Новость из Лефортовской тюрьмы: арестант Алексей Ильюшенко (бывший руководитель Генпрокуратуры) заявил официальный отвод всем без исключения занимающимся его делом следователям УФСБ по Москве. Отвод мотивирован тем, что они — подчиненные начальника следственной службы УФСБ Владимира Жмячкина. Именно Жмячкин вел в 1993 году уголовное дело о незаконном переходе российско-швейцарской границы Ильюшенко и его приятелем Андреем Макаровым. Ныне Жмячкин, по словам Ильюшенко, напомнил ему о том деле, заметив: "Тогда мы до вас не смогли добраться, а теперь добрались". Подробности ареста Ильюшенко, его взаимоотношений со следователями и сокамерниками рассказывает обозреватель Ъ ЕКАТЕРИНА Ъ-ЗАПОДИНСКАЯ.
Новая услуга ФСБ: сопровождение свидетеля
В Генпрокуратуре умеют хранить тайны от своих бывших руководителей. Дело по обвинению Ильюшенко во взяточничестве и злоупотреблении служебным положением генпрокурор Юрий Скуратов возбудил 13 февраля. Но Ильюшенко узнал об этом только на третий день, когда к нему в квартиру нагрянули сотрудники УФСБ по Москве и вручили повестку о явке в Генпрокуратуру для допроса в качестве свидетеля. Ильюшенко обратил внимание, что его вызывает именно Генпрокуратура, а не УФСБ по Москве, которое допрашивало его в январе нынешнего года по делу гендиректора фирмы "Балкар-трейдинг" Петра Янчева.
"Я согласен сейчас же идти в прокуратуру, — сказал он сотрудникам госбезопасности, — но только выйдите, я оденусь". Те, однако, не покинули квартиру, хотя ордера на обыск, дающего основание находиться там, у них не было. Уж не боялись ли они, что Ильюшенко наложит на себя руки? В присутствии офицеров УФСБ он оделся и отправился с ними на Кузнецкий — в так хорошо ему знакомое здание прокуратуры.
Там его ждал новый руководитель следственной группы по делу "Балкар-трейдинга" — старший прокурор-криминалист Генпрокуратуры Николай Емельянов и члены группы — следователи УФСБ.
Но не свидетельские показания интересовали следствие: Ильюшенко предложили дать показания как подозреваемому в получении взятки и злоупотреблении служебным положением. Ильюшенко заявил, что не будет говорить без адвоката, и предложил перенести допрос на завтрашний день, пока он не подыщет себе защитника. В ответ его ознакомили с санкцией на его арест, подписанной заместителем генпрокурора Михаилом Катышевым, и повезли в Лефортовскую тюрьму.
В тот же день о деле Ильюшенко узнала вся страна — Борис Ельцин рассказал о нем на выступлении перед общественностью Екатеринбурга. При этом он почему-то назвал причиной ареста бывшего и. о. генпрокурора "финансовые махинации", хотя они вменяются не ему, а проходящему с ним по одному делу гендиректору "Балкар-трейдинга" Петру Янчеву, томящемуся в Лефортовском СИЗО с сентября прошлого года.
Ильюшенко же, судя по информации полугодичной давности от следователя Генпрокуратуры Бориса Уварова, обвинен в получении взятки от Янчева. Взяткой следствие считает разницу между реальной стоимостью двух машин Jeep Cherokee и двух ВАЗ-2109 и их заниженной стоимостью, по которой "Балкар-трейдинг" реализовал их родственникам Ильюшенко. Взятка, по мнению следствия, немалая: Jeep Cherokee достались родственникам Ильюшенко по 20 млн руб. каждый, тогда как минимальная их цена $45 тыс. Кроме того, к сумме взятки следствие добавило и расходы по доставке этих автомобилей в Красноярск на военно-транспортном самолете ("Балкар-трейдингу" это обошлось в 60 млн руб.).
О машинах, доставшихся по дешевке родственникам Ильюшенко, следствию стало известно еще летом прошлого года и ничто, казалось бы, не мешало привлечь его к уголовной ответственности сразу после его отставки в минувшем октябре. Однако следователи выжидали и взялись за него лишь тогда, когда убедились, что бывшему ставленнику Ельцина так и не нашлось места в президентских структурах. Весьма вероятно, что находящегося в "Лефоротво" Янчева убедили написать заявление о том, что проданные по дешевке машины были взяткой Ильюшенко. Похоже, именно новое признание Янчева стало поводом для ареста бывшего и. о. генпрокурора.
Почему молчит Ильюшенко
У семьи Ильюшенко был домашний адвокат — Андрей Макаров. Но он, увы, не состоял в коллегии адвокатов и был не вправе стать официальным защитником Алексея Ильюшенко. Макаров порекомендовал жене Ильюшенко Татьяне своего институтского однокашника — 42-летнего адвоката Александра Асниса.
Макаров сам созвонился с Аснисом и обо всем договорился, предупредив его, правда, что в деле Ильюшенко больше политики, чем права. Асниса это не смутило — он дал согласие на защиту бывшего и. о. генпрокурора.
Аснис пришел к Ильюшенко в Лефортовскую тюрьму на следующий день после его задержания. По его словам, Ильюшенко вел себя очень эмоционально — он был не только шокирован арестом, но и возмущен. По словам адвоката, это тот редкий случай, когда подзащитный мужественно переносит неволю и не жалуется на свое пребывание в изоляторе. Ильюшенко быстро освоился в 10-метровой камере. Он коротает день за чтением детективов и политических мемуаров. Много занимается физическими упражнениями. Говорит, что отношения с двумя сокамерниками у него ровные и корректные (правда, он почему-то так и не поинтересовался, за что они сидят). О том, что один из них якобы избил его, Ильюшенко узнал 12 марта поздним вечером, когда его, спящего, разбудили сотрудники изолятора и стали проводить медицинское освидетельствование. В письменном заявлении он опроверг эту появившуюся в прессе информацию. Газету, которая написала о его избиении, ему показали сотрудники СИЗО, хотя обычно арестантам в "Лефортово" не дают газеты, в которых содержатся сведения о них и их делах.
Еще один циркулирующий в прессе слух — о том, что Алексей Ильюшенко отказался давать показания, — отчасти соответствует действительности. Он ответил следователям лишь на вопросы, возникшие после обыска в его квартире. Кстати, обыск, по словам жены Ильюшенко, разочаровал сотрудников УФСБ: они искали компрометирующие его документы, но не нашли. "Были очень озадачены. После этого стали изымать из квартиры все, вплоть до личных вещей". Изъяли телефон, телевизор и даже наградной кортик, подаренный министром обороны Павлом Грачевым (такой же кортик, по неофициальной информации, был найден и при недавнем обыске у бывшего председателя Роскомдрагмета Евгения Бычкова).
Отказ давать показания связан с составом следственной группы, сформированной замгенпрокурора Михаилом Катышевым для ведения этого дела. К ее руководителю Николаю Емельянову Ильюшенко претензий не имеет. А вот всем членам группы — следователям УФСБ по Москве он заявил отвод, так как они являются подчиненными начальника следственной службы УФСБ по Москве Владимира Жмячкина.
Жмячкин вел уже однажды дело против Ильюшенко. Это было в 1993 году, когда по возвращении членов Межведомственной комиссии по борьбе с коррупцией Алексея Ильюшенко и Андрея Макарова из Швейцарии министр безопасности России Виктор Баранников приказал возбудить уголовное дело о незаконном переходе ими российско-швейцарской границы. Алексей Ильюшенко считал это дело абсолютно беспочвенным, так как в их с Макаровым загранпаспортах значилась отметка о законном пересечении границы. Тем не менее Владимир Жмячкин, по словам Ильюшенко, усердно расследовал дело, и прекращено оно было лишь после вынужденной отставки Баранникова.
Два с половиной года спустя Жмячкин позвонил Ильюшенко и пригласил на допрос в качестве свидетеля по делу Петра Янчева. При этом следователь, по утверждению Ильюшенко, напомнил ему о том злополучном деле 1993 года и произнес запомнившуюся ему фразу: "Тогда мы до вас не смогли добраться, а теперь добрались". Допрос Ильюшенко проводился в кабинете у Жмячкина, куда тот периодически заходил. А после того как дело было передано из УФСБ в Генпрокуратуру, в состав следственной группы были включены следователи — подчиненные Жмячкина, которые ранее занимались делом Янчева. Им-то и заявил отвод бывший и. о. генпрокурора.
Но Михаил Катышев отклонил отвод. Адвокату Аснису, подавшему генпрокурору Скуратову жалобу на арест Ильюшенко, он ответил, что содержание своего бывшего руководителя под стражей считает законным и обоснованным. Получив этот ответ, Ильюшенко решил, что давать показания не будет.
Адвокату он говорит, что скрывать ему вообще-то нечего: все интересующие следствие факты поддаются простому и логичному объяснению. Он рассказывает, что Янчев был другом семьи Ильюшенко: входил в узкий круг приятелей, всегда присутствующих на его днях рождения. Дружили и их жены. Ильюшенко, по словам адвоката, мог и не знать о том, по какой цене "Балкар-трейдинг" продает джипы его родственникам. И если предположить, что следствие опирается на показания Янчева, компрометирующие Ильюшенко, то, по утверждению последнего, они не соответствуют действительности и могли быть даны под психологическим давлением.
Адвокат Аснис заявил: "Я имею основания сделать вывод о том, что дело Янчева изначально было возбуждено и расследовалось с целью последующей дискредитации Ильюшенко и его ареста". Конкретизировать свое заявление Аснис отказался, сославшись на подписку о неразглашении данных следствия.
Враждебное ведомство
Бывший и. о. генпрокурора утешает себя мыслью, что не Катышев решал вопрос о его аресте (Катышев в отличие от замгенпрокурора Гайданова никогда не отзывался об Ильюшенко уничижительно). Он считает, что его дело сфабриковано средним звеном ФСБ, которое мстит ему за прекращение уголовных дел Вила Мирзаянова и Владимира Панскова. А также за его борьбу с нарушениями закона в органах ФСБ, прокурорский надзор за которой, по мнению Ильюшенко, следовало усилить. Ему известно, что среднее звено госбезопасности по-прежнему ориентировано на коммунистическую идеологию и недовольно политикой Ельцина. Между тем сам Ильюшенко, по его словам, все так же предан нынешнему президенту.
Не исключено, что решение об аресте Ильюшенко действительно было принято по настоянию ФСБ. А с этим ведомством у Генпрокуратуры довольно непростые отношения.
Не способствовало взаимопониманию между двумя ведомствами и уголовное преследование Генпрокуратурой сотрудника госбезопасности Владимира Савина за то, что он держал дома оружие наемного убийцы. Прокуратура направила дело Савина в военный трибунал Московского гарнизона, который вынес ему оправдательный приговор. Напомним, что именно Ильюшенко отправил в принудительный отпуск следователя Генпрокуратуры Бориса Уварова, который отказался присоединить дело Савина к делу Листьева.
Между тем оно было не единственным уголовным делом против сотрудников ФСБ. При Алексее Ильюшенко Генпрокуратурой было возбуждено дело о перестрелке между сотрудниками ФСБ и местной милиции на Профсоюзной улице, в результате которой был убит милиционер. Судя по затянувшемуся расследованию, действия сотрудников госбезопасности Генпрокуратура считает не безупречными. Критически отзываются следователи и об оперативном обеспечении ФСБ по делам, которые ведет прокуратура (в частности, по делу Холодова).
Тем не менее версия о намерении ФСБ во что бы то ни стало отомстить Алексею Ильюшенко малоубедительна. Ее не подтверждает и адвокат Петра Янчева, один из опытнейших адвокатов Мосгорколлегии Давид Бурштейн. Правда, адвокат отказывается отвечать, действительно ли Янчев признался в даче взятки Ильюшенко, — как и Аснис, он ссылается на данную им подписку о неразглашении данных следствия. Бурштейн вообще отказывается отвечать на какие-либо вопросы прессы. Тем не менее корреспонденту Ъ стало известно, что психологическое состояние Янчева нормальное, он контролирует свои слова и действия; как Ильюшенко, делает в тюремной камере зарядку. Похоже, заниматься спортом в камере ему придется еще долго.