В канун весны в Париже в который раз главной темой для разговора становится Неделя Haute Couture и мэтры, которые по-прежнему диктуют моду на предстоящий сезон. В многочисленных теле- и радиорепортажах, в подробных публикациях газет и журналов журналисты комментируют происходящее в мельчайших деталях. Дома представляют тенденции, которые летом 1996 года будут определять развитие одной из самых мощных мировых индустрий. Но мэтры, словно сговорившись, предпочитают обращаться к событиям минувшим и перелистывать историю моды за последние двести лет. В конце века Haute Couture так и не может расстаться с воспоминаниями — в возвращении на подиумы new look чувствуется и очевидная грусть по временам расцвета самого притягательного вида искусства XX столетия. За год до своего 50-летнего юбилея new look уже торжествует. И первым его опять приветствует Дом Christian Dior.
Коллекция ведущего художника Дома Christian Dior Джанфранко Ферре представила new look во всем его великолепии. "Цветы и женщины" — так определял new look конца 40-х его "крестный отец" Кристиан Диор. Пятьдесят лет назад он считал, что на свете нет ничего прекраснее этих "сотворенных Богом чудес". "Женщины-цветы" — так представляет new look конца 90-х его наиболее талантливый последователь Джанфранко Ферре. Нынешняя философия моды вполне понятна. Haute Couture конца 90-х следует через безумную роскошь и сверхсексуальность, стараясь во что бы то ни стало отвлечь женщину от "реальности улиц". Отсюда и обращение к кинематографу, его настроениям времен пышности исторических постановок Голливуда, красочных мюзиклов и сентиментальных мелодрам, и максимализм, проявившийся в возврате излишеств и бижутерии. А также свойственная беспечным романтикам пышность распустившихся летних букетов.
Весенне-летняя коллекция Дома Christian Dior 1996 года и ее образы (Гиацинт, Сезон фиалок, Пора роз, Цветочный балет, Маркиза и др.) — явное тому доказательство. Темы новой коллекции Ферре, по-французски романтичной, навеяны воспоминаниями о великолепных летних садах Версаля, а также о прогуливающихся в этих садах красотках с тонкими талиями, округлыми плечами и пышной грудью. Новые линии CD очень женственны и достаточно естественны. Округленные бюсты, маленькие, плотно прилегающие рукава и пышные юбки, делающие утонченнее талию и бедра.
Для легких и естественных материалов (муслина, тафты, тонкого кашемира, шелка, органди, органзы и шифона) — в духе new look — выбраны цвета ванили, миндаля, розовато-желтых кораллов, бирюзы и цвет фарфора, а также чистый синий. Для маленьких весенних пальто и костюмов цвета также заимствованы у ярких красок летнего сада. Геометрия и изысканность — вот основные черты летней коллекции Дома Christian Dior, без которых ее автор не был бы сам собой. Джанфранко Ферре вновь активно использует швы, канты и различные асимметричные детали, чтобы подчеркнуть плавность и объем, а также придать моделям наибольшую привлекательность. Но настоящим сюрпризом стали его маленькие прозрачные и полупрозрачные блузки с небольшими рукавами и великолепными вышивками, исполненными в технике ретро — белыми и цветными шелками по шифону и шелку.
С тех пор как в 1978 году к Джанфранко Ферре пришла международная слава и его первая "именная" коллекция получила восторженные отзывы критиков, его имя не сходит со страниц газет и журналов. На его показах всегда собирается самая изысканная публика. На этот раз среди тех, кто отмечал триумф Ферре и новую удачу старейшего французского дома моды, были Грегори Пек, Мария-Кристина Кент, Эмманюэль Беар, Палома Пикассо и супруга экс-премьера мадам Балладюр. Кстати, для почетных гостей дома показ его новой коллекции был не только приятным времяпровождением — предстоящие юбилейные торжества в Канне (отчасти повлиявшие на преждевременное возвращение new look) уже сегодня заставляют многих знаменитостей задуматься над выбором собственного вечернего туалета.
Появление на Неделе Грегори Пека (в сопровождении супруги) было весьма неоднозначно расценено докучливыми кинокритиками. Легендарный агент 007 появился в Париже в то самое время, когда в городе начались премьерные показы Golden eye и вся французская столица была заклеена плакатами с изображением "рожденного быть Бондом" — молодого английского актера Пирса Броснана, игравшего главную роль в очередной ленте об известном шпионе. Однако казалось, что самого Пека это обстоятельство ничуть не смущало. Напротив, он охотно позировал фотографам и телеоператорам и хотя и коротко, но все-таки с удовольствием отвечал на многочисленные вопросы аккредитованных на Неделе журналистов.
Во время показа новой коллекции Дома Pierre Balmain место Пека, по явно не случайному совпадению, оказалось рядом с местом Анук Эме, в последнее время весьма охотно и активно позирующей в качестве модели для известных журналов мод. Дуэт "звезд" не остался не замеченным, и в вечернем выпуске новостей промелькнули лица тех, кто "так волновал еще вчера" и "заставляет о многом задуматься сегодня". Впрочем, сам Пек, как и много лет назад, держался уверенно и решительно, всем своим видом показывая, что еще полон сил и вполне может промеряться искусством быть настоящим героем с новыми "звездами". В разговоре он с большой теплотой и восхищением отзывался об изумительных нарядах, которые за много лет ему довелось увидеть, и о своих друзьях-кутюрье, но как-либо комментировать "Золотой глаз" подчеркнуто вежливо отказывался.
Король ушел, да здравствует королева!
Нынешняя Неделя Haute Couture оказалась щедра на юбилеи и всевозможные приятные события, о которых спешили рассказывать в кулуарах, газетах и по телевидению. В числе наиболее радостных известий — продление контракта владельцев Дома Pierre Balmain c главным художественным руководителем дома Оскаром де ла Рента, поздравление Бернадеттой Ширак владельца Дома Chanel Алена Вертеймера и удавшийся hommage, осуществленный нынешним главным художником Дома Карлом Лагерфельдом, появление Тины Тернер на показе Дома Givenchy. Среди известий, которые несколько опечалили завсегдатаев Недели, — известие о тяжелой болезни одного из наиболее любимых и эксцентричных художников конца XX века Джанни Версаче (из-за болезни он не смог присутствовать на показе собственной коллекции), а также уход от творческого руководства Домом Louis Feraud самого Луи Феро.
Впрочем, еще полгода назад в своем эксклюзивном интервью Луи Феро — кутюрье, создавший множество туалетов и для своей любимой клиентки Бриджит Бардо, — уже говорил о том, что собирается переложить все обязанности по художественному руководству Домом на плечи собственной дочери Кики. По мнению отца, она значительно выросла как художник и вполне способна работать самостоятельно. Мэтр не ошибся: показ, подготовленный для журналистов и клиентов новым художником Дома Louis Feraud, был отмечен даже самыми искушенными критиками. Кики Феро оказалась ученицей не только способной, но и весьма живой, пластичной, не лишенной чувства юмора, хотя и несколько сентиментальной, как это свойственно всем любящим дочерям, — для своих элегантных шелковых платьев она с явным удовольствием использовала рисунки, отпечатанные с акварели отца.
Живописные акварели также привлекли внимание признанного мастера вечерних туалетов Кристиана Лакруа. Правда, в отличие от Кики Феро, Лакруа использовал более насыщенные краски — от пылающего оранжевого до нежного мова. И на этот раз ему удалось не переборщить. Серебристые шелка, блестящие муслины, шуршащее кружево, загадочные "домино" и сияющие атласы — по-прежнему его модели выглядят театральными, пригодными для персонажей романов Золя или волшебных сказок Гауфа и Андерсена.
Еще одна новость, которая собрала в один из дней Недели на известном парижском стадионе в Porte de Saint-Cloud весь столичный бомонд, — премьера в Доме Givenchy. Новый художественный руководитель Дома Джон Галлиано, в свойственной ему манере, выбрал именно стадион для показа своих 50 туалетов, выполненных в духе моды времен накладок и корсетов, 20-х и 40-х, 50-х и 70-х. Пятьдесят манекенщиц (количество девушек соответствовало количеству нарядов) искусно разыгрывали тщательно продуманные модельером мизансцены, между тем как за их движениями следили две дамы в платьях с длинными шлейфами. Эти шлейфы были использованы автором также в качестве обрамлявшего сцену своеобразного полога, сквозь который манекенщицы проходили. Сам Галлиано, прогуливаясь среди зрителей, вполне в духе перформанса демонстрировал клиентам Дома верность традициям.
НАТАЛИЯ Ъ-ОРЛОВА