На скамью подсудимых попадают не только злостные преступники, но и милиционеры. В сегодняшнем обзоре есть два уголовных дела, в которых именно они были главными героями. В одном случае защитник всеми силами спасал стража порядка от тюрьмы, и это ему удалось, а в другом адвокатам пришлось выступить в несвойственной им роли обвинителей, и тоже успешно. Еще одно уголовное дело закончилось для обвиняемого в крупной краже переквалификацией на более мягкую статью и амнистией.
В гражданских делах действующими лицами были коммерческие организации: в одном — банк и страховая компания, в другом — риэлтерская фирма. Усилия адвоката страховщиков помешали банку взыскать сумму страховки за не возвращенный ему кредит. Риэлтерам же пока не удалось вернуть проданные ими квартиры. В этом деле (впрочем, оно еще не окончено) адвокатам пока удается предотвратить возможность создания очень нежелательного прецедента.
Банкир должен быть бдительным
Дело, речь о котором пойдет ниже, иллюстрирует известную истину: прежде чем подписывать договор, стоит внимательно изучить его. И проверить надежность клиента.
Наглядным примером тому служит конфликт между сыктывкарским Комибанком и сыктывкарским же филиалом московской страховой компании "Инвестстрах-Агро". С этой фирмы банк через арбитражный суд республики Коми пытался взыскать страховку по невозвращенному ему ИЧП "Минтел" кредиту. "Минтел" стал вторым ответчиком по иску банка. Адвокат страховщиков Александр Мартинкус (37-я юрконсультация Межреспубликанской коллегии адвокатов) все же сумел доказать, что "Инвестстрах-Агро" ничего Комибанку не должна. Правда, победа далась нелегко.
В 1994 году Комибанк дал "Минтелу" кредит в $50 тыс. на два месяца под 30% годовых. Банкиры считали, что ничем не рискуют, поскольку "Минтел" застраховал риск банка и свою ответственность за возвращение кредита в филиале "Инвестстрах-Агро". Однако по наступлении срока расплаты руководители фирмы-должника сообщили, что денег у них нет. Впрочем, волноваться, по их мнению, не стоило: ведь кредит застрахован. Они предложили Комибанку обратиться непосредственно к страховщику. Но банкиры обратились в суд.
Они утверждали, что договор страхования был заключен в пользу третьего лица, то есть самого банка, и поэтому страховая фирма должна вернуть ему деньги. Однако у адвоката Мартинкуса на этот счет было другое мнение. Ни банку, ни его должнику "Минтелу", говорил он, страховая фирма ничем не обязана. Банку — потому, что он не является третьим лицом, так как договор заключался между "Минтелом" и страховой компанией. "Минтелу" — потому, что он не выполнил договорных обязательств. В соглашении был пункт о том, что фирма должна сообщить страховщику о невозможности погасить долг в трехдневный срок с момента наступления времени оплаты. Однако ее руководство сделало это лишь через месяц.
Но это не все. Договор страхования заключался под конкретный кредитный договор. Значит "Минтел" должен был использовать кредитные деньги по назначению, что он вроде бы и сделал, закупив на них компьютеры и перепродав их. Тем не менее, доказывал Мартинкус, нельзя утверждать, что деньги были использованы по назначению. Из полученной прибыли фирма должна была рассчитаться с банком, а вместо этого расплатилась с какими-то другими кредиторами. Вот и получается, что кредит использован не по назначению.
Доводы адвоката суд не убедили, и страховую компанию обязали рассчитаться с банком-истцом. Но Мартинкус был уверен, что правы именно он и его клиент, и обратился с жалобой в апелляционную инстанцию суда. Решение суда было отменено и Комибанку в иске отказано.
Опасный прецедент с продажей квартир
Бывает, что продавец, реализовав товар, затем требует через суд его возвращения, решив, что запросил слишком мало. Покупатель отстаивает свое право на собственность с помощью адвоката. Адвокат обращает внимание суда на недобросовестность истца и настаивает на том, что решение дела в его пользу может создать опасный прецедент. Но доказать вроде бы очевидную необоснованность претензий очень трудно, поскольку, согласно букве закона, правы и истец, и ответчик. Тут все зависит от того, насколько убедительной покажется суду речь адвоката.
В этой истории, которая еще не закончилась, товаром являются две квартиры в престижном московском районе, а поводом к подаче иска — то, что генеральная доверенность агента Антонины Звягиной не была нотариально заверена. Доверенность была выдана руководителем московской риэлтерской фирмы "Совбизнес-2" Виктором Козленко, и на основании ее Звягина в мае 1995 года заключила сделку о продаже квартир москвичам Роману и Кириллу С. (отцу и сыну).
Полученная сумма Козленко не устроила. Отец с сыном этих претензий, естественно, не приняли. Тогда Козленко подал в Головинский суд иск о расторжении договора купли-продажи на основании того, что по закону все сделки, требующие нотариального оформления, должны совершаться на основании нотариально заверенной доверенности (ст. 185 Гражданского кодекса).
Ответчиков спасал адвокат Виктор Зайцев из адвокатского бюро МРКА "Борис Кузнецов и партнеры" (74-я консультация). В суде он ссылался на п. 5 той же статьи, где сказано, что на доверенности, данной юридическим лицом, должна быть только подпись его руководителя и печать организации. А так как эти реквизиты на спорной доверенности есть, то никакого другого оформления, в том числе у нотариуса, не нужно.
Для пущей убедительности Зайцев сослался на мнение заместителя комитета Госдумы по законодательству и судебной реформе, доктора права и профессора Виктора Вишнякова, который письменно согласился с адвокатом. То же самое в суде подтвердила и нотариус, удостоверявшая сделку. Она рассказала о том, что сложилась практика, когда нотариусы при продаже квартир не требуют от риэлтеров нотариально заверенных доверенностей. Однако суду доводы Козлова показались более убедительными.
Но Головинский суд — не последняя инстанция. По кассационной жалобе Зайцева дело рассматривал городской суд Москвы. На этот раз адвокат подкрепил свою позицию еще и письменным согласием с ней начальника Управления гражданского и экономического законодательства Минюста. Горсуд отменил решение Головинского суда на основании того, что обстоятельства дела были недостаточно изучены, и направил его на новое рассмотрение. Теперь адвокаты из фирмы Бориса Кузнецова хотят добиться, чтобы сам городской суд дело и рассматривал. Ему они доверяют больше. Виктор Зайцев считает, что поскольку большинство сделок по продаже квартир заключается именно так, как в описанном случае, решение межмуниципального суда создает опасный прецедент, чем могут воспользоваться недобросовестные продавцы.
Оперативника подвели "неправильные" знакомства
Служба оперативника, как известно, и опасна, и трудна. Ее трудность заключается, в частности, и в том, что перейти грань между служебной необходимостью и преступлением довольно легко. Для того чтобы получать оперативную информацию, милиционерам часто приходится прибегать к услугам бандитов и торговцев наркотиками. Для чего иногда приходится закрывать глаза на их правонарушения. Когда по таким фактам возбуждаются уголовные дела, сотрудникам милиции бывает довольно трудно доказать, что это было сделано в силу служебной необходимости. Но адвокаты берутся защищать милиционеров и выигрывают дела.
Одно такое дело недавно завершилось в Барнауле в Алтайском краевом суде. Оперуполномоченный отдела по незаконному обороту наркотиков краевого УВД, 33-летний Валерий Романенков обвинялся в хищении и хранении 8 граммов марихуаны и в злоупотреблении служебным положением. От тюрьмы его спас председатель президиума Алтайской краевой коллегии адвокатов Леонид Шпиц.
У Романенкова были "не те" приятели. В число его хороших знакомых входил оперативник из отдела по борьбе с оргпреступностью Алтайского краевого УВД, оказывавший услуги группе вымогателей квартир. Романенков тоже был знаком с ними и даже занимал у них деньги. Когда зимой компания вымогателей и борец с оргпреступностью были арестованы, провели обыск и у Романенкова. Надо было проверить его связи с задержанными.
Дома у него нашли интересные вещи — уголовное дело некоего наркомана и торговца наркотиками Розинкина и 8 граммов марихуаны. Розинкин был задержан Романенковым, но затем отпущен, а его дело оперативник "прикрыл". Но через несколько месяцев Розинкина задержали за разбойное нападение.
Выяснив все это, прокуратура возбудила против оперативника уголовное дело за хранение наркотиков и злоупотребление служебным положением. По версии следствия, оперативник вступил в сговор с наркоманом, а отпустив его, косвенно способствовал совершению другого преступления.
Но адвокат Шпиц считал, все было не так. В Ленинском районном суде Барнаула он утверждал, что его подзащитный полностью невиновен. В преступный сговор с наркоманом он не вступал и личной заинтересованности в его освобождении не имел. Наоборот, он руководствовался исключительно интересами службы и хотел предотвратить другие, более серьезные преступления. Розинкин, по утверждению адвоката, был привлечен его подзащитным к агентурной работе и мог давать ценную информацию. Поэтому Романенков и "списал" его дело. И, кстати, тогда же оформил соответствующие документы и составил служебный рапорт. А домой дело и вещественное доказательство (8 граммов марихуаны) Романенков взял лишь затем, чтобы составить акт на их списание и уничтожение. Делать этого, конечно, не следовало, однако за такой проступок достаточно дисциплинарного взыскания.
Адвокат настаивал на том, что подсудимого следует оправдать, поскольку в его действиях нет состава преступления. Суд с этим согласился и вынес оправдательный приговор, но Алтайская краевая прокуратура опротестовала его в Алтайском краевом суде. Но и там приговор оставили в силе.
Совершают милиционеры и преступления, правда, не обязательно умышленно. Иногда это случается потому, что кое-кто из стражей порядка считает, что они должны законы охранять, а не соблюдать. Но есть преступления, за которые милиционеры получают условные наказания, хотя окажись на их месте "обычные" граждане, они были бы наказаны по всей строгости (это, например, касается нарушений сотрудниками ГАИ правил дорожного движения, даже повлекших тяжкие последствия). Но и здесь бывают исключения.
Адвокаты могут не только защищать, но и сажать
Людям, пострадавшим от милиционеров, бывает очень трудно добиться справедливого решения их дела и наказания виновных. Кто-то махнет рукой, но кто-то все-таки попытается сделать так, чтобы обидчик получил по заслугам. Особенно упорны люди, потерявшие по вине сотрудников милиции близких людей. Они, как правило, прибегают к помощи адвоката. Вместе с адвокатом приходит и возмездие за преступление.
В деле, о котором пойдет речь, адвокаты 7-й юрконсультации МГКА Марина Кащенко и Александр Алексеев не только добились наказания сотрудника ГАИ, виновного в смерти молодого человека, но и взыскали с него в пользу родителей погибшего 40 млн руб. за нанесение морального вреда. Выплаты подобных сумм в качестве компенсации в судебных решениях, пожалуй, еще не фигурировали. Максимальная сумма обычно не превышает 10 млн.
Старший лейтенант УГАИ Московской области Сергей Клинков на своих "Жигулях" ехал по Кутузовскому проспекту, и ему очень хотелось курить, а сигареты кончились. Завидев на противоположной стороне проспекта палатку, Клинков не стерпел. Проигнорировав дорожные знаки и сплошную разметку, запрещающие разворот, он свернул на встречную полосу и тут же столкнулся с ехавшим по ней мотоциклистом. 20-летний Дмитрий К. умер в больнице не приходя в сознание спустя 40 минут. Клинков не пытался скрыться с места происшествия.
Старшему лейтенанту предъявили обвинение в нарушении правил безопасности дорожного движения, повлекшем смерть (ст. 211 УК), за что можно получить до 10 лет лишения свободы. Арестовывать Клинкова не стали. Следствие длилось более года, причем дело несколько раз пытались закрыть. Но Генпрокуратура по жалобам родителей, признанных потерпевшими, отменяла постановления о прекращении дела, и в декабре 1995 года его передали в Дорогомиловский суд Москвы. Противостоять милиции было очень трудно, и тогда потерпевшие решили пригласить адвокатов. Нашли адвоката не сразу: несколько отказались, объясняя, что дело бесперспективно, поскольку в силу сложившейся судебной практики обвиняемый милиционер все равно отделается условным наказанием. Но им все же повезло: защищать их согласились Марина Кащенко и Александр Алексеев. Эти адвокаты никогда не ведут дела со стороны потерпевших, но это дело их "просто потрясло", и они сделали для него исключение.
Защитники оказались в необычной для себя ситуации, поскольку должны были доказывать виновность подсудимого, что вообще-то является задачей прокурора. Пришлось доказывать своим коллегам, адвокатам противной стороны, что они заблуждаются относительно причин смерти Дмитрия К (те утверждали, что мотоциклист погиб из-за того, что ехал без шлема). Кащенко и Алексеев на основании акта судебно-медицинской экспертизы утверждали, что шлем бы не спас Дмитрия, поскольку он получил множественные повреждения всего тела, не совместимые с жизнью, в том числе, перелом шейных позвонков.
Адвокаты не преминули обратить внимание суда и на то, что обвиняемый, будучи виновником гибели человека, совершенно не испытывает раскаяния по этому поводу. Милиционер держался уверенно, он считал, что получит условное наказание.
По ходу процесса потерпевшие с подачи адвокатов подали иск о возмещении морального вреда. По ходу рассмотрения исковых требований адвокаты обратили внимание на то, что погибший был единственным сыном у родителей, которые в силу возраста не могут больше завести детей. От этого горя они не оправятся до конца жизни, поскольку лишились не только надежды на душевное тепло в старости, но и предполагаемой материальной поддержки со стороны сына.
Доводы Кащенко и Алексеева были настолько убедительны, что суд признал Клинкова виновным в ДТП, повлекшем смерть потерпевшего (ст. 211 ч. 2), и, приговорив его к шести годам лишения свободы, взял под стражу в зале суда. Суд также обязал в качестве компенсации морального вреда родственникам погибшего выплатить им 40 млн руб. Адвокаты Клинкова приговор не обжаловали, и он вступил в законную силу.
Кащенко, кстати, отличилась недавно еще в одном процессе, защищая молодого человека, обвинявшегося в крупной краже. Ее подзащитный, которому грозило 5 лет лишения свободы, получил условное наказание и был освобожден по амнистии.
Из жизни воришек
Жизнь то и дело преподносит сюрпризы и готовит испытания на прочность: как человек поведет себя в том или ином случае? К сожалению, не всем и не всегда удается сохранить достоинство в затруднительной ситуации. Расплата бывает более или менее тяжкой. 19-летний нижегородец Дмитрий Лаврентьев с помощью адвоката 7-й юрконсультиации Мосгорколлегии Марины Кащенко отделался относительно легко.
Дмитрий Лаврентьев приехал в Москву в августе 1995 года. Решил посмотреть, что здесь интересного. На дискотеке у него украли все деньги. Знакомых в Москве у Лаврентьева не было, и он отправился на Даниловский рынок, где чаще всего бывают его земляки, чтобы попросить у них помощи. Молодой человек сел в троллейбус, но до рынка доехать ему было не суждено. Он увидел расстегнутую дамскую сумочку, а в ней косметичку. Лаврентьев, не устояв перед искушением, вытащил ее. Как позже было установлено следствием, он положил косметичку в карман и, не заглядывая в нее, вынул находившиеся там деньги (позже выяснилось, что в косметичке было 800 тыс. рублей). Пассажирка тут же обнаружила пропажу и подняла шум.
Воришка перепугался и, зашептав ей "Тише, тише", засунул косметичку обратно в сумочку, а деньги выбросил на пол. Но пострадавшая мертвой хваткой вцепилась в Лаврентьева, и пассажиры помогли доставить его в милицию. Они же доставили туда и деньги. Лаврентьева арестовали по обвинению в краже чужого имущества в крупных размерах (ст. 144 ч. 2 УК, санкция — до 7 лет лишения свободы) и в хищении паспорта, который тоже оказался в злополучной косметичке (ст. 195 ч. 3, до 8 месяцев лишения свободы).
Адвокат Марина Кащенко подключилась к делу на стадии окончания следствия. В суде она сразу доказала, что в хищении паспорта подсудимый не виновен, поскольку не имел умысла совершить это преступление — он же не знал о содержимом косметички. А кражу в крупных размерах, говорила адвокат, надо переквалифицировать на простую кражу без отягчающих обстоятельств, то есть на ч. 1 144-й статьи. А за это полагается максимум два года, а не семь. Дело в том, что деньги принадлежали не потерпевшей, а фирме, в которой она работала. При этом в суд не был представлен договор о ее материальной ответственности в случае утраты денег. А для организации такой ущерб был незначительным. Суд и здесь согласился с адвокатом.
Адвокат также просила учесть смягчающие обстоятельства: раскаяние подсудимого и личные тяжелые обстоятельства, которые толкнули его на преступление. Лаврентьева приговорили к году исправительных работ и освободили из под стражи в зале суда по амнистии.
ЕЛЕНА Ъ-ВРАНЦЕВА
АЛЕКСЕЙ Ъ-ГЕРАСИМОВ