"Мы будем отвергнуты историей, если новый президент займется переделом собственности и власти, разрушит основу государственности России" — эти слова Борис Ельцин произнес в Екатеринбургском дворце молодежи, с трибуны которого он объявил в минувший четверг о своем намерении бороться за повторное избрание на высший государственный пост в стране. Впервые на прошедшей неделе глава государства изложил в более или менее систематизированном виде свои экономические взгляды, которые будут положены в основу его предвыборной платформы.
Собственно, как заявил президент, его предвыборная программа практически готова. Несмотря на то что, по его мнению, эту программу "надо еще немного подшлифовать", основные ее положения после его поездки на Урал стали известны — причем ни сенсации, ни прилива энтузиазма они не вызвали. Если и можно в одну фразу заключить смысл этой предвыборной платформы, то можно сказать, что в ней найдут что-нибудь для себя как левые, так и правые, как радикалы, так и консерваторы. Такое смешение либеральной и социал-демократической идеологии вполне закономерно для правящей политической элиты, единственную реальную опору которой представляет госаппарат и которая в силу этого вынуждена заигрывать со всеми социальными группами и лавировать между различными политическими течениями. Бонапартистский характер (если вспомнить определение, которое еще недавно требовалось заучивать наизусть при поступлении в вуз) является самой большой проблемой нынешней власти, которая из-за непродолжительности экономической реформы пока не в состоянии найти себе массовую опору в лице среднего класса. Этот класс, ставший гарантом стабильности западных экономик, в России находится в зачаточном состоянии, что и предопределило присутствие в политических платформах всех без исключения претендентов на президентское кресло сильного социального блока. Уже сам этот факт является признаком социального неблагополучия и не сулит экономике ничего хорошего.
Не требовалось особого знания кремлевской кухни, чтобы предсказать, что во время поездки на Урал тема социальной политики будет для Бориса Ельцина главной. Поэтому было интересно, на чем еще сделает акцент в своих выступлениях президент и каким образом он попытается совместить образ народного заступника с образом гаранта таких достижений экономического курса, как, например, неравномерное распределение собственности. Выход из подобного затруднительного положения, первый научный анализ которого приписывается средневековому схоласту Жану Буридану, был найден кремлевскими аналитиками в концепции "третьего этапа" экономической реформы. Наступление этого этапа Борис Ельцин и провозгласил в Екатеринбурге.
Согласно официальной периодизации, первый и самый тяжелый этап реформ — этап либерализации экономики — уже пройден. Фактически завершается второй этап — этап финансовой стабилизации, ориентиром которого Борис Ельцин назвал ежемесячную инфляцию два процента. В настоящее время, по словам президента, происходит переход к третьему этапу — этапу реформирования экономики при стимулировании производства и инвестиций. Отличительной чертой этого этапа Ельцин считает усиление гарантий социальных и экономических прав граждан России. Почему именно стимулирование инвестиционного процесса должно сопровождаться усилением социально-экономических прав населения, остается совершенно неясным, поскольку из мировой практики следует совсем обратное: развитое социальное законодательство и значительный объем социальных выплат лишь отпугивают потенциального инвестора, побуждая его вкладывать средства в странах с менее социально озабоченным персоналом.
Президентская логика становится совершенно ясной из другого пассажа, в котором Борис Ельцин анализировал итоги пяти лет своего нахождения на посту главы государства. Стилистика президентского анализа весьма показательна — при знакомстве с ним вспоминаются работы другого лидера страны семидесятипятилетней давности. Ради того, чтобы стать свободными, мы, говорит президент, "пять лет назад буквально ворвались в реформы". Ну чем не знаменитая "кавалерийская атака", при посредстве которой в свое время пытались ворваться в коммунизм? Тогда и прозвучало впервые в современной экономической истории слово "отступление". Ныне глава государства прямо этого слова не произнес, хотя многие от него этого и ожидали, учитывая, что в кабинетах власти в Москве заявления об "отступлении" произносятся без какого-либо стеснения. Борис Ельцин предпочел менее прямолинейное выражение своих экономических воззрений, заявив вполне в духе западноевропейской социал-демократии о необходимости идти дальше и добиваться, "чтобы свобода стала достоянием всех граждан, чтобы она обернулась справедливостью, демократией и достатком, прежде всего для всех немощных и слабых". В этом президент видит главную задачу ближайших лет. По его словам, в эти годы предстоит существенно усилить гарантии социальных и экономических прав граждан, поскольку активная социальная политика не противоречит экономической стабилизации. "Я за реформы, но не любой ценой. Я за коррекцию курса, но не за возврат назад. Я за то, чтобы в основе российской политики были не утопии и догмы, а практическая польза" — такие призывы еще два с половиной года назад можно было слышать в хасбулатовском Верховном совете. В то время либералы разоблачали их как реакционные, сегодня они воспринимаются обществом как само собой разумеющиеся.
В чем же найдет свое воплощение новая наступательная социальная политика президента? Судя по всему, кремлевские аналитики выбрали для президента такую предвыборную тактику: выдвижение одной инициативы, направленной на решение одной конкретной проблемы, и ее реализация при максимальном пропагандистском обеспечении. В качестве такой проблемы выступила задолженность по заработной плате как федерального бюджета, так и отдельных предприятий. В Екатеринбурге Борис Ельцин заявил, что начиная с марта все пенсии, пособия, зарплаты будут выплачиваться регулярно. Долги по выплате заработной платы будут погашены военным, сотрудникам правоохранительных структур и научным работникам. Будет погашена задолженность и по выплате пенсий. Оставим без комментариев слова президента о том, что "очень четко рассчитаны и определены все источники и сроки выплат"; стоит отметить только, что долг государства по выплате заработной платы достиг 13,4 трлн рублей. Более того, для своевременной выдачи пенсий, пособий и зарплат необходимо ежемесячно 20 трлн рублей, что, например, такой эксперт, как председатель бюджетно-финансового комитета Думы Михаил Задорнов, назвал абсолютно нереальным.
Тем не менее в Кремле и Белом доме считают, что резервы существуют. В качестве одного из них они видят пресловутый взаимозачет. Борис Ельцин объявил о том, что в ближайшее время подпишет указ о проведении взаимного межведомственного зачета, который, по его мнению, позволит получить предприятиям значительные оборотные средства. Из которых, собственно, и финансируется заработная плата. "Я завязал на шее узел и мне деваться некуда", — сказал президент. Действительно, только в таком положении можно одновременно обещать погашение долгов по зарплате, взаимозачет и клясться в верности финансовой стабилизации. "Я вам даю слово президента: ни одного 'деревянного' рубля мы не печатаем". Между тем все предыдущие взаимозачеты сопровождались значительной эмиссией. В условиях экономического спада она не может быть "съеденной" растущим предложением товаров и услуг. Президенту вторит министр экономики Евгений Ясин, который в комментарии к готовящемуся указу утверждал, что он не имеет "ничего общего с тем, что проводилось раньше, когда взаимозачеты были связаны с выпуском в обращение дополнительных денег". Что ж, поживем — увидим.
Впрочем, взаимозачет — это только полбеды. Грядет не менее масштабная, а потенциально и гораздо более опасная акция: по словам главы государства, с середины марта начнется индексация вкладов в Сбербанке. В связи с этим, сообщил он, готовится президентский указ и два постановления правительства. Несколько менее опасным с точки зрения здоровья государственных финансов выглядит намерение выпустить "недорогой" заем, средства от которого должны быть направлены на компенсацию "обманутым" вкладчикам, численность которых президент оценил в 25 миллионов человек. Как заявил Борис Ельцин, через неделю он подпишет соответствующий указ. Проблема здесь состоит, однако, в том, что если заем действительно будет недорогим, то использовать его для компенсации убытков двум с половиной десяткам миллионов человек можно разве лишь распространив его среди них же.
Гораздо более продуктивным является предложение президента ввести систему долгосрочного кредитования населения, с которым он выступил в Челябинске перед представителями местных деловых кругов. По словам Бориса Ельцина, "надо ввести кредитную систему, позволяющую давать взаймы жителям России на срок до 25 лет". Введение этой системы, по его мнению, может привести к настоящему строительному буму. Точнее, можно было бы сказать, подхлестнуть строительный бум, поскольку и без системы долгосрочного кредитования частное строительство переживает сейчас далеко не худшие времена. Тем не менее в данном случае главе государства придется выбирать: либо компенсации "обманутым" и индексация вкладов в Сбербанке, либо долгосрочное кредитование. Последнее возможно только в условиях низкой инфляции и финансовой стабильности, которым противоречит и компенсация, и индексация. Более того, банкам необходима уверенность, что и в будущем президенты страны будут признавать и защищать частную собственность, под залог которой могут выдаваться долгосрочные кредиты. Однако этой преемственности нынешний президент как раз гарантировать и не сможет.
Принципиально важной является решимость Бориса Ельцина осуществить реформу банковской системы страны. Обратившись к этой теме, президент и не скрывал своего подозрительного отношения к финансовому капиталу — видимо, номенклатурное прошлое берет свое. "Банковская система все еще слаба. Ее реформа — это обязательный элемент третьего этапа российской экономической реформы. Надо наводить порядок в банках, не пускать туда мафиози и жуликов" — эти слова в сочетании с заявлением о том, что "не нужно нам столько банков, их сейчас 4,5 тысячи", начинают звучать уже довольно зловеще. Во-первых, не понятно откуда взялась цифра 4,5 тыс. банков — по данным ЦБ, их примерно на две тысячи меньше. Во-вторых, утверждая, что в банковской системе России пока что "немало бизнесменов, нечистых на руку", Борис Ельцин сам же подрывает престиж национального бизнеса. Тем более банковского сектора, представители которого достигли по сравнению с остальной экономикой наибольшего приближения к западным стандартам и робко пытаются выйти на мировой рынок.
Из других принципиальных заявлений Бориса Ельцина, сделанных на Урале, также нелегко определить вектор его экономической политики. С одной стороны, он обещает сократить мобилизационные мощности на предприятиях, поручает вице-премьеру Александру Заверюхе подготовить проект президентского указа о земле, в котором будет "все, что полагается для того, чтобы ввести в хозяйственный оборот страны это богатство России". А с другой стороны, Ельцин обещает "зажать импортные пошлины, подняв их и создав таким образом лучшие условия для отечественных производителей" — иными словами, проводить протекционистскую политику, которая на данном этапе не будет содействовать укреплению конкурентоспособности национальных производителей. Впрочем, в том же русле лежит и вынесенный президентом вердикт касательно спора о путях приватизации между московским мэром Юрием Лужковым и ушедшим в отставку первым вице-премьером Анатолием Чубайсом. По словам Ельцина, в итоге прав оказался именно мэр Москвы, который в порядке эксперимента применил в Москве иную схему приватизации, чем Чубайс по всей стране. "Такие крупные ошибки, которые он допустил, прощать нельзя. Они слишком тяжелым бременем легли на Россию", — заявил Ельцин, адресуясь Чубайсу. После такого рода высказываний по-новому начинают восприниматься заявления президента типа "Быть или не быть экономической свободе — это один из главных вопросов в ходе начавшейся президентской предвыборной кампании".
Можно согласиться с Борисом Ельциным в том, что именно 16 июня решится вопрос, куда потекут капиталы — из России или в Россию. Можно согласиться и с тем, что "сейчас надо бороться не за свободу предпринимательства, а за то, чтобы ее не лишиться". Трудно согласиться с другим — с заявлением о том, что "реформа идет вперед". Хотя, с другой стороны, эта проблема, судя по всему, с каждым днем волнует все меньшее число избирателей.
РОМАН Ъ-АРТЕМЬЕВ