Сегодня мы представляем исключительно гражданские дела и только "среднего калибра" — они обычно проходят незамеченными, но, несмотря на это, являются очень актуальными, едва ли не более актуальными, чем дела иного рода. Именно из таких дел и состоит повседневная работа адвокатов. В их практике "громкие" процессы являются скорее исключением, поскольку подавляющее большинство людей живет все-таки своими, незаметными для чужого глаза проблемами. К их числу относятся, например, фиктивные браки, вечные жилищные споры и споры о наследстве, юридические проблемы, связанные с восстановлением на работе или с авариями на дорогах. Не менее интересны и другие судебные истории. Каким, например, образом в помещении прачечной однажды оказывается филиал какого-нибудь банка? И как в таких случаях могут защищаться прачечные? Обо всем этом и пойдет речь в нашем обзоре.
Банки — банкирам, лекарства — народу
В наше время нередко случается так, что аптека, книжный магазин или обувная мастерская, к которым давно все привыкли, вдруг в одну ночь бесследно исчезают. Только вчера вечером заходил человек туда за чем-то очень ему нужным, а сегодня утром и даже прежней вывески не осталось. Через некоторое время, глядишь, там уже обменный пункт расположился, коммерческий магазин или казино. Заведения тоже, конечно, нужные, но все же не более, чем аптека или прачечная. Объясняется все очень просто: владельцы помещений поступают как им выгоднее, а проблемы людей, в одночасье лишающихся жизненно необходимого, их не волнуют.
Но не всегда владельцы помещений могут единовластно диктовать свою волю.
Так, недавно ЖСК "Самшит" попытался выселить аптеку #6. Но не смог, хотя очень старался. Аптека обратилась к адвокату Мосгорколлегии из адвокатского бюро "Практика" Эльвире Курдюковой, которая и выиграла дело.
В 1976 году ЖСК "Самшит" построил на свои средства жилой дом. Тогда же к нему была пристроена аптека — но на средства не ЖСК, а 3-го Главного управления Минздрава. Когда времена изменились и все бросились зарабатывать деньги, руководство ЖСК тоже решило поправить свои финансовые дела. Некому банку приглянулось помещение, занимаемое аптекой, руководство ЖСК, в свою очередь, оказалось благосклонным к банку. Дело оставалось за малым: необходимо было выселить аптеку.
В октябре 1994 года руководство ЖСК подало иск в Московский арбитражный суд к собственнику пристройки, Московскому комитету имущества (МКИ). ЖСК требовал признать свое право собственности на помещение, занимаемое аптекой. Поразительно, что в качестве доказательства на суде фигурировал только документ, свидетельствующий, что строительство дома полностью финансировалось "Самшитом". Арбитражный суд принял решение в пользу ЖСК. Интересно, что не только аптека ничего об этом не знала, но и для ответчика, МКИ, это тоже было неожиданностью — в суде по каким-то причинам не было его представителей. Поскольку обжаловать решение суда было некому, ЖСК получил свидетельство о праве собственности на помещение аптеки.
Проходит год. Работники аптеки по-прежнему ничего не подозревают. И вот в октябре 1995 года руководство "Самшита" подает в Московский арбитражный суд иск о ее выселении. На основании первого решения (о признании ЖСК собственником спорного помещения) суд принимает второе решение — о выселении аптеки. И это решение никто не обжаловал, и оно вступило в законную силу. Только тогда руководство аптеки до конца осознало нависшую над аптекой угрозу и обратилось в фирму "Практика". За это, казалось, безнадежное дело взялась Эльвира Курдюкова.
Каким-то образом уговорив судебного исполнителя отсрочить выселение на неделю, адвокат обратилась в спецпрокуратуру с просьбой опротестовать оба судебных решения. Оттуда заявление направили в Генеральную прокуратуру, где его принял один из замов генпрокурора. К заявлению прилагались собранные Курдюковой документы о незаконности требований истца. Все они, начиная от распоряжения исполкома Моссовета о возведении пристройки к кооперативному дому ЖСК "Самшит" и кончая актами приемки этой пристройки в эксплуатацию, свидетельствовали о том, что ЖСК к пристройке никакого отношения не имеет. Из всех документов следовало только одно: аптека строилась на государственные средства, а следовательно, является федеральной собственностью. А это, в свою очередь, означает, что при рассмотрении первого иска ЖСК в Московском арбитражном суде ответчиком должен был быть Государственный комитет имущества, а не МКИ. Естественно, было принято во внимание и грубое нарушение процессуальных норм, когда почему-то оба раза в суд не пригласили ответчиков и решения основывались на показаниях только одной стороны.
Генпрокуратура направила протест против первого решения суда. Президиум Высшего арбитражного суда рассмотрел его в конце декабря 1995 года. Накануне заседания Курдюкова еще раз изложила свои доводы судье-докладчику, а тот уже и донес их до президиума. Решение о признании права собственности на помещение аптеки за ЖСК было отменено. После этого адвокат подала заявление о принесении протеста на второе решение (о выселении). Этот протест был подан заместителю председателя Высшего арбитражного суда, откуда это дело направили обратно в Московский арбитражный суд, а тот недавно отменил свое злополучное решение.
Итак, аптека отстояла свое право на существование. В выигрыше оказалось общество, пусть это событие всего лишь местного масштаба. Однако у граждан хватает и своих личных проблем — а по сравнению с ними общественные события часто кажутся сущим пустяком. Взять хотя бы такую острую порой проблему, как наследство.
Пятнадцать человек на сундук мертвеца
Порой отношения между любящими, казалось бы, супругами складываются так, что трудно определить, на что направлена любовь — на человека или на принадлежащую ему собственность. Наследники начинают борьбу за наследство. Взаимные претензии оказываются столь запутанными, что часто без помощи адвоката им не обойтись. Вот пример.
Жила в Москве пожилая пара. Свои отношения они юридически не оформляли, но с некоторых пор считали друг друга мужем и женой. Жена, Лидия К., и муж, Борис Ш., — жители Москвы. У обоих есть квартиры. В начале 1994 года Борис Ш. свою квартиру приватизировал, а Лидия К. прописала к себе своего внука. Вскоре после этого фактические супруги решили расписаться. Случилось так, что на следующий же день после бракосочетания теперь уже законная жена уехала на Украину к престарелой матери. Год супруги жили в разлуке, только перезваниваясь. Увидеться вновь им было не суждено: 8 марта 1995 года Борис Ш. умер, так и не дождавшись жены, которая вернулась в Москву только на следующий день после его смерти — на похороны.
Кто ей помогал организовывать похороны, неизвестно, но родственники Бориса Ш. о его смерти узнали от соседей покойного уже после похорон, когда овдовевшая Лидия К. уехала обратно на Украину. Брат покойного, Виктор Ш., решил, что брак Лидии К. с Борисом Ш. был фиктивным: супругу, по его мнению, интересовала только жилплощадь мужа, которая после его смерти переходила к Лидии К. как к первой наследнице по закону. Виктор Ш. подал в Головинский суд Москвы иск с требованием признать брак его брата недействительным. Помогал ему в этом Кирилл Яковлев — адвокат Мосгорколлегии из 12-й юрконсультации.
В иске было указано, что в последний год жизни покойного за ним ухаживала не жена, а соседи и подруги его молодости. В качестве дополнительного мотива Виктор Ш. заявлял о том, что ничего не знал о женитьбе своего брата.
Ответчица, Лидия К., назвала утверждение о фиктивности брака "наглой ложью". Она заявляла, что действительно последний год жила на Украине, но только потому, что некому было ухаживать за ее матерью — она единственная из трех дочерей имела эту возможность. Правда, Лидия К. заявила также, что приезжала в Москву навестить мужа, но ответить на вопрос адвоката Яковлева о том, когда именно она бывала в Москве, Лидия К. не смогла, сказав только, что за год провела у мужа не более трех недель и даже "не смогла с ним встретить ни одного праздника". По ходатайству Яковлева в суд вызвали свидетелей со стороны истца. Это были соседи Бориса Ш. и подруги его молодости, которые рассказали, что никогда не видели у него ни одной женщины, а в его доме не "чувствовалось женской руки". При этом сами соседи общались с ним каждую неделю и периодически покупали ему продукты. По их словам, он постоянно жаловался им на свое одиночество. Они, как и брат покойного, тоже, оказывается, ничего не знали, что Борис Ш. успел за год до смерти вступить в брак. Один из свидетелей все-таки признался, что знал о женитьбе Бориса Ш., но только потому, что последний просил его взять в ЗАГСе свидетельство о регистрации брака — в свое время покойный по каким-то причинам его не получил. Понадобилось же оно ему для того, чтобы развестись с женой. Сделать это он, однако, не успел.
Допрашивались и девять свидетелей со стороны ответчицы — большинство из них были ее московскими родственниками. Они уверяли суд, что Лидия К. действительно раза четыре приезжала с Украины и заходила к ним в гости. Но их показания противоречили друг другу и адвокат предположил, что они просто не успели договориться между собой. Например, сама ответчица говорила, что на вокзале ее все время встречал муж, поскольку багаж был совсем невелик. А вот зять ее утверждал, что встречал тещу он сам, поскольку она постоянно привозила всем массу гостинцев, в основном фруктов. Но об этом, видимо, ничего не знал внук, потому что в суде он заявил, что бабушку все время встречал лично он.
Все это звучало неубедительно, и прокурор в своем заключении сделал вывод, что брак все-таки был фиктивным. Суд с ним согласился и удовлетворил иск. Кассационную жалобу проигравшей стороны Московский городской суд отклонил. Законным наследником квартиры стал брат покойного, Виктор Ш.
Это не единственное удачное дело адвоката Яковлева в последнее время. Например, на днях с его помощью было выиграно дело о дорожно-транспортном происшествии.
Адвокат должен быть хитрым
В прошлом обзоре мы рассказывали, как в деле о ДТП адвокаты выступили в несвойственной им роли обвинителей, добившись справедливого, по их мнению, наказания для виновника гибели человека на дороге. Сегодня речь о том, как адвокат Мосгорколлегии Кирилл Яковлев (юрконсультация #12), добился оправдания водителя, несправедливо, как он считает, обвиненного в приведшем к аварии нарушении правил движения. Дело это было непростое, и Кириллу Яковлеву пришлось для этого проявить особую адвокатскую находчивость.
В июне 1995 года с Алексеем Д., ехавшим на своих "Жигулях" по Ленинградскому проспекту (Москва), случилась неприятность. На подъеме моста Победы от удара по днищу его "Жигули" развернуло и выкинуло на встречную полосу. Алексей Д., увидев стремительно надвигающийся на него "Рафик", успел включить аварийную сигнализацию, но было уже поздно: "Рафик" врезался в правое заднее крыло его машины. Алексей Д. получил сотрясение мозга.
Как потом выяснилось, "Рафик" принадлежал фельдъегерской службе одной из воинских частей. Водитель "Рафика" по спецсвязи вызвал работников ГАИ, а те, по итогам анализа ДТП, признали виновным в происшествии Алексея.
На основании справки об аварии руководство фельдъегерской службы подало в Головинский суд иск к Алексею Д. За поврежденную машину с него потребовали компенсацию в 65 млн руб. Однако Алексей виновником аварии себя не считал и обратился к адвокату Яковлеву.
Яковлев решил оспорить вывод милиционеров о причинах аварии в Московском УГАИ, Алексею же посоветовал не заключать с ним договор на представление его интересов в суде. По замыслу Яковлева, в случае задержки с рассмотрением его жалобы в УГАИ, отсутствие адвоката можно было бы использовать как основание для отсрочки рассмотрения дела в суде. Адвокат посоветовал клиенту самому ходатайствовать в суде о приостановке рассмотрения дела, что тот и сделал. Суд ходатайство удовлетворил, а Яковлев тем временем занялся жалобой.
В ней он указал, что милиционеры при составлении протокола ДТП допустили ряд грубых нарушений. Во-первых, вопреки существующему порядку они не взяли объяснений у Алексея Д., а во-вторых, не проверили обоих водителей на алкоголь. И главное, "Жигули" не были проверены на техисправность. Яковлев, сам заядлый автолюбитель, установил, что машина была с техническим дефектом. Он получил справку, что бракованная полуось "Жигулей" треснула при ударе капота об асфальт — именно из-за этого водитель мог не справиться с управлением. В УГАИ, правда, с доводами адвоката не согласились.
Итак, истцы оказывались в бесспорно выигрышном положении. Но Яковлев не сдался. На руководство ГАИ он подал жалобу в Головинскую прокуратуру, где, ссылаясь на конкретные служебные инструкции автоинспекции, указал на допущенные ее сотрудниками нарушения. Жалобу приняли.
Тем временем состоялось судебное заседание, на котором, как и ожидал адвокат, Алексею Д. присудили выплатить потерпевшим 6 млн руб.
Прошло еще несколько дней напряженного ожидания ответа из Головинской прокуратуры. Наконец ответ был получен. Прокуратура признала, что указанные адвокатом нарушения действительно имели место, а потому установить виновного не представляется возможным. Значит, и Алексея Д. виновным признать нельзя.
Осталось добиться пересмотра решения суда "по вновь открывшимся обстоятельствам". Адвокат подал в суд соответствующее заявление, и в итоге фельдъегерям в иске отказали. Так что остались офицеры ни с чем.
Проблемы офицеров, однако, этим не исчерпываются. Бывает, что им приходится сталкиваться не только с упорством гражданских лиц, но и с неожиданной строптивостью своих подчиненных, которые ни за что не хотят расставаться со службой и порой доходят до высших военных судебных инстанций.
Чтоб служба медом не казалась
Одной девушке очень понравилось служить в армии. Но своему командиру она, наверное, не очень нравилась: по истечении срока контракта он ее уволил со службы, не вдаваясь в объяснения. Девушке было очень обидно — уж очень к лицу ей была форма. Решила девушка побороться с начальством за свое место в строю. И было это так.
По окончании медучилища Наталья Иванова по контракту пришла служить в одну из воинских частей Солнечногорска. Ее взяли на должность лаборанта бактериологического отдела. Работала она хорошо, ни одного взыскания не имела. В 1994 году она отправилась в очередной отпуск. Отпуск кончился, и лаборант вновь попыталась занять свой боевой пост, но не тут-то было. К ее великому удивлению и огорчению, командир не стал продлевать с ней контракт, срок которого истек. Объяснять он ничего не стал, а просто уволил рядовую Иванову "по выслуге установленного срока службы".
Но и она была не лыком шита и обратилась за помощью к адвокату юрконсультации #37 Межреспубликанской коллегии Александру Мартинкусу. Внимательно ее выслушав, Мартинкус пришел к выводу о незаконности действий командира. Ведь в соответствии с законом "О воинской обязанности и военной службе" одним из оснований для отказа продлять контракт является неполное соответствие требованиям, предъявляемым к служащему. А пригодность к службе определяет аттестационная комиссия войсковой части. Но поскольку никакого решения комиссии в отношении Ивановой не было, то получалось, что командир части закон нарушил. Все эти соображения адвокат и изложил в жалобе, которую направил в суд войсковой части Солнечногорска. Он считал, что Иванову должны восстановить в прежней должности.
Однако суд решение командира отменять не стал, а лишь обязал его провести заседание аттестационной комиссии. А уже после этого, если он сочтет нужным, уволить рядовую. Мартинкус и это решение расценил как нарушение закона о воинской службе: получается, аттестационная комиссия сделала выводы о служебном соответствии Ивановой до того, как та была вновь принята на службу. Незаконное, по мнению адвоката, решение, он опротестовал в военном суде Московского округа ПВО. Но и там с Мартинкусом не согласились, оставив решение первой инстанции в силе.
Но адвокат не сдавался — ему приходилось решать и не такие проблемы. Он обжаловал оба решения в военной коллегии Верховного суда России. Там к нему прислушались и вернули дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
На новом процессе адвокат нашел дополнительные доводы в обоснование законности требований своего клиента. Он, например, утверждал, что по закону Иванову за три месяца до истечения срока контракта должны были предупредить о том, что продлять его не намерены. Однако этого сделано не было, а значит, в очередной раз имело место нарушение закона. Адвокат указал также на то, что Иванова характеризовалась в своей части только с положительной стороны и даже имела благодарности "за добросовестное отношение к своим служебным обязанностям" и "за образцовое их исполнение". Между тем на суде командир утверждал, что рядовая — "неисполнительный солдат", что было расценено адвокатом как предвзятость и необъективность по отношению к ней. Более того, все это наводило на мысль, что у начальства могли быть какие-то личные счеты с подчиненной.
Аргументы адвоката и его логика были столь безупречны, что на этот раз суд согласился с Мартинкусом и признал приказ об увольнении Ивановой со службы незаконным. Командира обязали восстановить ее на службе и обеспечить всеми видами довольствия, недополученного после увольнения. Только после этого командир получал право решать вопрос о заключении с Ивановой нового контракта.
Но история на этом не закончилась. На днях адвокат обратился в суд с иском к самому командиру войсковой части. Последний, по мнению адвоката, выдачей довольствия не отделается, а должен будет еще возместить Ивановой причиненный ей моральный вред, оцененный обоими в 5 млн рублей.
ЕЛЕНА Ъ-ВРАНЦЕВА,
АЛЕКСЕЙ Ъ-ГЕРАСИМОВ,
МАКСИМ Ъ-СТЕПЕНИН