Для арбитражных судов прошедший год ознаменовался не только резким ростом числа дел, но и усилением роли прецедентов, создаваемых Высшим арбитражным судом (ВАС). Формирование прецедентного права уже стало предметом изучения Конституционного суда: слушания по двум громким делам состоялись в конце прошлого года, но дата вынесения решений пока не объявлена. О работе арбитражных судов в новых условиях, прецедентах и требованиях, предъявляемых к судьям, "Ъ" рассказала председатель Федерального арбитражного суда Московского округа ВАЛЕРИЯ АДАМОВА, занявшая этот пост весной 2009 года.
— После начала кризиса суды ожидали значительного роста дел о банкротстве, но прогнозы, похоже, не оправдались. В чем причина?
— В конце 2008 года суды действительно ждали, что возрастет количество банкротств, но ожидания не оправдались. По предварительным статистическим данным, в 2009 году рост числа дел о банкротстве составил примерно 10% по сравнению с 2008 годом. Отсутствие резкого скачка можно объяснить тем, что кредиторы не хотят нести расходы по оплате процедуры банкротства, когда видят, что им эта процедура не даст никаких результатов. У кредиторов не вызывает большого интереса возможность предъявления заявлений о признании компаний-должников банкротами. В основном выросло количество самых простых дел о взыскании задолженности.
— Сейчас Минэкономразвития выдвигает много инициатив по изменению законодательства о банкротстве — в частности, предлагаются новые механизмы финансового оздоровления. Насколько они необходимы?
— Сейчас на практике процедура финансового оздоровления почти не применяется, поэтому изменения в закон о банкротстве необходимы. Но законопроект, подготовленный Минэкономразвития, уже вызвал опасения. Они связаны в первую очередь с тем, что в предлагаемой процедуре финансового оздоровления баланс интересов смещен в сторону должников. Например, план финансового оздоровления может быть утвержден судом без согласия кредиторов, сама процедура может длиться до пяти лет, в течение которых права кредиторов останутся необеспеченными, на случай если в результате финансового оздоровления долги не будут выплачены. Но ряд новелл в законодательстве о банкротстве, предлагаемых Минэкономразвития, я оцениваю положительно. В правильном направлении предлагается урегулировать процесс банкротства застройщиков и решить проблему обманутых дольщиков: участники финансирования строительства не должны страдать от того, что с ними были заключены договоры, направленные на обход закона "О долевом участии в строительстве". Суды уже сейчас рассматривают отношения по финансированию строительства независимо от того, какими видами договоров они были оформлены. Не менее важными являются положения законопроекта о банкротстве компаний, входящих в группу лиц: идея распространить ответственность по долгам на все компании, входящие в одну группу, в принципе правильная. Сложности могут быть связаны только с определением критериев, по которым компанию можно будет отнести к группе лиц.
— За прошедший год закон о банкротстве уже существенно изменился. Как восприняли эти изменения суды?
— В начале 2009 года, когда судьи после новогодних праздников вышли на работу, выяснилось, что 30 декабря 2008 года были опубликованы изменения в закон о банкротстве, которые очень сильно изменили процесс. Суды вынуждены были сразу же применять этот закон, рассматривая заранее назначенные дела. Разве можно было так поступать по отношению к судам? Надо было дать хотя бы три месяца на подготовку, отсрочить введение этого закона в действие, чтобы можно было его хотя бы изучить.
— Если будет принят закон, позволяющий гражданам заявлять о своем банкротстве, много ли таких дел появится в судах?
— Сказать, много ли будет заявлений о банкротстве физических лиц, я сейчас не могу. В Америке эта процедура очень популярна: физические лица сами подают в суд заявления в электронном виде. Они просто заполняют бланк и объясняют, что получив, например, потребительский кредит $50 тыс., имеют доход $2 тыс. и не в состоянии погасить кредит. От долга они в результате освобождаются, и на этом дело заканчивается. После процесса банкротства у человека есть ограничения по получению банковских кредитов, но процедура все равно пользуется в Америке большим успехом. Как она приживется у нас, трудно ответить, наверное, нужна психологическая готовность, прежде всего, со стороны банков.
— А со стороны судов?
--Суды должны быть готовы организационно. Надо увеличить штат судей, аппарат, продумать процедуры электронного документооборота, чтобы облегчить судьям работу.
— Мы и сейчас видим на дверях залов судебных заседаний списки по сорок дел в день — на рассмотрение каждого дела отводится минут по десять. Это становится похоже на конвейерное производство.
— Рассматривать дела на конвейере совершенно недопустимо. В судах первой инстанции судьи рассматривают примерно по 120 дел в месяц, хотя научно обоснованная норма составляет всего 15 дел в месяц. Перегрузка в скором времени должна сказаться на качестве судебных актов, тем более что от соблюдения сроков рассмотрения дел судей никто не освобождал. Несколько лет назад уже были похожие перегрузки в некоторых судах, куда поступало очень много дел с участием госорганов, и судья вынужден был рассматривать более 100 дел в месяц. Решить проблему помогли изменения законодательства, позволившие госорганам взыскивать с компаний незначительные суммы штрафов без суда.
— Как придется изменить законодательство сейчас?
— Первоочередные меры уже предложены председателем ВАС Антоном Ивановым. Это упрощенная система судопроизводства по делам с ценой иска менее 100 тыс. руб., а также отказ от судебного механизма взыскания налоговых недоимок и санкций. Кроме того, предложено изменить правила назначения арбитражных заседателей, участвующих в рассмотрении дел. Арбитражные заседатели нередко используются для затягивания судебного разбирательства. В арбитражном суде Москвы, например, были случаи, когда по ряду однотипных и, по сути, бесспорных исков сторона ходатайствовала о привлечении одного и того же заседателя.
— В конце июля 2009 года пленум ВАС уже разрешил судам рассматривать иски, отвечающие признакам основного и встречного, в рамках одного дела. Стали ли суды использовать этот механизм?
— В начале 2009 года суды столкнулись с ситуацией, когда в ответ на иск банка о взыскании задолженности по кредитному договору миноритарные акционеры компании-заемщика стали подавать иски о признании этих договоров недействительными. В результате суды стали приостанавливать производство по делам о взыскании по кредитному договору. А поскольку исков миноритарных акционеров могло быть множество, споры могли тянуться до бесконечности. Главное, что сделало в этой ситуации постановление пленума,— это дало возможность не приостанавливать дела о взыскании задолженности по кредитам. Это заметно снизило интерес к подаче исков о признании кредитных договоров недействительными.
— Но появился другой способ затягивания дел о взыскании долгов — заявления о намерении заключить мировое соглашение, ради которого суд просят отложить рассмотрение дела. Этот механизм как вы оцениваете?
— Суд почти всегда идет навстречу и откладывает рассмотрение дела, если стороны подтверждают, что ведут переговоры по заключению мирового соглашения. Но если такие ходатайства будут заявляться неоднократно и суд выявит, что примирение сторон в данном случае бесперспективно, суд может отказаться отложить заседание. Случаи злоупотреблений действительно встречаются, но "заволокитить" дело суд не позволит.
— Сейчас идет работа по совершенствованию Гражданского кодекса. Как она может помочь справиться со злоупотреблениями?
— Сейчас самая актуальная задача — это пересмотр позиции по недействительности сделок: законодательство необходимо скорректировать так, чтобы не позволять подавать иски о недействительности договоров с целью уклониться от исполнения по ним обязательств. В концепции совершенствования гражданского законодательства есть много интересных положений, которые ограничат возможность оспаривания сделок.
— Недавно председатель Конституционного суда Валерий Зорькин предложил повысить статус Гражданского кодекса, сделав его не федеральным законом, а федеральным конституционным. К чему это может привести на практике?
— Это усложнит внесение в Гражданский кодекс изменений. Делается это с целью не допустить внесения в кодекс каких-то скоропалительных поправок. Но в какой-то момент это может оказаться сдерживающим фактором для развития гражданского права. На практике нередко возникают проблемы, когда отсутствует правовое регулирование отношений, складывающихся в экономике. Поэтому сохранение Гражданского кодекса в его нынешнем виде позволит проще подстраивать его под существующую организацию экономики, изменяя в случае необходимости. Если же сделать кодекс федеральным конституционным законом, то он будет избавлен от сиюминутных поправок, но суды, возможно, чаще будут сталкиваться с пробелами в регулировании меняющейся экономики.
— Прецеденты, создаваемые ВАС, не способны восполнить эти пробелы? Судьям в нижестоящих инстанциях эти прецеденты помогают или создают сложности?
— Развитие прецедентного права — это хороший способ реагирования на расхождения в судебной практике. У нас очень большая территория страны, в ней десять кассационных арбитражных судов, и случаи расхождения практики в этих судах бывают нередко. В таких условиях позиция ВАС имеет очень большое значение. Чем более предсказуемыми будут решения судов, тем меньше будет споров. Зачем идти в суд, если ты заранее знаешь, как этот спор будет разрешен?
— Нередко правовые позиции ВАС выглядят противоречиво...
— При схожих фактических обстоятельствах дела могут быть разрешены по-разному, но это говорит не о том, что суды произвольно толкуют законодательство, а о том, что обстоятельства не были тождественными. И поэтому суд по-разному применил норму права.
— Как судье определить тождественность дел или ее отсутствие? Тем более в ситуации, когда каждая сторона по делу приносит по пачке прецедентных постановлений — каждая в свою пользу. Как судья в этом разбирается?
— Действительно, иногда по сложным делам перед судьей лежит кипа различных судебных актов. Но обстоятельства дела суд оценивает по внутреннему убеждению, не допуская произвольного толкования норм. Вынесение разных решений по одинаковым делам из-за необоснованной оценки, конечно, недопустимо.
— Элементы прецедентного права стали развиваться в России в последние три-четыре года. В странах англо-американской системы прецедентное право складывалось веками, и процесс подготовки юристов там заметно отличается. Как наши судьи на ходу учатся работе с судебными прецедентами?
— Сказать, что три-четыре года назад судьи не изучали и не учитывали практику разрешения ВАС конкретных дел, было бы неправильно. Суды всегда были ориентированы на то, как правовая норма применяется высшей инстанцией. А сейчас с учетом развития информационных технологий, наличия электронных правовых баз, доступности судебной практики ВАС судья имеет все возможности отслеживать судебную практику по категории споров, на которой специализируется. У нас в суде мы регулярно проводим совещания, на которых обсуждаем постановления президиума ВАС. Особой сложности в том, чтобы сориентироваться на конкретное постановление президиума, нет, поскольку в них содержится, как правило, четкое разъяснение как должна применяться та или иная правовая норма при определенных обстоятельствах.
— Иногда в определении о передаче дела в президиум ВАС коллегия судей пишет, что обжалуемое решение не соответствует такой-то правовой позиции ВАС, но позже президиум с выводами коллегии не соглашается. Получается, что даже судьи ВАС плохо ориентируются в прецедентах?
— Судебная практика — это организм живой, нестатичный. Она должна успевать за изменениями законодательства. Поэтому нет ничего удивительного в том, что какие-то ранее принятые высшей инстанцией позиции впоследствии могут уточняться и даже пересматриваться. Кроме того, президиум ВАС состоит из 14 судей, каждый из которых имеет право на свою точку зрения по делу, а решение принимается голосованием.
— Недавно президиум ВАС решил прецедентное дело о правах на земельный участок под Черкизовским рынком в Москве. Президиум решил, что право федеральной собственности на этот участок может быть зарегистрировано несмотря на то, что права на него успели зарегистрировать столичные власти, а ряд строений на нем принадлежит частным лицам. Насколько серьезно изменится судебная практика?
— Это существенное для практики изменение и действительно интересный спор. Но мы пока не знаем, каким будет полный текст постановления. Мне, в частности, интересно, что будет в нем написано по поводу прав собственников объектов недвижимости, которые находятся на этом участке.
— Похожих дел в судах много?
— При оформлении земельных участков часто возникают споры с собственниками недвижимости, которая находится на этих участках. Этот вид споров распространен. Кроме того, распространены дела о разграничении права собственности Российской Федерации и ее субъектов.
— Я слышала прогнозы, что много земельных споров может возникнуть сейчас в Подмосковье? Вы ожидаете роста числа таких дел?
— Рост возможен, но я не думаю, что в общей структуре споров он будет преобладающим.
— Сейчас в Подмосковье меняется руководство арбитражных судов первой и апелляционной инстанций, в эти суды приходят люди из окружения председателя ВАС Антона Иванова. Связано ли это с ожиданием новых категорий дел?
— А почему вы думаете, что места председателей этих судов освобождали специально для чего-то? Один председатель ушел в отставку (глава арбитражного суда Московской области Евгений Ильин.— "Ъ"), а второй председатель (глава Десятого арбитражного апелляционного суда Артур Абсалямов.— "Ъ") перешел на работу в Западно-Сибирский округ председателем кассационного суда.
— Формально это так, но вроде бы ни один, ни другой заранее не собирались менять место работы. В такой ситуации действительно складывается впечатление, что места специально освобождались и Подмосковье становится более значимым регионом даже в политическом отношении.
--Оба прежних руководителя действовали по собственному желанию, и в том, что это совпало по времени, я никакого подвоха, никакого тайного замысла не вижу. А тем более делать вывод, что появится какая-то новая категория земельных споров и поэтому изменились председатели, я бы не стала. Ведь дела рассматривают судьи, а не председатели.
— Нельзя не обратить внимание на то, что руководителями арбитражных судов в Московском округе становятся люди очень близкого круга, окончившие юридический факультет Санкт-Петербургского госуниверситета...
— Об этом лучше спросить у тех, кто назначает руководителей судов. Все кандидаты на должности председателей судов проходят обычную процедуру назначения.
— Сейчас принят закон о дисциплинарном судебном присутствии, которое будет рассматривать дела о дисциплинарной ответственности судей. Повысится ли объективность принятия решения?
— Многое будет зависеть не только от дисциплинарного судебного присутствия, но и от Кодекса судейской этики, проект которого будет обсуждаться три года — до ближайшего съезда судей. Если в этом кодексе будут прописаны понятные нормы поведения, то и дисциплинарный суд сможет ориентироваться на понятные критерии привлечения судей к дисциплинарной ответственности. Кроме того, можно будет анализировать и обобщать практику привлечения судей к дисциплинарной ответственности. Сейчас это сделать очень сложно.
— В отношении проекта Кодекса судейской этики мнения разделились: одни эксперты считают введение четких стандартов поведения благом, а другие опасаются, что кодекс даст больше формальных поводов для привлечения к ответственности "неугодных" судей. Каково ваше мнение?
— Кодекс будут принимать сами судьи, поэтому в их силах отредактировать его и принять в том виде, в каком он будет им понятен. Недаром так много времени выделено на обсуждение проекта. Сейчас некоторые его положения весьма спорны. Там, например, предусматривается, что в кабинете судьи не должно быть атрибутов религиозной принадлежности, соответственно, я вот уже не соответствовала бы (показывает небольшую икону, стоящую на полке стеллажа.— "Ъ").
— Какие требования к судьям предъявляет современная практика работы, какие качества должны быть у судьи и как вести подбор кандидатов?
— У нас в суде принцип подбора судейских кадров простой: мы берем из судей, которые проработали в суде первой либо апелляционной инстанций. Необязательно из Московского региона. Но мы берем не просто людей из системы судов, а именно судей, получивших положительные отзывы своих коллег и хорошо зарекомендовавших себя на предыдущем месте работы.
— Судейский корпус в целом должен формироваться строго из людей, проработавших в судебной системе, или судьями могут становиться, в частности, адвокаты?
— Саму идею прихода опытных адвокатов на должности судей я поддерживаю, поскольку это позволит привлекать в суды специалистов с широким кругозором. Если юрист проработал в разных сферах экономики, он получил хорошее образование, он повышал свою квалификацию, какое-то время посвящал научной работе, почему он не может быть судьей? Я думаю, что такие кандидатуры тоже могли бы рассматриваться, хотя сейчас они даже в конкурсах на должности судей не участвуют.