На чистопольскую тюрьму захотелось посмотреть после разговора с оперативником. Не пугало даже расстояние: чтобы попасть в Чистополь, надо проехать через Набережные Челны и Нижнекамск. Трассу Казань--Набережные Челны именуют дорогой смерти. Когда она строилась, местные аксакалы предупреждали, что из этой затеи ничего хорошего не получится. Дорогу прокладывали через два старых кладбища. К мнению старцев не прислушались. Более двухсот километров узкой полосы асфальта проложили через лесостепь. Почти на всем ее протяжении нет ни одного населенного пункта. Аварии здесь не редкость, а помощи иногда приходится ждать часами. Впрочем, на трассе, даже несмотря на утренние часы (из Казани я выехал около 6.00 утра), было на удивление много гаишников. Причем свое месторасположение они тщательно маскировали — прятали свои машины то за сугробами, то в кустах. Правда, о встрече с инспекторами предупреждали встречные автомобилисты, мигая фарами. Поэтому милиционерам ничего не оставалось делать, как провожать сожалеющим взглядом нашу автомашину, идущую на скорости 40 км/ч.
Проехав полпути, слева от дороги видим огромные корпуса — полным ходом идет строительство Елабужского завода легковых автомобилей. Справа вырастают дымящиеся трубы Нижнекамска. Они теряются из виду, как только мы въезжаем в национальный парк "Нижняя Кама". Вдоль дороги стоят нефтяные качалки. Быстро промелькнули Набережные Челны. Через полчаса мы в Нижнекамске. Чистый воздух национального парка сменяется едким удушливым запахом. Промышленная часть города напоминает огромный комбинат. Факелы, серые мрачные производственные корпуса, трубы, извергающие дым самого разного цвета. При въезде в жилые кварталы стоит плакат: "Я знаю, город будет, я знаю, саду цвесть". Сада нет. Над домами висит никогда не исчезающая черно-коричневая пелена смога. Она хорошо видна и после того, как Нижнекамск остается далеко позади...
Наконец, въезжаем в Чистополь. Городок маленький, чистый. Жители гордятся местным часовым заводом, на котором делают "командирские" часы, и "Чистопольской" водкой. О Чистопольской тюрьме почти никто ничего не знает.
Чистопольский тюремный замок был построен в 1856 году. В разные годы он использовался и как следственный изолятор, и как больница для душевнобольных. Особую известность в зарубежных средствах массовой информации тюрьма приобрела в 1970-е годы, когда среди ее узников были политические заключенные. Ее именовали не иначе как "чистопольская психушка". Тогда в камерах содержались известные сейчас правозащитники Анатолий Щаранский, Валерий Сендеров, Сергей Григорянц, Анатолий Марченко (он умер здесь в тюремной больнице), Сергей Ковалев. Кстати, года три назад Ковалев приезжал в Чистополь. Навестил тюрьму, порадовался за заключенных: в камерах появились горшки с цветами, а арестантам "позволили мастерить разные деревянные тумбочки и украсить стены цветными картинками, вырезанными из журналов".
Сейчас, правда, тюрьма переживает не лучшие времена. Обслуживающему персоналу по нескольку месяцев не платят зарплату. Практически свернуто производство. Все свое время арестанты (а их здесь около 300) проводят в камерах. Сидеть же, как правило, приходится долго, поскольку почти все узники попали сюда за совершение особо тяжких преступлений — убийства, изнасилования, бандитизм (здесь, например, сидит Владимир Муравлев, угнавший в 1989 году пассажирский самолет в Израиль).
Из тюрьмы несколько раз пытались бежать, но всякий раз преступников ловили. Есть в замке и свой положенец — его оставил недавно освободившийся вор в законе Валера Тбилисский.
Внутрь меня не пустили, объяснив, что на месте нет начальства — выходной. Увидев же в руках фотоаппарат, охранник попросил подарить на память отснятую пленку.
Я благоразумно поспешил обратно в Казань.