Гала балет
В Музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко три вечера подряд выступают "Короли танца" — новые участники известного проекта американского продюсера Сергея Даниляна. Отсмотрев первый концерт, ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА сочла ремейк не хуже оригинала.
Первые "Короли танца", нашумевшие в Москве два года назад, были созданы по инициативе лучших танцовщиков Американского балетного театра (ABT) Итана Стифела и Анхеля Корейи. Присоединив к ним москвича Николая Цискаридзе и датчанина Йохана Кобборга, Сергей Данилян сформировал трехчастную программу, представлявшую звездных участников выгоднейшим образом, и сорвал громкий международный успех. Но век балетных правителей короток: спустя два года список "королей" обновился радикально, а с ним — и программа гала. От первого проекта остался лишь фирменный балет "For Four", поставленный англичанином Кристофером Уилдоном специально для "королей"; а из участников уцелел лишь Николай Цискаридзе. Зато теперь претендентов на трон прибавилось: в Москве выступали шестеро, а еще двое числятся в резерве, чтобы можно было заменять "королей" во время турне, когда неотложные обязанности призовут их в родные компании.
С новыми исполнителями даже знакомый балет Уилдона выглядел по-другому: более динамичным, техничным и прямолинейным. Два невысоких живчика-виртуоза — Хоакин Де Лус из NYCB и Иван Васильев из Большого театра — своими жизнеутверждающими полетами в подколосниковое пространство и нескончаемыми пируэтами (20-летний Ваня запросто навернул тринадцать, а мог бы и больше, если б музыка позволила) убрали из балета всякую метафизику. Высокие породистые красавцы, отвечающие за изысканность и рефлексию, не перещеголяли бодрых партнеров ни тонкостью интерпретации (Дэвид Холберг), ни красивостями адажио (Николай Цискаридзе).
Второе отделение, по традиции дивертисментное, оказалось неровным — преимущественно из-за неравноценных номеров. Хореографически скудна была молитва "Аве Мария" в постановке Игала Перри: премьер ABT Хосе Мануэль Карреньо, в портках по колено похожий на подневольного работника плантации, то коленопреклоненно простирал руки к небу, то наворачивал свои коронные туры-пируэты. "Падшего ангела", сочиненного для Николая Цискаридзе, Борис Эйфман оснастил своими излюбленными приемами: на черную скалу-плаху падал черный занавес, из черной кулисы за "ангелом" тянулось черное крыло, в черной тряпке артист Цискаридзе барахтался весь финал, то опутывая ею руки-крылья, то натягивая на голову. Но ни экзальтированная мимика танцовщика, ни патетические ощупывания головы и тела, ни мучительные корчи на полу не прибавили номеру осмысленности и драматизма.
Знаменитая миниатюра "Вестрис", поставленная Леонидом Якобсоном 40 лет назад для Михаила Барышникова, в исполнении Дениса Матвиенко свою легендарную славу не укрепила. Ее герой, легендарный танцовщик начала XIX века, по ходу дела примеряет дюжину разнообразных личин, оборачиваясь то жеманной кокеткой, то престарелым подагриком, то самим собой — изящнейшим виртуозом. И хотя господин Матвиенко так старался, что наверняка перетрудил не только мышцы тела, но и мышцы лица, актерского дара и покоряющего обаяния первого исполнителя ему явно не хватало. А знаменитому эпизоду из балета Ролана Пети "Пруст" не хватило эротизма. Дэвид Холберг из ABT и Денис Матвиенко из Мариинского театра исполнили мужской дуэт с максимальным душевным напряжением, не отрывая друг от друга воспаленного взгляда,— и он был красив, этот поединок тел и воль. Однако та химия, которая превращает откровенность поддержек в интимное таинство, между танцовщиками так и не возникла.
Слегка просевшее второе действие было сметено роскошью третьего: маленьким шедевром "Ремансо" на музыку Гранадоса, поставленным Начо Дуато 12 лет назад для танцовщиков ABT. Упоительный поток движений — затейливо-естественных, переливающихся изменчивыми оттенками настроения, сплетающих классическое совершенство с телесной свободой — через незаметные 18 минут выносит околдованного зрителя прямо к финалу: барельефу трех тел, застывших у квадратной ширмы. Хосе Мануэль Карреньо, Дэвид Холберг и Денис Матвиенко станцевали "Ремансо", не растеряв ни единой подробности этой уникальной хореографии. По тонкости, пластическому разнообразию и красоте танца лидировал Дэвид Холберг, разбавивший свою рафинированность непринужденным юмором. Но немногим уступал ему и Денис Матвиенко, хотя этот хореографический язык был ему в новинку.
На "бис" (для тех, кому без прыжков и вращений балет — не балет) шестерка "королей" выдала классические трюки: премьеры парили в па-де-ша, опоясывали сцену кругами жете, наворачивали большие пируэты, крутили в воздухе бесчисленные туры. Денис Матвиенко почти испугал горизонтальным револьтадтом, грозившим членовредительством; а застоявшийся за кулисами Иван Васильев рванул свою коронную разножку с поворотом, взвившись в воздух выше своего роста. Зрители, потеряв остатки самоконтроля, орали и стенали. "Короли", делом доказавшие приоритет мужского танца, стали бесспорным гвоздем текущего сезона. Но скоро в гендерную битву ввяжутся балерины: продюсер Данилян уже готовит наступление "принцесс".