Мир как мемуар

Вокруг этого внушительных размеров романа, вышедшего в 2003 году, уже несколько лет существует определенный культ, начиная с круга преданных читателей и заканчивая планами на экранизацию c Джонни Деппом в главной роли. Главная замануха в том, что роман как бы не совсем роман. Основные вехи биографии героя совпадают с биографией автора, и легко поверить, что перед нами без пяти минут мемуар. Вымышленный Шантарам буквально наступает на пятки реальному Грегори Дэвиду Робертсу. Биография у них увлекательнейшая: родился в Австралии, участвовал в каких-то молодежных движениях, сидел на героине, был приговорен к 20 годам тюрьмы за вооруженные ограбления и, не дождавшись конца срока, бежал и прибежал в Индию, в Бомбей. Жил в трущобах, организовал бесплатную клинику для бомбейских бедняков, в глухой деревне учил язык маратхи и обычаи индийцев, где и получил прозвище Шантарам (мирный человек), связался с индийской мафией, торговал для нее поддельными паспортами, организовал для Болливуда собственное кастинговое агентство, ездил воевать в Афганистан. С того момента, как на многоточии обрывается биография героя "Шантарама", у самого Робертса происходит немало интересного. Занимался контрабандой героина в Европу, бегал от Интерпола, в Германии организовал собственную рок-группу, пел, заключил контракт на запись альбома, но бежал от полиции. В конце концов его все-таки поймали, и, сидя девять лет в австралийской тюрьме, он писал роман, ставший в итоге "Шантарамом". Сегодня он живет в Бомбее, заканчивает второй том "Шантарама" (всего обещает четыре), основал несколько благотворительных организаций и помолвлен со швейцарской принцессой.

Из этих точек складывается образ авантюриста, и это можно сказать об авторе, но не о герое. Для героя, в свою очередь, все его приключения становятся способом познания мира. Роман начинается с прибытия героя в Индию — он чистая доска, без семьи, без памяти, без прошлого. В Индии он с детской непосредственностью принимает новый для себя мир: первый же встречный индус становится ему лучшим другом, первая женщина, с которой он знакомится,— любовью всей его жизни, стоит кому-то спасти ему жизнь, как он уже считает своего спасителя братом, стоит встретить убеленного сединами мудрого афганца, главу бомбейской мафии, как он становится герою приемным отцом, потому что родного отца тот почти не знал. Мир открывается через любовь, и главным в Индии для героя становится ее большое сердце: "Здесь миллиард жителей и две сотни языков. И именно наше сердце удерживает нас вместе".

Большое сердце объединяет пеструю бомбейскую толпу героев "Шантарама". Молчаливый убийца Абдулла и немецкая проститутка Улла с ее испанским воздыхателем. Индиец Викрам, помешанный на ковбоях. Прабакер, индиец с самой большой в мире улыбкой на круглом лице. Дидье, завсегдатай бара "Леопольд", где собираются проститутки, мелкие мошенники и крупные мафиози. Большинство героев изъясняются афоризмами, и философскими теориями мироустройства афганского мафиози Кадера, связывающего законы морали с законами астрономии, зачитываешься так же, как приключениями героя. Читатель ест все: и философию, и любовь, и описания бомбейских трущоб. Он, возможно, даже не подозревал о собственной всеядности, пока ему не завернули все и сразу в плотную ткань Настоящего Романа.

Конечно, тут есть и приключения: борьба с эпидемией холеры в трущобах, жестокие убийства, репортажи из бомбейской тюрьмы, дела мафии и прочая. Есть какие-то подробности бомбейской подпольной жизни, верить или не верить документальности которых личное дело каждого. Самое главное — это люди и чувства. Если сводить "Шантарам" в формулу, она в том, чтобы выразить сложные мысли через простые чувства. Впрочем, и эти простые вещи — дружба, любовь, радость — приобретают в "Шантараме" эпический размах: слишком большая любовь, слишком пылкая дружба, слишком прекрасные люди. Как в романе XIX века, который весь мыслит превосходными степенями. В многоголосице действующих лиц, идей, событий "Шантарам" стремится к тому, чтобы объять весь мир. Даже когда ближе к концу "Шантарам" зачем-то вильнет со своего пути радости, герой отправится в Афганистан, начнется война и что-то совсем лишнее, то это только для того, чтобы заново вернуться к той же любви: "Любовь — это страстный поиск истины, иной, чем твоя собственная, и стоит тебе один раз ее почувствовать, и она останется навсегда".

СПб.: Азбука-классика, 2010

Бернхард Шлинк

Возвращение

СПб.: Азбука-классика, 2010

Второй роман Бернхарда Шлинка вышел через девять лет после "Чтеца", в 2006 году. Главный герой растет с матерью в послевоенной Германии, без отца, который, как он думает, давно умер. Лето проводит в Швейцарии у бабушки с дедушкой, которые редактируют серию книг "для удовольствия и развлечения". Там он читает рукопись о возвращении домой немецкого солдата, который, сбежав из советского лагеря для военнопленных, проходит через приключения, достойные "Одиссеи", чтобы, постучавшись в собственную дверь, обнаружить жену с новым мужем и ребенком. На этом рукопись обрывается, ее последние страницы утеряны. Все это завораживает героя настолько, что, повзрослев, он всю свою жизнь пытается найти окончание истории и ее автора. Из года в год все больше понимая, что его собственные поиски и странствия являются частью прочитанной им в детстве истории. Так, он находит дверь дома в Германии, куда возвращается солдат из романа, стучится в нее и влюбляется в открывшую эту дверь замужнюю женщину.

"Возвращение" — больше чем просто постмодернистский роман с мифологическим сюжетом. Герой ищет сюжет собственной жизни, а находит отца, бывшего нацистского преступника, который после войны выдал себя за выжившего узника концлагеря и теперь читает в США лекции по юриспруденции на основе "Одиссеи". Если в "Чтеце" Шлинка занимал вопрос немецкой вины, то главная тема "Возвращения" — справедливость. Но, описывая странствия героя, Шлинк попутно выстраивает масштабную панораму эпохи: Германия, США, Сибирь; конец войны, возведение стены и ее падение, объединение Германии и 11 сентября.

Патрик Хамфриз

Множество жизней Тома Уэйтса

СПб.: Амфора, 2009

Сочинить хорошую биографию рок-звезды практически невозможно, а если и приходится за нее браться, то надо сразу определить, для кого она пишется: для поклонников или для простых читателей. Для последних достаточно хорошо рассказанной истории, но поклонникам подавай всего: и трактовок песен, и выстроенной траектории альбомов, и духа героя в самом повествовании. Именно так построена книга Патрика Хамфриза "Множество жизней Тома Уэйтса", между прочим, первая и, кажется, до сих пор единственная биография музыканта. Силой хамфризовского поклонения Уэйтсу проникаешься в первой же главе, где автор рассказывает, как юным журналистом долго гонялся за героем и наконец догнал его для интервью перед лондонскими концертами 1981 года. В марте 1981 года Уэйтс появляется на обложке влиятельной рок-газеты Melody Maker. Мир еще не оправился от бессмысленного убийства Джона Леннона, а этот "скромный турист" только начинает свой большой путь, фиксирует Хамфриз, ставя их практически в один ряд. Уэйтс для Хамфриза — "воплощение всего, чем по эту сторону Атлантики нас очаровывает Америка: коктейль, смешанный Эдвардом Хоппером и Стейнбеком, снятый на пленку Копполой и пропитанный Керуаком". Уэйтс, пишет Хамфриз, открыл нам мрачные расщелины и темные дыры Америки "ловкой рукой поэта с сарказмом ярмарочного шута". Важно, что Том Уэйтс — это такая экспортная, приятная европейскому взгляду, интеллектуальная Америка, которую можно собирать по словечкам и разгадывать, вычитывая скрытые смыслы альбомов. И автору его биографии доставляет удовольствие разгадывать этот ребус в одиночку: здесь звучат только два голоса — авторский и самого Уэйтса, щедро цитируемого. Такой милый междусобойчик.