Реакция президента на резкое падение курса национальной валюты была и ожидаемой, и нелогичной одновременно. Не вдаваясь в дебри макроэкономических теорий и распределения обязанностей между представителями финансовых властей России, Борис Ельцин решил, что ситуация на валютной бирже — результат "разгильдяйства специальной группы организаторов", и уволил исполняющего обязанности министра финансов Сергея Дубинина, а также предложил парламенту рассмотреть вопрос об отставке председателя Банка России Виктора Геращенко.
Алогичность реакции главы государства на падение курса рубля видна из фразы, произнесенной Ельциным на заседании Совета безопасности: это "или диверсия, или крайняя безответственность и разгильдяйство специальной группы организаторов". Если предположить, что рубль так сильно упал в результате диверсии, то смысла увольнять Дубинина вообще нет. В том же случае, если это дело рук спецгруппы организаторов, то президенту следовало бы говорить не о разгильдяйстве, а, наоборот, о слаженных и ответственных действиях этой группы.
Впрочем, подобные формулировки можно объяснить стилистическим своеобразием речей президента. Однако увольнение Сергея Дубинина выглядит бессмысленным и из-за его (и Минфина в целом) реального места в финансовой системе России. Прежде всего, Министерство финансов абсолютно непричастно к обвалу рубля во вторник: валютные торги контролируют специалисты Центрального банка. Тем более непонятным выглядит увольнение министра финансов в том случае, если Борис Ельцин решил наказать чиновника за финансовую слабость правительства: тогда логичнее отправить в отставку правительство целиком, поскольку Минфин сегодня выполняет в основном функции кассира, а не идеолога финансовой и экономической политики.
Два заместителя Сергея Дубинина — Сергей Алексашенко и Андрей Казьмин — своими предупреждениями о возможной отставке, по сути, выразили несогласие с обвинениями в адрес их шефа. Содержащиеся в указе официальные мотивировки ("в связи с допущенной критической ситуацией на финансовом рынке") сами по себе являются квинтэссенцией политической культуры России с ее ярко выраженным стремлением персонифицировать провалы.
Вместе с тем смена главы Министерства финансов (в качестве его преемников сейчас называют многих — от первого замминистра финансов Андрея Вавилова до вице-премьера Александра Шохина) была предопределена по меньшей мере по двум причинам. Во-первых, любой министр финансов очень удобен для исполнения роли "крайнего", на которого в конце года списывают все неудачи властей — от промышленного спада до низкой собираемости налогов.
Сергей Дубинин действительно долгое время был согласен исполнять функции кассира при правительстве, терпеливо снося и ставшие привычными обвинения во всех грехах со стороны регионов, и совершенно необычные для аппаратной практики персональные выговоры со стороны президента. Тем не менее при разработке бюджета на 1995 год он, очевидно предчувствуя неумолимое наступление времени "Ч", неожиданно решил занять вполне самостоятельную позицию. Например, на пресс-конференции в конце сентября министерство стало открыто критиковать кабинет за щедрость при раздаче незапланированных и (что звучало уже почти как скрытая угроза) индивидуальных кредитов промышленным предприятиям. Не исключено, что подобные демарши могли стать второй причиной отставки министра именно в середине октября, а не, скажем, в декабре.
Самостоятельность Виктора Геращенко — правда, изначально очевидная — могла стать причиной того, что президент решился предложить парламенту рассмотреть вопрос о его снятии с поста председателя Банка России.
На первый взгляд требование отставки Геращенко выглядит мотивированно: специалисты банка действительно "заигрались" в курсовые игры с крупнейшими коммерческие банками и из-за их технических ошибок ситуация во вторник вышла из-под контроля Центробанка.
Как заявил Сергей Глазьев на вчерашнем заседании сформированного на основе договора об общественном согласии круглого стола по вопросам выхода из социально-экономического кризиса, возглавляемый им комитет еще в июне предлагал начать плавное снижение курса рубля, который, по мнению специалистов комитета, был явно завышен. Но Центробанк пошел на это только во второй декаде августа. Виктор Геращенко уверяет, что на эти цели потрачено $3 млрд в августе--сентябре и $600 млн — в октябре. Точно так же к "техническим" ошибкам ЦБ можно отнести и неверную учетную политику: как считает Егор Гайдар, ставку рефинансирования необходимо было поднять еще в августе. Однако тогда пассивность банка в этом вопросе была объективно выгодна правительству — перед лицом потенциальных западных инвесторов кабинет был обязан всячески демонстрировать стабильность национальной экономики.
Есть все основания говорить о том, что именно Центральный банк во многом определял экономическую политику в стране, практически не советуясь при этом с президентом и предпочитая ставить правительство перед свершившимся фактом. Однако самостоятельность — не та черта, которая способствует аппаратному долголетию в современной России. По словам Анатолия Чубайса, премьер готов к отставке Геращенко. Впрочем, можно допустить, что для Виктора Черномырдина экономические и административные мотивы здесь вторичны: достаточно того, что так считает глава государства.
Теперь решать вопрос о том, останется ли Геращенко председателем Центробанка, решать парламентариям. Судя по вчерашнему заседанию Госдумы, депутаты вряд ли отправят его в отставку: за предложение сразу же рассмотреть этот вопрос проголосовали только 83 человека. Таким образом, нетрудно подсчитать, что однозначно за отставку Геращенко выступают только фракции Егора Гайдара и, с некоторыми оговорками, Бориса Федорова (это подтверждается и личными высказываниями руководителей фракций).
Возможно, более трезвой, чем у президента, позиции парламента способствовало вчерашнее выступление главы Центробанка в Думе. Виктор Геращенко заявил, что банк предпринял ряд шагов по стабилизации ситуации и есть все основания полагать, что начавшаяся вчера тенденция повышения курса рубля в ближайшие дни сохранится: "Те депутаты, которые имеют длинную валютную позицию, могут продавать валюту в обменных пунктах".
Осторожное отношение депутатов Госдумы к смене главного банкира страны наиболее рельефно выразил, пожалуй, Григорий Явлинский: рассматривать вопрос о председателе Центробанка необходимо чрезвычайно тщательно, "иначе к моменту принятия решения курс рубля может стать таким, как до реформы,— шесть рублей за доллар". В стране парадоксов это возможно, равно как возможно и наличие реальной почвы у захватывающих дух слухах, циркулирующих в аппарате правительства: о назначении министром финансов... Виктора Геращенко.