разбитным куплетам... Эти пошлые песенки уже подхватили дети, скоро, чего доброго, их начнут исполнять в ресторанах и даже на эстрадах. И этому, разумеется, пора-порадоваться никак нельзя!"