Формально Государственная премия Российской Федерации в области литературы и искусства существует три года. На самом же деле больше: это официальная преемница государственной премии РСФСР, вручавшейся в течение 30 лет. Если же учитывать еще и факт скоропалительного распада СССР, с которым канула премия союзная (Ленинская), история нынешней самой главной российской награды становится еще более занимательной.
Кто и как?
Госпремию может получить как нынешний гражданин России, так и бывший, живущий на ее территории или за пределами. Пример уже был — Михаил Шемякин. Произведение же, достойное российской госпремии в области литературы и искусства, должно быть, во-первых, "наиболее талантливым", "отличаться новизной и оригинальностью", а также быть "общественно признанным". Это следует из президентского положения. Помимо литературы в номинациях есть архитектура, дизайн, изобразительное искусство, кино, театр, музыка. С прошлого года существует номинация "Эстрадное и цирковое искусство". А с этого — "Выдающаяся просветительская деятельность". Нет теперь премий именных (имени Крупской, Глинки, Репина), присуждавшихся некогда в рамках определенных профессиональных разделов. Нет теперь и возрастного ценза. Гипотетически госпремию мог бы получить и школьник-вундеркинд. Нет также и ценза временного: награда может присуждаться и за самое свежее произведение, и за вклад в культуру в целом. И в этом смысле премия вполне универсальна. Упрек, что часто госпремия грешит особой "датскостью" (присуждается к юбилеям творцов и событий), официального подкрепления не имеет. Тем не менее практика существует: на этот раз, видимо, многие попали в список только благодаря 50-летию Победы.
Право выдвигать на госпремию имеют, во-первых, федеральные органы власти. (Они, кстати, оказались менее всего активны.) Во-вторых, профессионально-творческие коллективы, подчиненные государственным учреждениям. В-третьих, творческие союзы, общественные организации — как раз самые участливые. Среди них есть явные лидеры, отметившиеся почти в каждой из девяти номинаций не по одному разу. Самой неутомимой оказалась Культурно-экологическая акция "Возрождение" (при Союзе кинематографистов). Среди продвигаемых ею Виктор Астафьев, Илья Глазунов, Эрнст Неизвестный, Никита Михалков, Александр Сокуров, Маргарита Терехова, просветитель Ирина Родимцева. Частные же лица вообще лишены права выдвижения.
Списки обсуждаются и формируются в профессиональных секциях, в каждой из которых как минимум 15 человек, не менее заслуженных, чем соискатели. Утверждают, что все они работают только на общественных началах и не имеют никаких правительственных, социальных и прочих привилегий и льгот. Окончательное решение принимает президиум комиссии, возглавляемый пока Сергеем Филатовым, бывшим главой президентской администрации. В состав президиума помимо министра культуры Евгения Сидорова (заместителя председателя) входят еще и руководители восьми секций — Сергей Михалков (литература), Валентин Сидоров (искусство), Михаил Ульянов (театр), Ролан Быков (кино и ТВ), Юрий Назаров (дизайн), Юрий Гнедовский (архитектура), Владимир Казенин (музыка), Юрий Саульский (эстрада). В таком составе комиссии предстоит проработать еще один год. Окончательно все решает тайное голосование: лауреатом становится тот, за которого проголосует не меньше 2/3 присутствующих членов президиума. Говорят, все обсуждения проходят очень бурно, порой доходит до личных конфликтов.
Сколько
Размер премии — 1500 минимальных окладов, естественно, в рублях. Количество премий не должно превышать 21. В особых случаях, каждый из которых рассматривает сам президент, их может быть и больше. Церемония награждения и банкет традиционно проходят 12 июня, в День независимости, в Кремле, чаще всего в Георгиевском зале. Лауреату вручается диплом и медаль в форме лавровой ветви. Материальное выражение премии можно получить в конверте в тот же день. Впрочем, обычно за деньгами приходят позже, в бухгалтерию администрации президента.
Истинная цена охапки сена
Начался очередной предпремиальный марафон. Среди номинаторов на госпремию в области литературы — журналы "Дружба народов" и "Юность", издательства "Новости", "Московский рабочий", "Akademia", Союз российских писателей, Союз писателей Санкт-Петербурга и др.
Независимо от того, кто стоит или будет стоять за грядущими решениями, государственная премия хотя бы из-за одного своего имени невольно воспринимается как рудимент централизованной системы распределения и ценообразования, когда "истинные" цены назначались не только на товары народного потребления, но и на культуру — совокупно с ее носителями. В этой связи вспоминается, как недавно в какой-то газете (кажется, в "Литературной") был опубликован блок материалов, посвященных годовщине смерти писателя. Среди прочего было и одно стихотворение. Небольшое, строк восемь. Произведение не слишком гениальное и написанное явно по случаю. Поэтому позволительно пересказать его основную мысль прозой. Основная мысль выглядела примерно так: жизнь писателя — это книга, которую мы читаем по мере ее написания, и вот закрывается последняя страница, и тут-то мы и узнаем истинную цену книги (автора). При всей своей немудрености метафора эта располагает к некоторому тоже нехитрому комментарию. Итак, во-первых, предполагаемая аллегорическая книга, по-видимому, издана до примерно 1991 года и издана государственным издательством. Государство же эту "истинную" цену и установило. Во-вторых, даже во времена "истинных" цен читатель узнавал ее, как правило, не тогда, когда прочитывал, а тогда, когда покупал. В-третьих, все, кто читал и покупал книги во времена "истинных" цен, помнят, что кроме "истинной" цены была еще и цена "черная", то есть настоящая, хотя и не "истинная". Наконец, к сегодняшнему дню черная цена стала цивилизованно называться договорной, а "истинную" отменили, оставив ее для малоубедительных метафор и для критиков-экспертов, имеющих обыкновение аргументировать свои вкусовые пристрастия при помощи таких ничего не значащих формул, как "гордость нашей словесности", "истинное значение" и "великий роман".
Государство "истинных" цен уже не назначает. А государственная премия теперь уже, слава Богу, не в одиночестве. Началось выдвижение кандидатов на престижного "Букера". Назван лауреат Пушкинской премии фонда Альфреда Тепфера. Премировали своих любимых авторов толстые журналы. Некоторые премии и попрестижнее, и подороже государственной. Зато государственная будет поодиознее, особенно если учесть ее родословную и все генетические последствия.
Список номинантов выглядит респектабельно, и захватывающих интриг ждать не приходится. Есть там более или менее правые и более или менее левые. Имена одних — Виктор Астафьев, Римма Казакова, Анатолий Рыбаков, не говоря уже о Расуле Гамзатове — звучат как имена из "прежней жизни", в которой они, по воспоминаниям, "не вылезали из премий". Другие выглядят несколько посвежее. Например, Тимур Зульфикаров, который хоть и назван в списке прозаиком, известен все же как стихотворец. Сформулировать критерий, по которому хотелось бы отдать предпочтение тому или иному кандидату, не представляется возможным. Что с того, что Юрия Давыдова нам читать интереснее, чем Виктора Астафьева, что Светлана Алексиевич симпатична как достойный и отважный человек и что покойный военный историк Дмитрий Волкогонов в уже немолодом возрасте сумел проделать заметную гражданскую и интеллектуальную эволюцию? По каким параметрам сравнивать между собой Александра Кушнера и Григория Поженяна? Все будет, как всегда, непонятно.
Если в прежние времена премию давали за "в яркой образной форме активный вклад в...", то теперь более или менее тем же самым — за то, что они "все эти годы, несмотря ни на что".
Нужны ли вообще литературные премии, если отбросить бытующие мнения о том, что они повышают престиж литературы и стимулируют общественный интерес? Не нужны, если учесть, что сам дар сочинительства (если это дар) — это тоже премия, и присуждается она заведомо более авторитетными инстанциями.
Но премии, разумеется, нужны по очень земным причинам. Потому-то и хочется пожелать успеха не тому, чья "истинная" цена выше, а тому, кому она нужней. В числе прошлогодних лауреатов государственной премии был замечательный филолог и переводчик, человек с безупречной репутацией Михаил Леонович Гаспаров. Во время церемонии вручения он сказал, что чувствует себя рабочей лошадью, которой после долгого перехода дали наконец охапку сена. Что к этому добавить?
По лунному календарю
Заметна спокойная уверенность киносписка. Эта премия находится демонстративно вне цеховых и стилистических пристрастий — в данной ситуации российское государство неожиданно выступило в облике демократии, которая, как писал когда-то Довлатов, подобно Луне равно освещает дорогу всем.
В кандидатах вся группа "Утомленных солнцем", Петр Тодоровский, Александр Сокуров, Маргарита Терехова. Достаточно размытые временные рамки — фильму "Зеркало", за который Терехова номинируется уже 21 год — и вовсе стираются перед представлением "Белого солнца пустыни" и "Белорусского вокзала". Зато явно видно желание очертить контуры золотого фонда отечественного кинематографа. Обнародовать еще одни список "избранных" — вдогонку тем, которые в канун столетия кино возникали в большом изобилии.
Кстати, о датах. Количество юбиляров среди претендентов на госпремию явно намекает на числовую магию выдвижения: Никите Михалкову в прошлом году исполнилось 50, Олегу Меньшикову — 35, а Петру Тодоровскому — 70. Александру Сокурову в июне 1996-го будет 45 — и в случае своего лауреатства он, безусловно, может претендовать на звание одного из самых молодых среди бывших и нынешних "государственников".
Предпочтение, отданное именам, а не стилю, делает очевидно бессмысленными любые попытки понять, что же ныне в государственной киномоде. Дистанция между "Кругом вторым" и "Анкор, еще анкор!" или "Утомленными солнцем" и "Духовными голосами" велика настолько, что кажется, будто единой формообразующей в отечественном искусстве не было никогда. Что можно квалифицировать и как максимальную степень свободы выбора, и как полное безразличие к форме. Никакая "поисковая" работа, не подкрепленная, как минимум, десятилетием публичной (желательно с оттенком нонконформизма) деятельности, теперь не оценивается. Отнюдь не имея в виду, что кого-то несправедливо обошли (среди так называемого нового российского кино кандидатов на государственную премию, с нашей точки зрения, действительно нет) отметим, что подобная попытка, видимо, даже и не имелась в виду.
Несколько иная ситуация в театре. Что любопытно, здесь пестрее состав не только выдвигаемых, но и выдвигающих. Если в кинематографе, помимо "Мосфильма", Союза кинематографистов и Роскино, инициативу берет на себя исключительно культурно-экологическая акция "Возрождение", то среди театралов есть, например, Государственный институт искусствознания, предложивший главного режиссера московского театра на Покровке Сергея Арцыбашева за интерпретацию русской классики — "Трех сестер", "Месяца в деревне", "Ревизора" и "Талантов и поклонников". Справедливости ради заметим, что когда несколько лет назад мюнхенский фестиваль Theater der Welt открыл Арцыбашева с его "Сестрами", выдвижение было бы более актуальным. Журнал "Московский наблюдатель" ратует за "Преступление и наказание" петербургского ТЮЗа, а газеты "Аргументы и факты" и "Экран и сцена" — за Ольгу Яковлеву в роли Софьи в спектакле студии Олега Табакова "Последние". (Говорят это очень обидело самого Табакова: режиссер и исполнитель второй главной роли в списке не фигурирует.)
АО "ЛОМО" выдвинуло петербургского "Макбета" и московский Малый театр за "царскую" трилогию — "Смерть Иоанна Грозного", "Царя Федора Иоанновича" и "Царя Бориса". Тем самым акционерное общество стало не только единственной "некультурной" организацией, участвующей в выдвижении кандидатов, но и единственной, внятно определивший свой вкус. С "Царем Федором", впрочем, вышла неувязка — спектакль, как известно, не нов, и Юрий Соломин, выдвигающийся за исполнение главной роли, вышел на сцену после Иннокентия Смоктуновского, который и прославил "Федора" в Малом, но никаких премий за это не получил.
Союз театральных деятелей предложил еще несколько спектаклей, в том числе провинциальных, а также Константина Райкина как актера и замечательную книгу Алексея Бартошевича "Шекспир. Англия. ХХ век", появившуюся в прошлом году.
Так или иначе, налицо честная, хотя и не очень дружная попытка определить ряд лучших новинок. Что, несмотря на все казусы и достаточную условность самой "новизны", стоило бы оценить. Современность, взятая даже в столь узком аспекте, как "сезон", все-таки лучше, чем отсутствие какого-либо представления о времени.
Государство раздает утешительные призы
Список номинантов на госпремию по разделу изобразительного искусства вызывает чувство, близкое к отчаянию. Это даже не смешно. Попытка выбрать достойную кандидатуру из этого списка может разве что закалить и приуготовить к еще более ужасному выбору между господами З. и Ж. В списке лидируют пейзажи "малой Родины", которые отлично украсили бы фойе заштатного кинотеатра и которые на жаргоне арбатских торговцев делятся на категории "бурька" (есть картина под дивным названием "Тучи с запада"), "зимка" (в списке буквально имеется) и "нежняк". Другую обширную группу представляют произведения патриотической направленности, кажется, что список составлен в эпоху борьбы с космополитизмом. Здесь и Илья Глазунов, и Виктор Иванов, если иллюстрации — то к "Повести временных лет" или к Есенину, если памятник — то тому же Есенину или Василию Теркину, если "серия живописных и графических произведений" — то посвященных русской женщине, если цикл произведений в керамике — то "Русь. XV век". Наконец, в списке, как в сувенирном отделе универмага, представлены павлово-посадские платки, Гжель, Палех и кубачинское серебро, а также красивый и дорогой альбом "Андрей Рублев". Хотелось бы отдать свой голос за резные изделия из кости мамонта, если уж в списке нет каменных дротиков.
Известно, что народ у нас любит в искусстве то, от чего приходят в ужас специалисты, и наоборот. И это, в общем, нормально. Только вот государство всегда у нас было со своим народом там, где этот народ, к несчастью, был. Власть хочет быть как все, потребность в культуре удовлетворять гжельской чашечкой и гордиться тем, что запомнила фамилию Неизвестный.
Визуальные искусства в России всегда были слабым местом, а государство — сильным. Может, все это выдвинуто на премию не по художественным соображениям, а из высших государственных интересов. Тогда стоит задуматься, что это за государство, у которого такие приоритеты. Во всяком случае, идентифицироваться с ним трудно, его можно только изучать, воспитывая в себе небрезгливость энтомолога. Или госпремия и должна даваться тем, кого нет в мировой художественной иерархии, кто вызывает оторопь у профессионалов на Западе, кто выбрал посконный путь, не будучи в силах выбрать мировой? Может быть, это утешительный приз неудачникам местного значения? Похоже, что к такому выводу пришли для себя многие прогрессивные институции, работающие с современным искусством (например, Отдел современных течений Русского музея), которые вообще не сочли нужным выдвигать своих номинантов, не рассчитывая на успех рядом с такими бессмертными, к сожалению, мастодонтами, как Академия художеств или Союз художников.
Если уж по разделу кино на премию выдвинут старый добрый фильм "Белое солнце пустыни", то почему бы государству не признать наконец роль тех, кто составил славу нашего искусства в 60-е, 70-е, 80-е годы (но только, конечно, не Эрнста Неизвестного!). Пусть это будут не те, кто и так на первых страницах западных художественных журналов. Пусть не Кабаков. Пусть это будет кто-то из тех, кто сыграл в нашем искусстве, может быть, не менее важную роль, но недостаточно оценен за границей и совсем не оценен у себя на родине. Булатов, Пивоваров, Чуйков, группа "Коллективные действия"... Это предположение кажется смешным, в отличие от нынешнего списка... Но может быть, мы слишком привыкли к тому, что слова "государство" и "интеллект", "государство" и "компетентность" являются антонимами?
Эдвард Григ представляет к госпремии Эдуарда Грача
В области музыки и хореографии картина очень спокойная. Преобладают представления правительственные, региональные и цеховые. Избранники Минкульта РФ — балетмейстер Игорь Моисеев, дирижер-симфонист Эдуард Серов, дирижер-народник Николай Калинин. Своих героев представляют Северная Осетия, Саратов и Пермь. Цеховые организации демонстрируют столь же серьезный и взвешенный вкус. СТД выдвигает певицу Горчакову, Российская хореографическая ассоциация — балерину Грачеву, Союз композиторов России — композитора Андрея Петрова, чтобы все знали, что кроме "Я шагаю по Москве", признанный мастер создал еще и симфонию-фантазию "Мастер и Маргарита" и Концерт для фортепиано с оркестром. Международный союз музыкальных деятелей, вкупе с Международным же скрябинским обществом (и то и другое — образования сугубо московские) выдвигают маститого пианиста Михаила Воскресенского за концертные программы 1990-1995 годов, хотя равным образом маэстро проявил себя на поприще преподавания и участия в судьбах нескольких международных конкурсов. Не вызывает никаких сомнений избранник Международной лиги малочисленных народов и этнических групп фольклорист Эдуард Алексеев, с чьим именем в список входит современная мировая наука.
Несколько особняком стоят два, казалось бы, не связанных друг с другом представления. С одной стороны, конечно, журналу "Турне. Музыка и бизнес" делает честь представление к премии героев Шнитке-фестиваля 1994 года. Это один из самых безусловных пунктов номинации, и хороший повод для того, чтобы, не совершая явной хронологической вольности, оценить заслуги самого композитора, относящиеся к более давнему времени. Вместе с композитором в круг номинантов входят его преданные исполнители, участники фестиваля — Гидон Кремер, Мстислав Ростропович, Юрий Башмет, Владимир Зива, Михаил Плетнев, Валерий Полянский, Геннадий Рождественский. К ним могли бы быть добавлены Марк Лубоцкий, Виктория Постникова, Раиса Котова и, конечно, Ирина Шнитке. А также Александр Ивашкин, чья книга бесед со Шнитке вышла как раз к фестивалю. И, самое главное, Татьяна Гудкова, организатор всего фестиваля, сподвигнувшая на подвиг банк "Московия" (надо об этом вспомнить еще и потому, что альянса "Московия"--Гудкова в культуре больше не существует).
С другой стороны, в числе представленных фигурирует еще один питомец той же Гудковой — Эдуард Грач (уже третий Эдуард в списке номинантов) с камерным оркестром "Московия". Грач представлен Московской филармонией и Обществом Эдварда Грига. Но, ясное дело, для представления кто-то должен был проявить инициативу, и, ясное дело, ее проявила сама Гудкова. Ее имени в списке нет. За это ей честь и хвала, и если ее стараниями ее подопечным дадут премии, то морально награждена будет она сама. В этом и состоит главная прелесть ситуации. Продюсер — связующее звено не только между музыкой и слушателем, деньгами и искусством, идеями и реальностью, но и, как видно, между выдвигающими и выдвигаемыми, означающими и означаемыми, государством и обществом. Татьяна Гудкова — главный негласный госноминант в области музыки. И это справедливо.
Госпремию — достойным
К обсуждению претендентов на государственную премию в номинации "Архитектура и дизайн" хочется отнестись по-граждански ответственно. Российские архитекторы и дизайнеры явно обделены вниманием общества — их не поощряют ни общественные фонды, ни западные меценаты. Собственные, профессиональные награды архитекторов и дизайнеров хотя и почетны, но в денежном выражении обидно малы, а зримо материальная деятельность архитекторов и дизайнеров переживает в последние годы явный подъем.
Памятуя, что традиционно (а запросто расставаться с традицией мы не привыкли) государственными премиями награждаются наиболее идеологически выдержанные произведения, хочется рассмотреть номинируемых именно с этой точки зрения. Несмотря на некоторую нечеткость госидеологии, понятно, что государство наше стремится быть демократическим, полноправным членом мирового сообщества, приверженным общечеловеческим ценностям (в том числе и эстетическим) и достойно хранящим собственное национальное своеобразие.
Среди допущенных к конкурсу, к счастью, есть работы, отвечающие необходимым идеологическим требованиям. Но сначала о тех, которые им отвечают не вполне. Например, реконструкции Третьяковской галереи, гостиницы "Националь" и здания Эрмитажного театра — достойные произведения (если закрыть глаза на сроки реконструкции Третьяковки и на перманентные протечки потолка в здании сокровищницы русской живописи), и наградив их, можно подчеркнуть заботу государства о культурном наследии, но работы эти никак не отражают устремленность в будущее и готовность поощрять на самом высоком уровне поиск новых форм. Что касается произведений к пятидесятилетнему юбилею нашей победы — Мемориального комплекса маршала Жукова в Калужской области и храмового комплекса в поселке Прохоровка Белгородской области, то если их премируют (из уважения к ветеранам), то госкомиссии следует быть готовой парировать обвинения в поддержке культурного изоляционизма, настолько странно в общемировом эстетическом контексте смотрятся эти комплексы, как мемориальный, так и храмовый.
Предстоящая выставка произведений-соискателей поможет развеять сомнения в достоинствах малоизвестных номинируемых, претенденты-лидеры в области архитектуры и дизайна хорошо известны. Это здание Международного московского банка на Пречистенской набережной, которому Ъ уже посвятил немало искренних похвальных слов. Оно демонстрирует вполне современный международный архитектурный стиль, развеивает миф о неорганичности этого стиля для российской столицы (здание банка безукоризненно корректно вписано в московскую историческую застройку) и являет собой исключительно положительный образ банковского учреждения — динамичного (обыграна тема плывущего корабля), демократичного (никакой роскоши, нажитой на средства вкладчиков), открытого (террасы, много стекла) и светлого (центральный атриум создает внутри особое светонасыщенное пространство). Таким образом, здание банка, возможно, и есть на сегодня идеально идеологически выдержанное произведение.
По этим же соображениям подходит кандидатура модельера Вячеслава Зайцева, неутомимо возрождающего традиции русского костюма и не шокирующего результатами этого возрождения сообщество западных кутюрье. К бесспорным лидерам стоит отнести и дизайнера Владимира Чайку. Во-первых, потому, что успехи графического дизайна, в отличие от дизайна промышленного, очевидны, во-вторых, профессиональное сообщество чтит Чайку и числит его своим лидером, и, главное, легко узнаваемый стиль Чайки есть соединение западных, восточных и почвеннических влияний и проявление редкой у наших художников творческой свободы. К тому же Чайку отличает осознанная гражданская позиция — свои политические и социальные плакаты он делает бескорыстно.
Хотелось бы в заключение отметить такт отборочной комиссии, поместившей коллектив создателей Музейно-мемориального комплекса памятника Победы на Поклонной горе во главе с Юрием Михайловичем Лужковым в номинацию "Выдающаяся просветительская деятельность". Поскольку к номинации "Архитектура и дизайн" и сам мемориал, и г-н Лужков прямого отношения не имеют. К просветителям можно причислить и авторов программы формирования светоцветовой среды г. Москвы, вырвавших первопрестольную столицу из долголетней ночной мглы и тем самым породнивших ее со всеми мировыми столицами. Фундаментальные же исследования по истории русской архитектуры Евгении Кириченко можно наградить дважды, в "Архитектуре" и в "Просветительстве", они того стоят.
ОТДЕЛ КУЛЬТУРЫ