Мало кому из неамериканских кинематографистов, начавших у себя на родине с дешевых B-movies, удалось внедриться в Голливуд. Между тем последний фильм одного из них, гонконгского режиссера Джона Ву, "Сломанная стрела" с начала года устойчиво лидирует в американском прокате. Несмотря на коммерческий успех этой картины и приверженность синефилов всего мира к более ранним работам Ву, в России он почти неизвестен. Впрочем, видеокассеты со "Сломанной стрелой" в Москве не являются раритетом.
Парадокс заключается в том, что многие фильмы Ву за несколько лет до пришедшей к нему мировой известности показывались едва ли не в каждом московском видеосалоне. Однако российские киноманы гонгконгского кино не смотрели, а любители крутого боевика вряд ли запоминали фамилии режиссеров. Джон Ву работает в кино уже четверть века: сначала он был ассистентом режиссера, потом сам снимал фильмы под псевдонимами Ву Ю-Шень и Джон И. Ц. Ву. Наконец, в 1979 году в титрах фильма "От богатства к лохмотьям" впервые возникло собственное имя. Времена же славы пришли после появления в 1986 году гангстерского фильма "Лучшее завтра", побившего в Гонконге все рекорды популярности.
В этой картине, вдохновленной знаменитым "Самураем" Жан-Пьера Мелвиля и японскими якудза-фильмами Такакура Кена, Ву удалось нащупать свой собственный стиль, в котором кровавая эстетика насилия достигает балетной отточенности картин о боевых искусствах или вестернов Сэма Пекинпа. Сочетание не случайно: феномен Ву родился на пересечении восточной и западной кинотрадиции. Среди его любимых режиссеров не только Акиро Куросава или Чанг Че, но и Скорсезе, и Коппола, и уже упомянутые Пекинпа и Мелвиль.
Вслед за двумя частями "Лучшего завтра" следуют "Убийца" (1989), "Просто герои" (1990), "Пуля в голове" (1990) и "Крутые" (1992). Почти во всех этих фильмах главную роль сыграл гонгконгская телезвезда Чу Юнь-фа — ставший, по признанию режиссера, его "вторым я". Главная тема Ву — суровая мужская дружба, в глубине которой всегда таится возможность предательства и смертельной вражды.
В отличие от большинства создателей малобюджетных гонгконгских боевиков, он работал достаточно медленно (3-4 месяца на картину) и уделял большое внимание композиции кадра и дизайнерскому решению фильма. Неслучайно один из наиболее активных американских пропагандистов Ву, Квентин Тарантино вспоминает, что после "Лучшее завтра II" тут же купил себе удлиненный пиджак и очки, как у Чу Юнь-фа, и тоже стал ходить с зубочисткой в уголке рта. Ву вообще один из любимых режиссеров Тарантино. Кадры из "Лучшего завтра" мелькают в снятом по его сценарию "True Romance", а в "Бешеных псах" цитируется "визитная карточка" Ву: сцена, когда герои замирают, направив друг на друга пистолеты. Восторг Тарантино разделяют режиссеры старшего поколения: Майкл Чимино и даже Мартин Скорсезе, которому посвящен "Убийца".
С начала девяностых ходят слухи о совместных проектах Джона Ву с Тарантино или Скорсезе. Однако, перебравшись в 1992 году в Голливуд, Ву сделал только два фильма: "Трудную мишень" и "Сломанную стрелу". Он не смог снять в них Чу Юнь-фа: в "Трудной мишени" занят Ван Дамм, а в "Сломанной стреле" — Джон Траволта и Кристиан Слейтер, играющие двух друзей-летчиков, один из которых пытается украсть две атомные бомбы, а другой — ему помешать.
Смертельная схватка героев воспринимается как продолжение начинающего фильм боксерского спарринга: двадцатидолларовая купюра (ставка в поединке) переходит из рук в руки на протяжении всего действия и лишь слегка обгорает в финальном взрыве — словно символизируя крепость уз, связывающих настоящих мужчин. Нашлось место и для эпизода "мы держим друг друга на мушке". Однако, несмотря на все мотивы, характерные для "настоящего Ву", его фанаты в большинстве своем оказались разочарованы: фильм почти лишился кровавой живописности и графической выстроенности его гонгконгских работ. Даже тема друзей ставших врагами, с такой силой прозвучавшая в свое время, здесь потерялась среди сюжетных ходов и спецэффектов "типичного Голливуда". Возможно, потому, что после относительной свободы гонгконгского кинопроизводства ("В рамках заданного жанра ты можешь делать все, что хочешь", — вспоминает режиссер), Джону Ву тяжело было привыкать к продюсерской опеке и американской цензуре, которую смущала жестокость его фильмов: что годилось для "категории Б" оказалось неприемлемым для голливудского "мэйджора".
Интересно, однако, что Голливуду вообще плохо удаются фильмы про мужскую дружбу-вражду, особенно если они замышляются как блокбастеры. Голливуд традиционно стремится выстрелить по всем мишеням, подобрав сюжет так, чтобы он охватил сферу интересов максимально широкой аудитории. Голливудские продюсеры просто не могут представить себе фильма без любовной истории с участием героини. В этом их не мог поколебать даже успех "Бешеных псов".
В России, классического Ву толком не знающей, "Сломанная стрела" воспринимается как традиционный американский супербоевик. В этом качестве фильм будет пользоваться успехом — что, возможно, привлечет внимание и к более ранним работам режиссера, мелькающим порой в киосках под немыслимыми переводными заголовками.
СЕРГЕЙ Ъ-КУЗНЕЦОВ