обозреватель
Последние перипетии российско-израильских отношений невозможно понять вне контекста тех перемен, которые обозначились в международных делах после прихода к власти в Вашингтоне новой администрации Обамы. Приняв несколько месяцев назад увлекательное предложение сыграть с США в "перезагрузку", в Москве, возможно, не предполагали, что эта игра окажется для нее сколь увлекательной, столь и рискованной. Поскольку вынужденно повлечет за собой не только пересмотр двусторонних отношений с Вашингтоном, но и инвентаризацию всего остального внешнеполитического хозяйства. В частности, отношений с главными противоборствующими сторонами на Ближнем Востоке — Израилем с одной стороны и Ираном и его радикальными союзниками в арабском мире — с другой.
Комфортная для России ситуация, когда она на протяжении многих лет сохраняла поле для маневра, поддерживая эксклюзивные отношения с "Хамасом" и "Хезболлой", вооружая Иран и выгораживая его в Совбезе ООН, и при этом как ни в чем не бывало провозглашала своим приоритетом партнерство с США и Израилем, подходит к концу. Очевидно, что сидеть на двух стульях Москве дальше будет все более неудобно. И с точки зрения политических издержек — все более накладно. Лучшим подтверждением этого может служить история с конфузным российским голосованием в Совете ООН по правам человека по докладу Голдстоуна. Никаких дивидендов Москве поддержка данной резолюции так и не принесла, а отношениям с Израилем явно навредила.
В своей большой ближневосточной игре Москва еще не сделала окончательный выбор, но, судя по всему, она к нему движется. И здесь играет свою роль не только логика еще не принесшей разочарований перезагрузки с Обамой. Вызывающее поведение иранского президента Ахмади-Нежада в ядерном вопросе, как и нежелание исламских радикалов поступиться принципами в войне с Израилем, облегчают Москве принятие непростого решения. Потому что и дальше играть роль доброго следователя и делать вид, что ничего драматичного не происходит, в нынешних условиях становится уже невозможно.
Теперь остается просчитать, какие потери и обретения ждут Москву после того как ее ближневосточный выбор будет сделан. Конечно, можно сокрушаться по поводу утраты прежних особых отношений со "старыми друзьями" и говорить о том, что мы в очередной раз за последние два десятилетия сдали "своих". Однако что дали Москве эти эксклюзивные связи, так и осталось неясным. Да и "старые друзья", надо признать, не очень-то и ценили эту дружбу. Между тем в новой ситуации Москва обретает возможность по-настоящему реализовать свои амбиции ближневосточного миротворца, которые будут с пониманием встречены не только США и Израилем, но и всеми силами в арабском и исламском мире, которые в этом процессе реально заинтересованы. А такое признание дорогого стоит.